Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ) - "Люук Найтгест" - Страница 77

Еда у них была средней паршивости, туалет — достаточно далеко от камеры, чтобы я

успел возненавидеть нудную процедуру прогулок в ту сторону. Дух время от времени

интересовался у меня, что же я собираюсь делать, но я и не знал толком, полностью

положившись на собственную интуицию. Она подсказывала мне, что всё происходящее

преподнесёт мне сюрприз. И я не ошибался.

Когда началось судебное заседание, моим адвокатом предстал сам Акира. Мужчина

выглядел непробиваемо спокойным, но со мной поздоровался лишь кивком головы.

Забавно было наблюдать за происходящим. Кажется, они всерьёз разбирали вопрос, стоило ли выносить эту проблему на суд. Ведь, по сути, жертвы не были толком

опознаны, свидетелей убийств не нашлось, никто не разыскивал их, и пострадавших как

таковых не было. Словом, меня загробастали, основываясь исключительно на домыслах и

на словах следователя. Доказательств и улик почти не было, если не считать

нескольких камер, засёкших меня рядом с убитыми в день их смерти. Что ж, весомо, ничего не скажешь. Мы с Акирой наблюдали за разворачивающейся трагедией с

прохладным любопытством и до поры молчали. С одной стороны, была целая куча трупов, убитых одинаковым способом, с которыми я якобы был связан тем, что пересекался с

ними. А с другой стороны не было свидетелей, не было хоть какого-то следа, оставленного именно мною, чтобы повесить все убийства на мои плечи. Именно поэтому

сторона обвинения опиралась исключительно на домыслы и шитое белыми нитками

следствие Такахаши. Споры набирали обороты. Ни отпечатков, ни орудия убийства, ни

хоть сколь-нибудь вещественных доказательств. Следователь помалкивал, и мне это

нравилось всё меньше и меньше, я чувствовал лёгкое раздражение из-за происходящего.

Ещё бы. Всё это время я мог бы изучать книгу, тренироваться, налаживать отношения с

семьёй или же искать способы обойти изгнание и вернуться в родной мир. А вместо

этого торчу на суде, когда против меня говорят лишь сомнительные вещи, которые и

отдалённо уликами назвать было трудно.

Как только Ямада поднялся со своего места, в зале воцарилась тишина, а он открыл

папку и, пошелестев листами, начала зачитывать то, что мне прежде не доводилось

слышать:

— За неделю до последнего убийства к нам обратилось лицо, пожелавшее остаться

анонимным. Из разговора следовало, что некоторые из убитых работали на

вышеуказанное лицо.

— Могли бы вы озвучить название фирмы или агентства? — наконец заговорил Акира, и

ровно на мгновение мне почудилось, что он даже взволнован. И это не было хорошим

знаком. — Полагаю, вы не только поговорили с осведомителем, но ещё и записали

разговор?

— Вы правы, — спокойно кивнул мужчина, а затем закопался в небольшую сумку, что

была при нём. Вскоре на стол опустился ноутбук, через который, как я и полагал, нам

позволят услышать записанный разговор. И в самом деле: не прошло и минуты, как

компьютер, коротко зашуршав, стал воспроизводить запись. Голос так называемого

осведомителя сильно исказили — вероятно, чтобы не дать мне или Акире шанс опознать

и запомнить его. Что ж, не самая глупая затея. Всё же осведомитеоь не представился, никак не обозначил род собственной деятельности или же что за фирму он возглавляет.

Знакомая схема. Мысли щёлкали в голове как шестерёнки механизма, и мною медленно

овладела ярость. Кто бы он ни был, но в данный момент я слушал одного из тех, что

принимали решение об изгнании. Только они могли бы после разбираться с нами, если, конечно, не догадывались переложить то на чужие плечи. Он знал о том, что Акира

ведёт свою игру, но не упоминал имя своенравного элементалиста. Возможно, не знал, как его назвать? Или, быть может, это тоже была часть игры? Осведомитель особенно

интересовался судьбой последнего убитого мною, и я понял, что невозможно облажался, когда не допросил его как следует: он был какой-то важной шишкой. А птицы высокого

полёта, как правило, много знают. Едва не зарычав от бессилия, я несколько раз

глубоко вдохнул, успокаивая себя тем, что это была не последняя большая дичь, что

попала в мои руки. К их глубокому сожалению. Именно он предупредил о том, что

мужчина может в скором времени стать жертвой, и если это всё случится, то полиция

должна приложить все силы, чтобы найти виновного. Тут же я и успокоился, ведь это

всего лишь приманка, и даже обрадовался, что не заглотил её. А ведь если бы не

звонок отца, если бы не его странная просьба, то попался бы я отнюдь не обычным

смертным.

Запись закончилась. Все смотрели на меня и на Акиру.

— Подсудимый, где вы…

— У моего подопечного есть алиби, — спокойно прервал их Гото, так же вооружаясь

ноутбуком, и я едва удержался от того, чтобы вопросительно поднять брови.

Алиби у меня не было, как считал я сам. Но мужчина выглядел абсолютно спокойным и

непоколебимым, как и всегда. Ноутбук подсоединили к проектору, и вскоре все

смотрели на запись с камер в офисе Акиры. Звука не было, как и полагается, и меня

то несколько напрягало. Я наблюдал за тем, как вхожу в офис, но не мог поверить

глазам. Да, мужчина один в один походил на меня, но всё же… Как это вообще

возможно? Несмотря на это, я быстро понял, что он хоть и похож на меня, как две

капли воды, но точно не был мною. Прямые брюки со стрелками, строгая рубашка и

пиджак, смотревшиеся на нём до ужаса неправильно; эти его резкие, угловатые

движения, до тошноты рассчитанные и точные; а на фоне всего этого — невероятная

раздражённость и вечный взгляд на наручные часы, обхватившие его левое запястье

плотным ремешком. Словом, призрак какой-то — чего только стоили абсолютно белые

одежды! Кадры менялись и чуть рябили: переключения с камеры на камеру давало о себе

знать. Теперь мой клон зашёл в лифт и нетерпеливо нажал на кнопку нужного этажа, тряхнул головой и уставился перед собой неподвижным взглядом. Не уверен, что кто-

либо ещё заметил это, помимо нас с Акирой, но глаза его, в отличие от моих, были

серыми, а сам он так и лучился какой-то неземной энергией, которую вовсе и не

скрывал. Будь на слушанье ещё кто-то, способный видеть ауры, этот спектакль бы

раскрылся. А мои вопросы к Гото росли в геометрической прогрессии. В следующем

кадре загадочный Артемис прошёл по коридору столь стремительно, словно опаздывал

куда-то, почти бежал, но держал себя в узде. Прямой, как клинок, жёсткий. Я таким

никогда не был и вряд ли бы стал, даже если бы меня тысячу раз пытались

дрессировать. Из записи следующей камеры мы узрели кабинет Акиры, который, кажется, здорово повздорил со мной. Точнее, якобы со мной. На этом моменте мне стало даже

жаль, что отключили звуковое сопровождение: кто смотрит боевик без звука? Наконец

Гото поднялся со своего места и принялся бить ладонью по столу так, что монитор

компьютера заходил ходуном. Моё отражение сделало резкий жест, точно отрубило

ребром ладони что-то, а после уселось в кресло для посетителей и закинуло ногу на

ногу. Я покосился на свои ноги, невольно хмыкнув — хоть в чём-то мы были на самом

деле похожи. Дальше Акира ускорил запись, так как ничего более любопытного на ней

не значилось, и я даже несколько расстроился. Следователь молча скрежетал зубами, явно пытаясь найти лазейку, но ведь был и таймер, обозначавший ровно то время, когда я проводил кровавую жатву. И для них тот мужчина, что замер на экране, уложив

ладонь на ручку двери, был равен тому, что сейчас сидел перед всеми на суде.

Из зала мы вышли вместе с Акирой молча, я и вовсе не проронил ни слова на процессе.

То ли благодаря Акире, то ли из исчерпывающих «доказательств», меня даже не стали

допрашивать. Полагаю, Ямада уже всех ознакомил с протоколами допросов, где я не