Вдова мастера теней - Савенко Валентина - Страница 41

— Конечно, девочки. Эфирии — женские духи. И в нашем мире они могут стать только младенцами женского пола, — улыбнулась женщина. — Интересно?

— Да. Всегда считала, что духи в нашем мире только злые, — смущенно солгала я, иначе Берта может заподозрить, что спрашиваю не из праздного любопытства.

— Не все. Всегда есть исключения.

Это я поняла.

— Вы сказали, о них сообщают мастерам? А зачем? — не смогла промолчать.

Вдруг за мной уже давно наблюдают? Захотелось поежиться и боязливо оглядеться; сдержалась. Вернулась к прерванной укладке флаконов в саквояж. Простые движения успокаивали.

— Им нужно знать. Это их работа. — Берта снова придирчиво вгляделась в мое лицо. И уныло вздохнула — очевидно, она ждала другой реакции.

То есть, чисто теоретически, обо мне могут не знать? Чушь! Что знать-то? Я не эфирия. И, судя по всему, даже не полукровка. И не подменыш. Мама в любом случае сдала бы храму и изменившегося малыша, и неожиданно свалившуюся на голову копию собственного ребенка. А если во мне и есть кровь духов, то какие-то капли. И в Эли тоже. Теперь понятно, как ей удается держаться так долго. Просто в нас способности предка проявились по-разному.

Я мысленно сделала себе пометку, какой именно теме в спрятанном в обложке дамского романа трактате нужно уделить внимание. Первым на повестке дня стоял вендиго, вдруг найду что-то новое. Вторым — подменыши и эфирии.

— Давайте заканчивать, — подвела черту под нашим разговором Берта. — Потом я принесу нам всем бодрящего чая. Мне — сидеть с Кевином, вам — идти на завтрак. Вы ведь хозяйка дома.

Я тихо фыркнула. Хозяйка на две недели!

— Хозяйка-хозяйка! — хмыкнула Берта. Шепотом: — И поверь старой женщине, ты занимаешь в сердце Витора много больше места, чем обычный контракт. А он… — не морщи носик! — в твоем!

Я равнодушно пожала плечами. Занимал Витор место в моем сердце или нет, сложно сказать. А вот мысли были исключительно о нем. Длительное отсутствие супруга я могла истолковать как подготовку к очередному несчастному случаю. Хотелось обежать гостей и проверить, не раздавил ли кого упавший балдахин кровати. Не поперхнулся ли кто вином. Не напали ли на кого бандиты.

Не прошло и часа, как гости — кстати, вполне живые и здоровые, кроме супруга двэйны Софи, сбежавшего из особняка искать любви и ласки, — отошли на второй план: у меня возникла неожиданная проблема. Выпив чай, принесенный Бертой, Элиза, бледнея и кусая губы, наотрез отказалась оставлять Кевина в обществе жены доктора. Попытка Берты помочь выглядела откровенной халтурой. Покивав согласно и повторив пару моих фраз о приличных элтинах, она поспешно сбежала отпаивать мужа чаем. Обещала быстро вернуться. Я не поверила — слишком довольный взгляд Берта бросила на Эли, когда выходила из гостиной Салливана, где я воевала с сестрой.

— Эли, представь, что подумают гости? — в очередной раз попыталась достучаться до Элизы, в которую, казалось, вселилась я сама.

Сестра сняла вуаль и, сузив глаза, ставшие нормальными, сердито посмотрела на меня. Я словно видела свое отражение: упрямое, уверенное в правоте. А я-то считала, что мы не похожи. Да мы практически копии друг друга! Значит, спорить бесполезно; можно только убедить.

— Послушай, ты боишься за него, я понимаю. Но, чтобы отпугнуть зверя, достаточно Берты. Его смерть хотят выставить как несчастный случай. Иначе бы его не стали резать кинжалом… — Я нахмурилась, поняв, что насторожило меня в ивняке.

Я действительно видела в лапе вендиго кинжал! Пришлось медленно выдохнуть: неприятно. Стоит признаться, что я надеялась на невиновность Витора. Где-то глубоко в душе теплилась… розовым огоньком симпатия. И теперь она умирала, причиняя почти физическую боль.

Мне до последнего казалось, что моя догадка окажется ошибочной. И Витор не заключил сделку с духом для избавления от родственников. Но это так, увы!

— Как ты не понимаешь?! — сбивчивый шепот сестры, придвинувшейся вплотную и приникшей к моему уху, заставил вздрогнуть от неожиданности. — Там, в парке, тогда, на почтовой станции! Тот воплотившийся дух! Он был совсем рядом, я не ошиблась! Нет! Он был в шаге от нас! А потом увидел, что я не совсем человек, и перенесся! Понимаешь?! Перенесся! Он меня испугался, Габи! Представляешь?!

— Это я его перенесла, — если не скажу, Эли додумается выйти один на один с серым гостем Алистера.

— Ты? — Эли часто заморгала, нервно потерла пальцами лоб. — Шутишь?

— Нет.

— А как?.. Ты ведь только эмоции видишь, ну и убираешь их…

Мне бы тоже хотелось знать, почему я начала видеть эмоции и двигаться со скоростью ветра. Ведь я не эфирия. Во мне нет их крови. Про подменышей старалась не думать.

— Не знаю. Так получилось.

— Может, это из-за меня? — Эли плюхнулась на диван и утащила меня за собой.

— Не уверена.

Когда я принесла домой сестру, раненную вендиго, совершенно растерянная, ничего не понимающая, мы с отцом решили: стресс спровоцировал скрытые резервы организма. Спящие способности, доставшиеся от предков. Сейчас, узнав об эфириях и задумавшись о подменышах, я в этом не была уверена. А что, если я была такой с самого начала?

Но ведь есть мама — она бы не согласилась скрывать лишнего ребенка?

С Эли мы ее долго уговаривали. Зелье отца стало решающим фактором. Матушка согласилась, что у нас есть надежда.

Вдруг восемнадцать лет назад она тоже согласилась?

Почему тогда они не сказали, что за мной наблюдают мастера теней? Зачем я им вообще?

Или родители смогли скрыть мою истинную суть от храма? Как?

Но ведь мы почти год не даем Эли превратиться в монстра. Зелье не только помогает бороться с чарами вендиго, оно маскирует.

А я была крайне болезненным ребенком. Меня все время лечили…

Нужно больше сведений об эфириях! Иначе скоро приду к выводу, что действительно являюсь эфирией. Но ведь это бред!

Скорее поверю, что мама нам не родная, а нашей с Эли родительницей была именно эфирия. Иногда жены принимали детей со стороны. Совсем редко выдавали за своих отпрысков.

Но папа души не чает в маме! Он не мог ей изменить. Случайная слабость? Цинично, однако вполне может быть.

Или я вообще подменыш? И родители вначале не догадывались, что со мной что-то не так? А потом привыкли и не смогли выдать?

Жутко, но пока это самое логичное объяснение.

Возможно, во время моего… появления что-то случилось, и я осталась без воспоминаний духа. Поэтому спокойно жила, росла. А когда родители заметили необычные способности — решили, что это шутка природы. Не захотели делать из меня лишенку. И воспоминания полета, которые иногда всплывают в памяти. Это прошлое духа.

Но ведь подменыши убивают?

На моей совести, кроме пары убитых тапочком пауков, никаких жертв не числилось.

Я потомок эфирии?

— Габи, а когда ты стала быстро бегать? — осторожно спросила Эли.

— Несколько недель назад. — Решила не пугать сестру рассказом о тайне моей амнезии, оказавшейся или обычным блоком, или чем-то непонятным. И не совсем обычным. С чем нужно обязательно разобраться!

— А больше ничего с тобой не происходит? — обеспокоилась сестра.

— Я вижу положительные эмоции, не полностью, не всегда понимаю, что это, но вижу. — Смысл скрывать? Элиза знает, как именно я ей помогаю. Пришлось рассказать, чтобы не пугать сестру приступами оцепенения. Так что новая грань моего дара ее не удивит.

— Правда? — Глаза Эли хитро блеснули, она задумчиво пожевала нижнюю губу.

Хитрюга!

— Эли, я не могу посмотреть, что Кевин чувствует к тебе. Это не так просто.

— Вредина! — обиделась сестра.

— Он без сознания. К тому же я не всегда понимаю, кто стал причиной чувств.

Эли старалась выглядеть равнодушной, попыталась натянуть привычную маску приличной элтины. У нее получилось, но я прекрасно поняла: сестра расстроена.

— Вы еще здесь? — В гостиную заглянула Берта.

— Мы уже уходим, — посмотрев на часы, я потянула Эли за руку; сестра уперлась: