Мечта светлой тьмы - Савенко Валентина - Страница 38

— Демон с вами! — Угроза сработала. Недовольная ведьма задумчиво пожевала губами, скривилась и неохотно начала: — Древняя ворожба тут случилась. Такую не учуешь, не засечешь. А если потом все «Игрейскими слезами» залить, то сам королевский маг не разберет.

Неужели сейчас мы что-то узнаем?

Я спрятала подрагивающие от нетерпения пальцы в складки юбки. Подалась вперед, чтобы не пропустить ни слова.

— Если все так, как вы-то учуяли? — последовал вполне закономерный вопрос Натана.

— Не учуяла — поняла. Джон, старый дурак, сам к нам эту пакость привел! Болван разделенный! — выплюнула ведьма.

Сова на ее плече согласно ухнула.

Я совершенно ничего не понимала. Про разделенных колдунов и ведьм слышала пару раз. Так называли тех, чей фамильяр погибал. После этого одаренный терял магию. Хозяин моего домика был колдуном?!

— Дурак старый! — повторила ведьма. — Не знаю, откуда он ее взял, как она выжила. Но эта мерзость в его доме хорошо себя чувствовала. Силы к нему конечно же не вернулись. Да он и не хотел их возвращать, все радовался, что по Мели не скучает. Помер когда да дом к Вийке отошел, пакость затаилась. А потом, видимо, увидел ее кто, да и решил старое вспомнить. Только она вам не фамильяр, нет.

Тетушка Доротея потрясла крючковатым пальцем:

— И тот, кто твоего племянника приволок, знал об этом! А если не вышло у него, будут и другие! Нет, жгите меня, с ума сводите, а я тут не останусь! Я свою Риту ему не отдам!

Старушка погладила лапу совы. Поднялась и решительно двинулась на Натана.

— А теперь еще раз и подробно. Все, что знаете. — Маг угрожающе поднял руку, сделал вид, что собирается коснуться лба старушки.

Ведьма отпрянула, словно демона увидела, и поспешно заговорила:

— Джон был слабым колдуном. Фамильяром его мышь была. Тут он почти не жил, ездил все, пещеры изучал. Геолог, во! А Мелка его сдохла. Не знаю, что там случилось, но сдохла. Силы его исчезли, естественно. Жил себе жил, работал, а потом, дескать, старый стал, на работе сказал, мол, сами свои пещеры изучайте. Откуда он эту мерзость приволок, не знаю, но, пока она сама не захочет показаться, роза розой. А ее фамильяром назвать нельзя… Мне бабка в детстве о таких рассказывала. Жнецы их сотворили из разделенных фамильяров. Зачем — не знаю, но она повторяла, что как кто-то попытается такую гадость к себе привязать ритуалом, что не почуять, так бежать надо. Всем ведьмам, кто рядом окажется, не жить! — и неохотно, поглядывая на Эрика, добавила: — Да и вашему брату тоже лучше держаться подальше.

Я ничего не понимала. Ясно было одно: у меня не просто большие неприятности, а огромные!

— Чем для нас это опасно? — Эрик дотянулся до разволновавшегося Чада, успокаивающе похлопал по холке.

— Не знаю, — пожала плечами ведьма. — Бабка говорила, что не зря маги места силы заняли да архивы жнецов уничтожили. Жнецы научились ведьм от фамильяров отделять, только ведьма после такого помирала. А оборотни… Вы же как мы, только в теле одном. Вашему племени от жнецов тоже досталось. Бабка повторяла, что ежели кто разберется, как да что, то не остановится, и ведьмам да колдунам с хвостатыми рядом с ним не жить!

— А как кто-то может разобраться, если все знания уничтожили? — растерянно переспросила я.

— Ой ли? — ехидно прокаркала ведьма, насмешливо глядя на Натана.

— Уничтожили, — отрезал маг.

Ведьма беззубо пакостливо улыбнулась. Эрик покачал головой, усмехнулся каким-то своим мыслям и прошептал:

— Ах ты паршивец!

Чад пригнул голову и отполз в угол подальше от дяди, табурет под которым начинал тихо потрескивать.

— Мебель не порть, вредитель! — взвилась ведьма. — Я те все рассказала! Брысь отседова! Лорды, вашу бабушку!

Причин оставаться не имелось. Я поднялась, но Натан меня остановил жестом:

— Последнее, уважаемая мисс Доротея. Посмотрите, что у нее на шее.

И показал на меня.

Я завертела головой, пытаясь понять, на что так внимательно смотрят маг и ведьма. Почему нехорошо прищурился Эрик и начал принюхиваться Чад.

— Что-что? — проворчала старуха, недовольная тем, что нас не удалось выгнать. — Порча.

— Что?! — Я осела на ловко подставленный грифоном табурет. — Какая еще порча?

— Да не бледней, Вийка! Баловство одно! — не прониклась сочувствием к моему горю ведьма. — Сейчас отвару глотнешь, через пару дней бородавки облезут.

Я цапнута себя за шею, пальцы наткнулись на семейные родинки.

— Они! — закивала тетушка Доротея, протягивая мне ковшик с пахнущим хвоей варевом.

Выпила залпом. Посмотрела на довольного Натана и насмешливо улыбающегося Эрика.

— Все! Идите уже! — замахала на нас руками ведьма.

Вдохнув морозный воздух на крыльце, я прикрыла глаза, подставляя лицо холодным поцелуям метели. Мысли в голове прыгали не хуже танцующих вокруг снежинок.

На мне была порча! И на отце — тоже! Кому же мы так досадили-то?

А роза — это фамильяр! С ума сойти! Впрочем, ведьма сказала, что она не фамильяр. А что тогда?

Меня окутало тепло, Эрик поставил щит. Грифон молча предложил мне локоть. Натан насмешливо улыбнулся. Чад почему-то спрятался за мага, опасливо поглядывая на грифона.

— Что это с ним?

— Чует кошка, чье сало съела, — сердито отозвался Эрик.

— А? — понимаю, что ничего не понимаю.

— Дома расскажу. А ты думай, как будешь нам объяснять свое поведение. На буквы лапой показывать или усами писать — мне без разницы, но я должен знать, что ты пил, когда лез в семейную сокровищницу!

— Можно проще, — вмешался Натан. — Наш юный вор будет старательно думать и мечтать, а я озвучу его мысли вслух.

— О чем вообще речь? Вы чего на него накинулись? — Я погладила незаметно подползшего ко мне Чада по голове. — Какой вор? Какая сокровищница?

— Сокровищница — архив моей семьи. — Эрик оплавил лед на скользких ступеньках ведьминского крыльца, и мы побрели по снегу. — Род моей матери — один из двенадцати, участвовавших в свержении жнецов. — Он кивнул на Натана. — Его предки, кстати, тоже отметились. Ведьма права, не все уничтожили. Были оставлены знания, касающиеся запечатанных источников. Их передают от отца к старшему сыну вместе с титулом и клятвой никогда не использовать сведения во вред. Чад не дождался, пока эти знания перейдут к нему. Думаю, мой брат согласился на мое участие в поисках из-за свитка, а не из-за Чада, — не скрывая горечи, закончил грифон.

Подошел к уныло опустившему голову Чаду. Присел на корточки.

— Эй! Знаешь, чем отличается взрослый от ребенка? Тем, что отвечает за свои поступки. И исправляет глупости, что натворил.

Кот недоверчиво посмотрел на дядю, потом на меня и мага.

— Именно так, — подтвердил Натан, явно сочувствующий мальчишке.

Чад гордо задрал хвост, выпрямился, растопырил усы и бросился к моему дому.

— Хороший парнишка, — задумчиво протянул маг.

— Угу, даже странно, что такой у моего брата получился, — тепло отозвался Эрик, помогая мне перебраться через сугроб.

Когда заходили в дом, мою голову по-прежнему занимала порча. Я пыталась вспомнить, кто мог наградить нас с отцом бородавками. Ничего не получалось. «Родинки» были у отца сколько себя помню. Мы постоянно переезжали. Разные города, разные люди. Получается, кому-то успели насолить. Оба. Или нет?

— А порчу можно навести на нескольких человек? — растерянно спросила я, заметив, что мужчины уже сняли верхнюю одежду, вытерли лапы рыси и ждут, когда я перестану изображать статую, стоя у вешалки.

— Можно на семью. — Натан насмешливо приподнял бровь, глядя на Эрика, грифон закатил глаза, признавая, что проморгал порчу. — Или навести на кровь, но это уже проклятие. На такое способны лишь немногие колдуны и ведьмы. К тому же оно может убить того, кто проклинает. Поэтому ведуны не рискуют с таким связываться, только в крайнем случае. А родинки — баловство. Обычная порча.

— Получается, на меня ее потом навели? Когда я родилась?