Паутина ложи «П-2» - Зафесов Геннадий Рамазанович - Страница 3

Убийство Амброзоли совершенно определенно развязало руки Синдоне. Он решил сделать отчаянную, быть может, самую крупную ставку в своей жизни. 3 августа 1979 года Синдона исчезает из Нью-Йорка. Слово «исчезает» здесь как нельзя более кстати. Предшествуют этому следующие события. За день до этого он обсуждал дела со своей секретаршей Ксенией Ваго и в том числе говорил о важном свидании в отеле «Пьер», где он снимал апартаменты. На деловую встречу Синдона не явился, зато Ксении Ваго утром 3 августа последовал телефонный звонок. Незнакомый мужской голос сказал по-английски: «Синдона — наш пленник. Другие сообщения будете получать по мере надобности». Допрошенная в тот же день агентами ФБР Ксения Ваго смогла лишь добавить, что звонивший по телефону мужчина говорил с явным итальянским акцентом. ФБР допросило еще несколько человек. Адвокат Гуцци, ведущий дела Сиидоны, изрек: «Кто убил Амброзоли, тот похитил и Синдону». Тут явная попытка пустить следствие по ложному направлению. Для большей убедительности Гуцци даже сделал выпад в адрес левых сил Италии. По его словам, Синдона подвергался «травле» в итальянской печати «из-за растущего влияния социалистических и коммунистических групп». Полной противоположностью прозвучали сведения, полученные от близкого сотрудника Синдоны Даниэля Порко, который показал, что по меньшей мере дважды видел Синдону в кругу людей, тесно связанных с мафией. Особенно интересным было сообщение о празднике в мотеле «Конка д’оро», принадлежащем мафиози Джозефу Макалуэо. Около двухсот гостей тут же организовали импровизированный денежный фонд, который должен был пойти на судебные расходы Синдоны. Пожертвования были довольно крупные. Так и вспоминается сцена из фильма «Крестный отец»: многолюдно, но это свой круг, проникнуть в который постороннему не дадут выставленные снаружи охранники. Внутри же все благопристойно, любимая итальянская еда и музыка, девочки в розовых накрахмаленных платьицах и мальчики в отутюженных брючках с геометрически ровными проборчиками, молодые женщины в открытых платьях и пожилые, все как одна, в глухих черных нарядах, бегающие официанты и вспотевшие музыканты. Только в дальних зашторенных комнатах продолжается «работа» гангстерского синдиката, решаются вопросы, кому жить и кому умереть, кого загубить окончательно, а кому помочь. К Синдоне пока явно благоволят, наверное, не без расчета. Крупнейшая мафиозная «семья» Гамбино хочет получить от банкира деньги, данные ему для финансовых махинаций. Интерес к Синдоне прост и примитивен, как инстинкт: чтобы вернуть свои деньги, банкиру нужно помочь. Это обойдется дешевле.

ФБР быстро выяснило, что Макалузо давно находится в сфере его внимания. Через таксомоторный парк, услугами которого постоянно пользовался Синдона, установили, что он очень часто ездил из своего отеля «Пьер» в мотель «Конка д’оро». Оттуда же он уезжал куда-то на одном и том же коричневом «кадиллаке», в то время как нанятая машина оставалась ждать его у мотеля. В последний раз Синдону видели в «Конка д’оро» 18 июля, т. е. за несколько дней до его исчезновения.

После анонимного звонка и письма в контору Синдоны приходит записка, адресованная его жене и написанная его рукой. Почтовый штемпель: «Бруклин». Она целиком семейного содержания. Любопытно разве лишь то, что в ней Синдона продолжает изображать себя «пленником». Затем в его офис поступают несколько писем в конвертах итальянского производства, но с почтовым штемпелем «Нью-Джерси». ФБР, располагая подобными данными, сразу отбросило версию похищения, и, похоже, его профессиональное чутье сработало здесь безотказно.

Теперь уже установлено, что более двух недель Синдона в обществе Джо Макалузо и другого крупного мафиози, Энтони Карузо, провел на Сицилии. Фальшивыми паспортами их снабдил Джон Гамбино. Судя по всему, поездка Синдоны на Сицилию не была импровизацией, о чем свидетельствует следующий факт. 3 апреля 1979 года, т. е. за несколько месяцев до «исчезновения» Синдоны из Нью-Йорка, некий Джозеф Буонамико запрашивает у властей паспорт для поездки за границу. Через пару дней паспорт забрал человек, чей облик не имел ничего общего с тем, кто его запрашивал. Как это случилось и кто были эти люди, не установлено, но абсолютно точно, что паспортом серии «К» № 1415379 на имя Буонамико пользовался во время своего вояжа Синдона, а чтобы более походить на фотографию в паспорте, прибегал к помощи парика и наклеенной бороды.

Существует версия, по которой Синдона ездил на Сицилию с целью сепаратистского переворота и отделения острова от Италии. Что сепаратистские настроения на Сицилии сильны — это общеизвестно, но плохо верится, что в данном случае Синдона хотел затеять путч. Во-первых, он, слишком давно не был в стране. Во-вторых, ничего не известно о том, существовала ли группа заговорщиков-организаторов, без которой нельзя осуществить даже плохонького переворота. В-третьих, собственные дела Синдоны были в столь плачевном состоянии, что логичнее было бы думать о том, как спасти собственную шкуру. Скорее всего так и было. Судя по всему, в спасении Синдоны была заинтересована не только мафия, но и масоны. На Сицилии его почти постоянно сопровождал масон Джозеф Крими. Он же не раз ездил в Ареццо — в штаб-квартиру масонской ложи «П-2» на встречи с его главой Личо Джелли. Зафиксированы многочисленные звонки Синдоны Джелли.

Они Вместе интригуют и шантажируют, но успеха не добиваются. По-видимому, одной из причин того, что старания главы масонской ложи «П-2» Личо Джелли не увенчались успехом, было то, что у него самого стала уходить из-под ног почва в связи с тем, что «П-2» начала привлекать более пристальное внимание со стороны итальянских властей. У Джелли начала болеть голова о собственных проблемах. Синдона почувствовал холодность Джелли и затаил ненависть и неугасимое желание отомстить.

Синдоне не остается ничего другого, как вернуться в Нью-Йорк, предварительно дав прострелить себе под наркозом ногу, чтобы придать большее правдоподобие версии похищения. Что было истинной целью поездки Синдоны в Италию, какими комбинациями и разговорами были наполнены эти две недели, надолго, если не навсегда останется секретом. Американский публицист, готовивший к изданию мемуары Синдоны и постоянно с ним общавшийся, в интервью итальянскому еженедельнику «Панорама» процитировал слова, сказанные ему банкиром: «Поездка на Сицилию — это самая большая тайна моей жизни».

Попал за решетку американской тюрьмы, Синдона и не думает отступать. Он так же активен, плетет свои интриги, как всегда, не брезгует шантажом. Цель его на этом этапе, пожалуй, можно определить так: категорическое нежелание предстать перед итальянским судом по обвинению в убийстве Амброзоли. Кодексы всех стран проводят четкую грань между исполнителем преступления и его организатором, справедливо усматривая в последнем большую общественную опасность и, естественно, определяя ему более жесткую меру наказания. Бандит Арико по прозвищу «Биль-истребитель», вроде бы так удачно свалившийся с девятого этажа тюрьмы, не освободил Синдону от обвинения в убийстве Амброзоли.

Не будем останавливаться на бесконечной переписке между итальянским и американским судебными ведомствами. В конечном счете Синдона все-таки предстал перед итальянскими судьями и был 20 марта 1986 года приговорен к пожизненной каторге (в итальянском правосудии не существует смертной казни) Практически же для Синдоны это был смертный приговор. То ли он слишком сильно нажал на педали шантажа, то ли отчаялся, видя, как от него отворачиваются бывшие друзья и покровители, то ли это был приказ мафии, но однажды утром, выпив чашечку кофе в присутствии двух карабинеров, Синдона упал с криком: «Они меня убили!» После двух дней коматозного состояния Синдона скончался. Экспертиза дала безоговорочное заключение: отравление цианистым калием. Однако осталась масса вопросов без ответа: как попал яд в сверхстрогую тюрьму Вогера? Кто положил яд в кофе? Может быть, это сделал сам Синдона? Тогда кто его к этому вынудил?

В связи с этим существует один прелюбопытнейший документ, нотариально заверенный 2 сентября 1984 года. В нем Франческо Пацьенца, один из наших будущих «героев», пишет: «Если Синдона окажется в любой итальянской тюрьме, пусть даже сверхохраняемой, он будет убит. Следствие не даст никаких результатов. Максимум — речь пойдет о самоубийстве». Не правда ли, поразительное предвидение за два года до смерти Синдоны? Не будем придавать мистическую окраску «ясновидению» Пацьенцы. Это просто доскональное знание нравов и образа действий определенных кругов. Не случайно в том же документе Пацьенца признает, что по поручению генерала Сантовито, начальника военной разведки и контрразведки Италии, Пацьенца провел «деликатнейшую» операцию, чтобы убедить Синдону помалкивать о своих связях с крупнейшими политическими и государственными деятелями Италии.