Никто не узнает (СИ) - "зеркало мира" - Страница 33

– Все будет хорошо, – прошептал Руслан и поцеловал парня в макушку. – Вот увидишь. Я буду рядом.

Два месяца спустя

В любом сезоне года есть свое очарование и красота. Иногда, чтобы это увидеть, нужно приглядеться, только не весной. Воздух наполнен ароматами зелени и цветущих деревьев, первого теплого дождя и мокрой земли. Из-за ясного солнечного неба все цвета кажутся ярче и насыщеннее. Грустить становится просто невозможно, а если в жизни стало все на свои места, то и вовсе не нужно.

В открытые балконные двери проникал теплый весенний ветерок и зарывался в густые светлые волосы Тимура. Парень лежал на мягком диване, закинув ноги на его спинку, и смотрел триллер по телевизору. Его группа на работе превысила рабочее время и сдала программу раньше сроков, поэтому их отправили в недельный отпуск и обещали в конце месяца дополнительную премию. А бездельничал Янышев в квартире Нотмана, потому что месяц назад переехал сюда на ПМЖ. Это решение было спонтанным, и настоял на нем Руслан, не забывая при этом жаловаться на свою несчастную спину. Тимур не сразу дал согласие и попросил все обдумать и взвесить. После всех злоключений он не был уверен, что сожительство правильное решение. Ему казалось, что прошло слишком мало времени после их примирения, они толком не знают друг друга, хоть и часто ночуют вместе. Но Руслан был иного мнения, и однажды субботним ранним утром заявился к нему в общагу и с возмущенными высказываниями о неготовности и несобранности Тимура принялся собирать его вещи в ящики. Сон как рукой сняло, и ничего не понимающий Янышев принялся помогать в сборах. Только когда наемная «газель» перевезла их в пункт назначения, парень понял, что его обвели вокруг пальца, сыграли на внезапности и теперь возможности отвертеться не было.

– Я такой наглости никогда в жизни не встречал, – возмущался тогда Тимур, разбирая коробку с набитыми вещами.

– Если бы я не перевез тебя сейчас, ты бы еще год растекался мозгами по древу, – парировал наглый Нотман, заваривая себе кофе.

В глубине души парень радовался такой категоричности и требовательности, он бы действительно долго думал, взвешивал все «за» и «против» и в итоге, скорее всего, ответил отказом. Его страхи по поводу быта оказались напрасными. Частые ночевки друг у друга немного сгладили углы, дав возможность познакомиться с привычками и образом жизни. Место для компьютера Тимура нашлось в гостиной возле телевизора, а шкафы были не настолько заняты, чтобы не вместить в себя его небольшой гардероб. Единственное, чего опасался Янышев – это обнародование его косметики и пеньюара. Он постарался запрятать все в коробку из-под обуви и засунуть в дальний угол шкафа в прихожей, но каждый раз обливался потом, когда Руслан возился рядом или что-нибудь искал. Тимур решил все ему рассказать, но не знал как. И теперь, лежа на диване, он смотрел фильм, но совершенно не видел его, думая о своем: «С чего вообще можно начать подобный разговор? Ты знаешь, дорогой, я иногда переодеваюсь в женскую одежду и крашусь косметикой. Ты не против? Тебя это не пугает? Ты считаешь меня больным на голову?.. Бред.»

Поднявшись с дивана и почесав затылок, Тимур подошел к своему тайнику и достал коробку. С тех пор, как он переехал, его ресниц не коснулась тушь, а кожи – шелк. Он скучал по этим ощущениям, но боялся реакции любовника. Первое время он думал, что сможет отказаться от этого, но не получилось. Выбрасывать свои сокровища рука не поднималась, и он знал, что если избавится от этих вещей, то не выдержит и купит новые. Открыв крышку картонки, он погладил кончиками пальцев нежную ткань и достал косметичку. Губы сами собой разъехались в улыбке, а в груди все затрепетало. Руслан был на работе и в последнее время часто задерживался из-за начавшейся стройки. Время на часах было обеденное, и Тимур подумал, что, главное, успеть умыться до его прихода, тогда никто ничего не узнает.

Радостно хихикая, Тимур поставил коробку на место и закрыл шкаф, чтобы увидеть себя в большое зеркало. За прошедшее время его волосы отросли и, наконец, появилась возможность красиво их уложить. Он зачесал длинные пряди назад, чтобы открыть доступ к лицу, и взял в руки тональный крем. Его кожа оставалась бледной даже летом, поэтому он выбрал самый светлый оттенок. Мазок за мазком крем покрывал надоевшие веснушки и скрывал мелкие недостатки лица, затем была пудра, и настала его любимая часть – глаза. Он нарисовал красивые ровные стрелки, нанес темные тени, подчеркивающие большие глаза, и взялся за тушь. Постепенно его светлые пушистые ресницы становились черными как смоль, длинными и выразительными. Ему могли позавидовать любые модели и отдать что угодно за обладание такой красотой. Последний штрих его образа – губы. Неяркая, приятного оттенка помада очень ему шла и делала рот более чувственным и соблазнительным.

Мило себе улыбаясь, Тимур отступил на шаг и на секунду залюбовался собой. На душе стало тепло и комфортно. По телу разливалось удовольствие и нега. В животе порхали бабочки и легко щекотали кончиками крыльев, заставляя чувствовать легкое возбуждение. Но преображение было не полным, чтобы окончательно удовлетвориться и приласкать себя. Парень снова взял в руки расческу и медленно провел ею по волосам. Сначала хорошенько расчесал светлую гриву, чтобы она начала блестеть, затем сделал косой пробор и зачесал ее влево. Русые пряди спадали на глаз и прикрывали лоб, но длины все равно было недостаточно, чтобы высоко их поднять. Если бы у него были другие приспособления, то волосы можно было бы завить или заколоть красиво. Но за неимением лучшего было хорошо и так. Своим образом Тимур был доволен, слегка возбужден, поэтому искренне и тепло улыбался привлекательной девушке в зеркале.

Раздался знакомый щелчок: в замке поворачивался ключ. Сердце Янышева пропустило удар и замерло. Окатило жаром с головы до ног, а в груди все сжалось от ужаса. Ему казалось, что время остановилось, и он наблюдает, как открывается дверь в замедленной съемке. Входит Руслан с какой-то коробкой и сразу понимает, что в коридоре не один. Поворачивает голову к Тимуру, на лице играет улыбка, которая моментально замирает и медленно сползает с лица. Карие глаза становятся огромными, и в удивлении сам собой открывается рот. Тимуру кажется, что пространство вокруг становится похожим на кисель. Он с трудом может оторвать ноги от пола, но у него получается, и он несется в ванную. Дверь с грохотом закрылась за его спиной и только тогда все вокруг отмирает и время принимает обычный ход. Замка в ванной не было, поэтому парень прижимался к дверному полотну спиной. Его трясло от страха и позора. Слезы градом полились из глаз. Он закрыл лицо руками, стараясь не зарыдать в голос, успокоиться и придумать, что теперь делать. Только получалось плохо, и всхлипы становились все громче и громче. Ноги перестали держать, и он медленно сполз на кафельный пол. В дверь тихо постучали, и Тимур вскочил, прижавшись к ней щекой.

– Тим? – послышался взволнованный голос Руслана.

– Не входи! – истерично закричал парень, когда увидел, как дверная ручка поворачивается.

– Давай поговорим.

– Нет! Не заходи, прошу тебя!

– Тимур, пожалуйста, успокойся и впусти меня.

– Нет! Уходи!

– Хорошо. Я буду ждать тебя в гостиной.

Тимур слышал в коридоре тихие шаги, шорох одежды и чего-то еще. Выдохнув несколько раз, он зажмурился и тяжело привалился к двери. Он не представлял, как теперь ему выходить отсюда и смотреть в глаза Руслана. Новогоднее фиаско в постели не шло ни в какое сравнение с нынешним. Вот его и разоблачили, а он надеялся, что этого не случится. Наивный. Глаза начало нещадно щипать от туши. Пришлось топать к раковине и смывать «красоту». В голове засело твердое решение раз и навсегда избавиться от этой привычки. Ничего хорошего она ему еще не принесла. Лучше он спортом займется, полезнее будет.

Грязная вода стекала в раковину. Глаза перестало жечь. Посмотрев на себя в зеркало, Тимур скривился и в отвращении отвернулся. Новые слезы потекли по щекам. Он не сможет выйти из ванной, пока Нотман в квартире. А лучше бы вообще забаррикадироваться здесь и ждать прихода смерти. Усмехнувшись мыслям, парень выключил воду и уселся на край ванны. В груди все ныло и страдало, страх от предстоящей беседы кружил голову. Реакция любовника была непредсказуема, как бы ни старался Тимур, но не мог представить, что его ждет в гостиной. Он ерошил волосы, вновь придавая им запущенный вид, тер лицо и снова плакал. Сколько он просидел в ванной, Янышев не знал. Он чувствовал себя уставшим и измученным, а глаза начинали болеть от бесконечного потока слез. Заставив себя подняться, он взглянул в зеркало и снова скривился: волосы свисали сосульками, нос покраснел, глаза опухли. Тяжело вздохнув и поборов страх, он вышел из ванной и с замиранием сердца пошел в гостиную.