Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ) - "Люук Найтгест" - Страница 60

— Выживет, куда денется. Успех у мужчин иметь не будет, если не заплатит за

операции, но жить будет. Знаешь, что она мне сказала? Что её дочь не больна. Вот

так вот.

Мы присели на прогретые солнцем камни; я вытащил из холодильника бутылку пива и

протянул её Мику. Тот неуверенно принял, открыл, сделал глоток, покосился на меня, ожидая продолжения. Я тоже ждал его от себя, но и слова не мог выдавить, дымя

сигаретой и глядя на мирные, спокойные волны, что накатывали на гальку, обтёсывали

её, делая гладкой и блестящей. Зрелище успокаивающее и гармоничное. Ненависть, полыхавшая в груди, стала угасать, и я просто тихо вздохнул, автоматически затушил

сигарету кончиками пальцев, даже не вздрогнув. И хорошо, что в этот момент Мик был

занят изучением холодильника и не видел, как ожоги срослись сами собой. Шикнув на

хранителя, чтобы не лез, я едва не поперхнулся, когда он стал намурлыкивать что-то, отдалённо напоминающее свадебный марш Мендельсона. «Вот ведь заноза», — буркнул я

мысленно, вытаскивая из холодильника бутылку для себя и открывая её.

— Скатаюсь к ней через неделю, — выдохнул я после нескольких глотков ледяной пенной

жидкости. — Может, прольёт на это свет.

— Было ещё что-то интересное? — без особого любопытства спросил Мик, и я тихо

вздохнул, поняв, что, несмотря на все свои старания, всё же напомнил ему, почему

так долго отсутствовал.

— А что интересного? — хмыкнул я, осторожно откидываясь назад и вытягиваясь во весь

рост. — Бумаги, беготня, бессонницы и нервные срывы. Ну, а ты?

— А я, — он пожал плечами, отпил из бутылки и нахмурился, — получил международный

сертификат бармена, занялся рекламой бара. Пару месяцев назад звонили из Германии, предлагали работу. Я отказался.

Я замер, медленно переводя взгляд на мужчину. Он уставил свой стеклянный взгляд на

бутылку, что слегка покручивал в своих руках. Мне стало совсем уж совестно, и кто

бы знал, как справиться с этим. Хотел сделать хорошо, а получилось как всегда.

«Лучше бы дождался закрытия, — сетовал я про себя и, сев, приложился к бутылке.

— Лучше бы вообще не приходил».

— Но знаешь, я доволен, что остался, — в его голосе послышалось тепло, и я чуть

повернул голову. Мужчина улыбался, и стало несколько легче. — Здесь все свои. И ты

вернулся.

— Прости меня, — выдохнул я, привалившись к его плечу и закрыв глаза, — больше

такого не повторится, обещаю тебе.

Мик никак на это не ответил, а я ничего и не ждал в ответ. Знал, что безбожно вру, и он тоже знал. Несмотря на весь уют, я просто не мог усидеть на месте. Что-то

звало меня прочь, тянуло, как на поводке, и я не мог решиться, следовать за этим

зовом или отказаться от него для нескольких лет безнадёжного и умирающего тепла.

Мне представилось, как с ходом времени Дей изменится, а я останусь прежним, переживу его и остальных, и в душе защемило. Я зажмурился крепче и допил пиво, прикусив губу. Уже тогда я знал, что уйду окончательно, хотя отказывался в это

верить и закрывал глаза на простую истину — мне здесь не место.

❃ ❃ ❃

Утро понедельника мы встретили на том же берегу. Пьяные, довольные всем и забывшие

о бедах, вот только телефон мой настойчиво трезвонил, напоминая, что меня ждут в

офисе. С тяжким сердцем я завёз Мика в бар, а сам укатил прочь. Ехать приходилось

весьма быстро, наплевав на все правила, хоть я и понимал, что непростительно

опоздал, что к девяти никогда не окажусь в Кавасаки. На подземной парковке офиса я

оставил машину в половине двенадцатого, понёсся к лифту, надеясь, что Акира не

заметил такую досадную и небольшую задержку. От выпитого всё кружилось, но уже не

так, как в начале пути. До кабинета я дошёл на одном только любопытстве, хоть меня

и штормило время от времени с одной стороны коридора на другую. Словом, пред

светлые очи Акиры я явился не в самом товарном виде, зато готовый взяться за

работу.

— Где же твоя пунктуальность, Арти? — спокойно поинтересовался он, глядя на меня

поверх экрана компьютера.

Игнесса сидела за соседним столом и перебирала папки, изо всех сил делая вид, что

меня здесь нет, что я просто передвижная декорация, и всё же она заметно

нервничала. Пройдя к столу Гото, я плюхнулся в кресло для посетителей и шумно

выдохнул, потерев глаза:

— Весёлая ночка. Спешил как мог, уж извини. Так что там за работа, про которую ты

говорил?

Он молча протянул мне небольшую папку со столь невозмутимым и прохладным выражением

лица, что у меня невольно мурашки поползли по спине, а опьянение стало настороженно

отступать, давая место трезвому и логичному разуму. Внутри лежала фотография

мужчины, сделанная где-то в толпе. Тёмные волосы неряшливо топорщились, совершенно

не сочетаясь со строгим пижонским костюмом, что был виден под чёрным стильным

пальто.

«Имя: Белнисс Рильят;

Известен как: Максимилиан Токье;

Код в базе: 5472;

Раса: человек;

Фракция: элементалист;

Статус: дипломат третьего ранга, пребывающий в мире для сбора сведений об

изгнанниках, заключения сделок со смертными;

Цель: устранить».

Я пролистнул, пропуская кучу словесного поноса составителя, оглядел другие

фотографии, пытаясь понять, что от меня хотят, что я должен сотворить с этим, поднял недоумевающий взгляд на Акиру. Он улыбался мне прохладно и жёстко, сердце

моё ёкнуло.

— И что мне с этим сделать? — уложив папку на колени, поинтересовался я.

— Для начала заглянуть в базу. — Гото положил сверху на папку небольшой конверт, не

отрывая от меня взгляда. — А затем заняться устранением. Белнисс пробудет здесь ещё

от силы месяц, и тебе следует поторопиться.

— Да за кого ты меня держишь? — волна негодования поднялась из глубины груди, я

подорвался на ноги, откинув прочь папку, словно это была ядовитая змея. — Я не

убийца, Акира. Вот что, иди-ка ты в задницу вместе со своим Легионом и шпионскими

штучками. Я в этом не участвую. Хватит с меня ночных чтецов, сумасшедших пиромантов

и прочей белиберды. Хочешь убивать — убивай сам.

Я вылетел из кабинета быстрее, чем вообще понял, что делаю. Сердце колотилось с

бешеной силой от страха и злости. Даже скорее не от страха, а от нестерпимого

ужаса, что воцарился у меня в голове, когда я только представил, что придётся

отнять чью-то жизнь. Тогда я думал именно так, не желая признавать простую истину: убить-то я смогу, но делать это по приказу не собираюсь. Это как пытаться заняться

сексом с глубоко безразличным тебе человеком. Только хуже. Ладони взмокли, дыхание

было совершенно заполошным, когда я выруливал со стоянки, пытаясь взять себя в

руки. «Он совсем рехнулся, — истерично носились в голове мысли. — Это же открытое

нападение. Это не останется незамеченным. Я не хочу иметь к этому никакого

отношения». И опять же, я лукавил, нагло врал самому себе. Мне казалось, что у меня

есть ещё шанс уйти отсюда, вернуться туда, где мне место, но если они узнают, что я

кого-то убил — пути в тот мир мне не отыскать более никогда. А я желал этого до

безумия сильно. Но признаться в том самому себе боялся. Хватался за любые мелочи, убеждая себя, что они мне дороги, что я не смогу отказаться от этого, когда всегда

знал: я смогу.

                      Lately

I’ve been walking, walking in circles,

                      Watching,

waiting for something.

                      Feel

me, touch me, feel me,

                      Come

take me higher.

Комментарий к Глава 5: Интерлюдия

* Бонсаи — миниатюрные деревья, выращиваемые в декоративных целях.