Номер десять (СИ) - Володькина Василиса - Страница 14

— Адди, ты сумасшедшая! Я беременна! Ты не слышишь меня что ли? Я завтра же пойду в клинику и избавлюсь от этого… — не договорив, она расплакалась еще больше.

— Нет, дорогая. Ты, конечно, как хочешь, но я не позволю тебе это сделать.

— Не трогай. Оставь меня одну. Я пойду к себе и убьюсь. Моя жизнь закончена — шёпотом сказала Элли, вытирая слёзы с каждой щеки.

— Во-первых, никаких операций. Во-вторых, ты сейчас идёшь спать в свою комнату, а завтра мы с тобой обо всё поговорим.

— Знаешь… Я первый раз в жизни влюбилась — неожиданно произнесла она — Я хотела, чтобы он женился. А теперь… теперь я понимаю, как тебе было больно.

От слёз у неё началась икота. Аделия дала ей успокаивающую таблетку и повела в комнату.

— Ложись — укрывая её пледом, сказала она — а завтра мы обо всё поговорим.

— Адди, я пропала — сглатывая слёзы, тихо ответила Элли — я пропала.

— Ты не пропала. Мы что-нибудь придумаем.

Через час Элли уснула, а на её щеках остались солёные дорожки слёз. Аделия вернулась к себе.

Скоро комната стала похожа на Новый год. Разноцветные гирлянды, мятные шары на маленькой зеленой ёлке и уютная обстановка. Она уселась в большое кресло и продолжила читать.

Это был один из самых уютных вечеров, которые можно провести дома. Аделия сидела завёрнутая в плед, а тёплый жёлтый свет обнимал всю комнату. Раздался телефонный звонок.

— Аделия, привет — услышала она знакомый голос.

— Джери, я рада, что ты позвонил. Как ты?

— Я уже уехал.

— Но ты же собирался утром?

— Решил, что чем раньше поеду, тем раньше приеду.

Аделия улыбнулась.

— Я тебя уже жду — шёпотом сказала она.

— Я тоже — коротко ответил он — А чем ты занималась сегодня?

— С Элли гуляла, комнату украсила, теперь вот читаю.

— Я по тебе соскучился.

— Я тоже. Приезжай быстрее.

— Я очень постараюсь. Ладненько, я пойду. Отец зовёт.

— Звони.

Она отложила книгу и свернулась калачиком в кресле.

— Еще немножко, и я тоже, как и он, сильно в него влюблюсь — шёпотом произнесла она и случайно погрузилась в сон.

Аделия проснулась всё в том же кресле. Осознав, что у неё всё болит, она переползла на кровать. Уже собравшись снова погрузиться в сон, она услышала, как в прихожей хлопнула дверь.

— Сбежала! — крикнула Аделия и, не обнаружив Элли дома, бросилась к телефону — Элли, где ты?

— Я иду к доктору — слишком спокойно ответила она — На консультацию и…

— И что?

— Я не хочу об этом.

— Элл, я хотела с тобой сегодня поговорить. Подожди пока. Не торопись. С такими вещами нельзя спешить.

— Адди, не утруждайся. Я уже всё решила. Еще ночью решила.

— Хорошо. Это твоё право. Давай только сначала поговорим. Мы же с тобой подруги, я не враг тебе.

— Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать. Аделия, тебе меня никогда не понять. У тебя есть человек, который тебя безумно любит, а у меня никого нет, кроме живота.

— Не неси ерунду. Пожалуйста, давай договоримся, сначала мы с тобой поговорим, а потом ты можешь делать всё, что хочешь.

Элли молчала.

— Не молчи. Ты согласна?

— Хорошо.

— Возвращайся домой.

— Нет. Мне нужно побыть одной. Я должна подумать.

— Давай тогда я соберусь и подойду к тебе.

— Как хочешь — безразлично ответила Элли.

— Где ты будешь?

— Я недалеко от кафе «Нордси».

— Давай мы там и встретимся, через минут сорок. Я быстро.

— Как знаешь. Я здесь, если что — звони.

Сегодня Аделия собиралась так быстро, как никогда. Умывшись, быстро натянув на себя чёрные джинсы и вишнёвый свитер, она, спотыкаясь, помчалась в коридор. Шоколадные сапоги без каблука, короткая чёрная куртка, коричневый шарф и такая же шапка.

Погода отдавала лёгким морозом. Потемневшие от скуки листья были покрытым тонким слоем инея. Сегодня было воскресенье, за которым снова должна была следовать учёба. Каждые выходные людей становилось всё меньше. Складывалось такое чувство, что город умирает.

Медленно. Морозно. Одиноко.

Самые смелые натягивали куртки и прогуливались по улице, крепко держа за руки своих спутников, которые грели ладони и сердца.

Наверное, «Нордси» было самым дешёвым кафе в этом городе. Даже не столько кафе, сколько самой простой забегаловкой. Там всегда собиралось столько людей, сколько вмещается разве что в трамвай утром. Здесь все куда-то спешили и опаздывали. Каждому нужно было срочно куда-то бежать и перехватывать еду на ходу. Цены были самыми лёгкими, в сравнении с другими кафе и ресторанами города. Здесь всегда пахло дешевой едой, а картошка и рыба всегда были в изобилии. Еще здесь было очень много разливного пива и белого вина.

Элли стояла у кафе и была полностью разбита. Аделия крепко обняла её.

— Ты ела что-нибудь сегодня? — спросила она.

— Нет. И не хочу — грустно ответила подруга.

— Надо поесть. Ты последний раз ела со мной еще вчера, в обед, перед тем, как мы пошли гулять.

— Адди, я не хочу.

— Давай я быстро заскочу, куплю по большому сэндвичу с креветками и пойдём гулять. Может еще возьмём Рислинг? Одну бутылку.

— Делай, что хочешь.

Через двадцать минут Аделия вернулась с двумя большими пакетами еды.

— Ну и людей же там! — отдышавшись, произнесла она — Я теперь знаю, почему все улицы города пустеют. Потому что все собираются здесь и едят рыбу, запивая её белым вином.

— Бедные желудки — едва улыбнувшись, ответила Элли.

— Значит так, мы сейчас идём домой, так и поговорим.

— Я бы не хотела домой.

— Ты хочешь мёрзнуть здесь? Можем до дома дойти пешком. Давай? Просто не поедем на метро. Нам же всего две остановки.

— Хорошо.

Они шли молча. Элли бесконечно смотрела под ноги, не замечая ничего и никого вокруг. В такую скверную погоду кто-то умудрялся отмечать свадьбу. Наверное, для по-настоящему влюблённых молодожёнов погода никогда не имеет значения. Они всегда умудряются быть настолько счастливыми, что им можно только позавидовать.

Элли тихо плакала. Молча. Только её глаза были полностью наполнены слезами, которые гроздьями катились по румяным щекам.

— Я завидую тебе — наконец выдавила она из себя — Ты, Адди, счастливица.

— Почему?

— Потому что ты была права. Никому не нужны эти чувства. Вот видишь, я думала, что он обрадуется, а ему на меня наплевать.

Подруга ничего не отвечала.

— Почему ты молчишь?

— Не знаю, Элл. Ты обидишься на то, что я скажу тебе.

— Говори уже. Ты же сама хотела поговорить.

Аделия молчала какое-то время, а потом сказала:

— Дорогая. Я очень тебя люблю. Я не ожидала того, что такое может с тобой произойти. Правильнее сказать то, что я не ожидала того, что ты забеременеешь. Но я была совершенно готова к тому, что он тебя бросит.

— Почему?

— Сколько их у тебя было? Ты помнишь? Мы учимся в середине четвёртого курса. Ты всегда пользовалась парнями, мужчинами, мальчиками. Называй их как хочешь. Я знала, что однажды вот так вот обожжёшься и ты. Только не думала, что настолько сильно. Для меня это шок.

Элли стала лицом к ней.

— Адди, я не знаю, что мне теперь делать… — шёпотом произнесла она, вытирая скатывающиеся слёзы.

— Ты можешь натворить еще больше глупостей, если пойдёшь на то, что ты задумала.

— Ты понимаешь, что я еще учусь? Что у меня ничего нет. Что родители выгонят меня из дома.

— Тебя некуда выгонять, это первое, потому что ты сама от них уехала. Мне кажется, что самое большое заблуждение в том, что мы всегда думаем, что родители нас за это поубивают. Но это не так. Родители — это единственные на всём свете люди, которые никогда и ни при каких обстоятельствах от нас не откажутся. Они будут кричать, ругаться, причитать, но в конечном счёте, они единственные, кто всегда будет рядом. Ты боишься на счёт учёбы? Ты не на первом курсе. Да, всё это неприятно, может быть даже противно. Но ты четвёртый курс, тем более, что мы не изучаем высшую математику, где тебе нужно каждые пять минут сидеть в аудитории. Ты в любом случае можешь перевестись на заочное отделение. Ты можешь попросить учиться дистанционно, главное, чтобы было желание.