Никто не узнает (СИ) - "зеркало мира" - Страница 11

– А тебя в детдоме били? Не догадывались, что ты гей?

– Тихо, вы что?! – шикнул на мужчину Тимур с полными ужаса глазами. – Это плохое слово, его нельзя говорить вслух.

– Хорошо, – кивнул Руслан, стараясь скрыть улыбку. – Так били?

– Не-а, – покачал головой парень, позволяя ввести себя в лифт. – У меня друг был. Лучший. Андрей. Я ему контрольные писал и домашку, а он меня защищал. Они как-то пришли ко мне ночью, хотели в туалет затащить.

– Кто?

– Ну, ребята из нашей группы. Но Андрей заступился и поклялся, что я нормальный. А я честно пытался, но не получилось.

Больше вопросов Руслан не задавал, стараясь быстрее справиться с дверным замком и затащить парня внутрь. Тот зашел в квартиру без задержек, а вот в коридоре снова замер, разглядывая стены и потолок.

– А мы где? – наконец выдал Тимур, раскачиваясь в прихожей из стороны в сторону.

– У меня дома. Разувайся, проходи.

– Зачем вы меня сюда привезли? Я же сказал, что не такой! И мне ничего от вас не нужно! Выпустите меня!

– Я не собираюсь тебя трогать. Просто спать уложу.

Тимур попытался обойти директора стороной и пробраться к двери, но из-за расплывающегося зрения не рассчитал расстояние до стены и врезался в нее. Не удержав равновесие, парень снова распластался на спине и замычал. Воспользовавшись мгновением, Руслан разул парня, стянул с него пиджак, взял за руки и потащил в спальню.

– Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает, – затянул Тимур, глядя на пробегающие бра на стенах и замысловатый рисунок на потолке.

– Приехали, варяг. Поднимайся, – скомандовал Руслан и протянул парню руку.

– Зачем?

– Спать тебя буду укладывать.

– Я все равно тебе не дам, – встал Тимур на четвереньки и пополз в сторону кровати.

– Я и не собираюсь тебя брать, – заверил Руслан, хватая парня за ногу.

– Почему? – удивился парень, перестав сопротивляться.

– Потому что ты пьян.

Тимур словно впал в ступор. Он хмурился, кривил губы, надувал их, но не произносил ни слова и позволял себя раздевать. Рубашка была благополучно снята, явив миру плоский живот со светлой дорожкой волос, уходящих под брюки, и грудь с розовыми сосками и гладкой молочной кожей. Руслан старался не разглядывать парня, но глаза сами бегали по его телу, вызывая естественные реакции.

– Смотри-смотри, – самодовольно проговорил Тимур, – любуйся тем, что упустил.

Стараясь не улыбаться широко, Руслан толкнул парня в грудь. Тот упал на кровать и странно захихикал. Мужчина принялся расстегивать брюки, а Тимур завел старую песню, но с новыми нотами:

– А ты мне понравился. Я думал, ты нормальный, за последние деньги купил цветы. А ты только о шлюхах можешь думать. Даже не попытался узнать меня и сразу к ним причислил.

– Ну, извини, – развел руками Руслан, глядя на распластанного перед ним парня. – Я не хотел тебя обидеть.

– Вот теперь смотри, что упустил.

С последними словами Тимур снял с себя трусы и бросил в лицо Нотману. Тот не выдержал и засмеялся во весь голос. Такого концерта в его жизни давно не было. Он набросил на Янышева одеяло, собрал все вещи и выключил свет. В дверях спальни он оглянулся на уже засыпающего парня и громко, четко сказал:

– Станет плохо – ванная слева.

Утром первой мыслью, проскользнувшей в сознании Тимура, было: «Кажется, у меня сотрясение мозга». Так сильно его голова еще никогда не болела. Тамтамы стучали в виски, кузнечный молот избивал затылок, лом пытался проделать дыру во лбу. Ко всему прочему болела шея, нещадно тошнило, а во рту образовалась пустыня. Казалось, если он пошевелит хоть пальцем, то развалится на части. Еще было странно жарко, а его диван стал идеально ровным, простыни — мягкими, одеяло — легким и почему-то шелестящим. Рискнув открыть глаза, Тимур тут же пожалел об этом: комната была не его. Кое-как подняв свое тело с уютной постели, он огляделся и покрылся холодным потом, потому что совершенно не знал, где находится. Мало того, он не помнил, как сюда попал. На прикроватной тумбочке электронные часы показывали полдень. В огромном зеркале шкафа-купе, расположенного вдоль кровати, отражался лохматый парень, с кожей зеленоватого цвета и взъерошенными волосами. На противоположной стене висел плоский телевизор, под ним стоял длинный низкий комод, уставленный различными сувенирами и вазочками. Окно закрывали однотонные темные гардины, создавая в комнате приятный полумрак. И все предметы мебели говорили о том, что их хозяин не беден. Этот факт совершенно не обрадовал Тимура. Бочком он принялся сползать с кровати, но пораженно замер на самом краю. Он был голый. Полностью. Голова заболела пуще прежнего, желудок пригрозил снова опорожниться, а глаза наполнились слезами. «Неужели я с кем-то переспал и совершенно этого не помню? – думал Янышев, все же рискнув встать на ноги. – Зачем я столько выпил? И что случилось дальше? Меня рвало, а потом я куда-то ехал, но с кем?» Но как бы ни старался парень вспомнить лицо провожающего, ничего не выходило.

Замотавшись одеялом, он медленно открыл дверь спальни и вышел в коридор. Послышалось бормотание телевизора из широкого арочного проема справа. Держась за стенку, еле перебирая босыми ногами, Тимур преодолел незначительное расстояние и выглянул из-за угла. Это была гостиная-студия с кухней по левую руку и широким эркером в качестве столовой. На стене висел еще один телевизор, а перед ним за барной стойкой сидел широкоплечий мужчина в одних джинсах и пил чай. Сердце парня пропустило удар и остановилось: это был Нотман. Тот сразу заметил еле живого сотрудника и широко улыбнулся:

– Проснулся, дебошир? Ванная прямо по коридору. Можешь надеть халат.

Тимур кивнул и на одеревеневших ногах побрел в указанном направлении. Шок был настолько сильным, что он на время забыл о тошноте и головной боли. «Неужели я принял его предложение переспать за деньги? Какой позор! Боже, какой позор! Как мне теперь в глаза ему смотреть? Нет, на себя в зеркало?!» – убивался Янышев, забираясь в широкую угловую ванну. Душ сейчас был кстати. Вода всегда помогала избавиться от дурных мыслей и успокоить ноющее тело. Намыливая незнакомым шампунем голову, парень старался вообще не думать, и отдаться процессу мытья, но когда руки коснулись пятой точки, показалось странным, что в этом месте ощущения не изменились. Может, они и не переспали? «Зачем он тогда меня сюда притащил? Надо же, ничего не помню!»

Долго торчать в ванной не было смысла. К тому же следовало срочно выпить что-нибудь от головной боли и тошноты. Выбравшись из душа, Тимур осмотрелся в небольшом помещении, отделанном бело-сиреневым кафелем, тщательно вытерся пушистым полотенцем и надел черный халат. Кое-как свернув одеяло, парень вышел за дверь и направился в гостиную, то и дело путаясь в махровых полах, доходивших ему до пят. К звукам телевизора прибавилось шипение масла. Не глядя на хозяина квартиры, который успел надеть футболку, парень положил одеяло на диван и замер, не зная куда деваться.

– Чего стоишь, как статуя? Иди завтракать, – бодрым голосом позвал Нотман. – Вижу, что тебе плохо, выпей пива.

Словно в трансе, Тимур повернулся на голос и прошел к стойке, где его уже ждала тарелка с яичницей и запотевший бокал пива. При одном виде еды стало плохо. К горлу подкатила тошнота, руки затряслись, как у алкоголика. Он тяжело сглотнул слюну и покачал головой:

– Нет, спасибо. Я лучше домой пойду. Где моя одежда?

– В сушилке, – с невозмутимым видом заявил директор.

– Где? – поднял наконец глаза Тимур.

– Сушится после стирки.

– Так я поэтому голый?

– Не совсем, – хитро улыбнулся Нотман.

Выражение его лица Тимуру совершенно не понравилось. В душу снова закралось сомнение относительно проведенной ночи. Сердце заколотилось с сумасшедшей скоростью, а лицо залила краска смущения.

– Ты ничего не помнишь? – спросил мужчина, продолжая улыбаться, на что смущенный парень лишь покачал головой. – Можешь спокойно завтракать, ничего не было.