Выбирая судьбу (СИ) - Мороз Ольга - Страница 16

– Извините, я на встречу женского клуба, можно?

– Да! – выдохнули ближайшие дамочки и все они резко заулыбались, такое ощущение, что душу заложила и не поняла, когда.

Я осторожно зашла внутрь, прикрыв за собой дверь, хотя было желание сбежать, вдруг не догонят.

– Мы очень рады, что вы выбрали именно наш клуб, – а что есть варианты? Начала приветственную речь одна из тех, кто стоял впереди.

– А есть еще другие клубы? – дама нахмурились, и все та же говорившая, тяжело вздохнув, поведала мне интересную вещь.

Оказывается, клубов фактически два, не зря двери так расположены, вот только мужчины не хотят этого признавать, поэтому они расположены на одной территории, что (ой-ой, и пару минут причитания, хорошо хоть мне вручили чашку с отваром и усадили, при этом, правда, окружив, видимо, чтобы не сбежала). Так вот, изначально клуб был один, но чем больше стало появляться женщин из местных (я была права, это мои соотечественницы и соседи, но никак не пришедшие норманны), тем больше разгорались разногласия в клубе. Были консерваторы, которые считали, что пришедшим нет места в клубе, ведь это только для настоящих женщин, эти возмутились, мол, чем мы хуже - и понеслось. Состав создателей клуба раскололся, точнее ушла Анита, теперь она поддерживает новый клуб. Еще одна женщина уже очень стара и не принимает активное участие в жизни клуба, только во время обрядов (каких обрядов? Не время еще задавать вопросы вслух, поэтому слушаю и отвар попиваю), ну и, естественно, есть та, которая и настаивала на «чистоте» клуба.

Эта непримиримая война длится уже не одно поколение (что странно, ведь местные и правда стали частью норманн, но не для вредных женщин), правда, теперь идет переманивание бойцов в каждый отряд, для честности, нельзя никого заманивать в конкретный клуб, каждый решает сам. Я послушала их еще минут десять, о их борьбе (незримой и без жертв, хотя, как сказать) и задала самый главный вопрос:

– Так чем вы тут занимаетесь? – вроде простой вопрос, но они как-то сдулись и все та же говорливая после небольшой паузы честно ответила.

– Да ничем особо важным, разговариваем, идеями рецептов делимся, обсуждаем, – о как краснеет, то есть сплетни полным ходом, – больше ничего и не делаем, мы за бортом, всем заправляет второй клуб. Так что, если хочешь что-то решать, тебе стоит пойти туда.

Хороший вопрос, решать мне лично ничего не хочется, вот только теперь в школе будет учиться мой ребенок, возможно, мы станем частью этого народа, да и ситуация с Юнасом меня очень беспокоит, то есть право голоса очень важно. Хочу ли я общаться с такими, как единственная Ханса, да ни за что, значит, вытекает логичный вывод, решать хочу, в тот клуб не хочу. Значит, надо этим клубом что-то решать, я обвела взглядом собравшихся женщин, а их не так и много, человек двадцать, интересно, какая армия у противника. Они как будто услышали мои мысли, дверь резко распахнулась, на пороге стояла красивая блондинка, справа от нее все та же поминаемая лихом единственная Ханса и еще несколько, за их спинами не разберешь.

– У вас новенькая? – вот это голос, мелодичный, красивый, тут она посмотрела на меня и дальше голос стал не особо привлекательный, – опять побродяжка из прибившихся, – я отварчик попиваю, я спокойная, спокойна я сказала! – мы готовы тебя принять к себе, у нас много работы и кому-то надо и полы мыть, да и отвар готовить и подавать, – благодетельница нашлась, – ты что, ущербная, молчишь? – Тебя, мымру белобрысую, слушаю.

– Дамы, а что это за женщины сюда пожаловали? – да не девушки, не леди, и даже не госпожи, а женщины, моя мама всегда вспыхивала, когда соседки друг друга так тонко оскорбляли, интересно, эти поймут? Поняли.

– Ты права, Эмма, – о как зовут единственную Ханса, – эта нам не подходит даже для прислуживания. Поздравляю, вас на одну ущербную стало больше!

– И вы утверждаете, что в этом городке знают про правила хорошего тона только единицы, все это прискорбно, дамы, – я продолжала игнорировать уходящих, но они мою реплику, естественно, услышали и все та же Эмма стала жаловаться, правда, тихо, не расслышать.

– Как они бедные ядом-то своим же не травятся, загадка… – прокомментировала я их приход и повернулась к притихшим женщинам, – Так что, будем знакомиться? Хелена Вивальди, рада знакомству.

-Хелена, Линда, та что говорила, учительница в школе… – больше и говорить не стоит, девушки все правильно поняли, я с ребенком, значит пойдет в единственную школу, а там эта, может отыграться.

– Тронет моих детей, все патлы повыдергиваю, то есть разъясню, что такое поведение непозволительно в среде работников образования.

– Я же говорила, она очень смелая! – восторженно ахнула женщина, та которую я в магазине коктейлей видела, только почему детей, ведь вроде был один ребенок или уже того? – она выразительно глянула на мой живот, я на него тоже посмотрела, потом на женщину, опять на живот и покраснела, – ага, значит, нет, так откуда другой ребенок?

– Мари, давай ты не будешь давить на Хелен, а мы попросим, если, конечно, она сама этого хочет, рассказать нам свою историю с самого сначала.

– И поподробнее…– влезла все та же Мари, а я улыбнулась, голодные до информации женщины настойчивы в своем желании чего-нибудь узнать.

Будет им рассказ, заодно выясню, что они знали про Юнаса и то, что с ним произошло, и нет ли больше похожих ситуаций. Стоит ли говорить, что мой рассказ сопровождался охами, ахами, вздохами, они даже всплакнули на моменте нашего побега, спасении нас Кьеллом и истории Юнаса. Очень благодарная аудитория слушателей, я прямо стараться начала, когда увидела такой отклик на мои слова.

– Теперь вы понимаете, почему я очень интересуюсь вопросом детей и похожих ситуаций?

Ингрид, негласный лидер оппозиционного клуба и их глас, мне честно сказала, что они про это не знали, но вообще-то именно в полномочиях клуба устраивать детей, которые потеряли родителей. А сами женщины и не знали, что кто-то способен выгнать ребенка из дома. Они так стали страдать и подвергать себя самобичеванию, что не углядели и не досмотрели, что мне даже неловко стало, вон как женщины страдают, поэтому ляпнула не подумав:

– Мы должны такое пресечь и выяснить похожие случае, если они имели место быть!

– Да! Мы все узнаем и не позволим повториться такому беспределу! – поддержали меня женщины, даже с мест подскакивали. – Если не мы то, кто?

– Хватит терпеть этих грымз!

– Это война! – ой, больше и мыслей не было, они разбушевались и уже собрались идти за волосы трепать оппонентов, а их между прочим, как я поняла, в три раза больше.

– Это партизанская война! – на мой голос отреагировали, посмотрели заинтересовано, чувствую себя комедиантом, причем крайне популярным, вон какое веселье придумала.

– Это как? – Мари не могла усидеть на месте, все время ерзая.

– Кто обладает информацией, тот обладает всем, в войне всегда выигрывают более осведомленные, и даже число противника не важно.

– Ага, – протянула все та же Мари, – понятно…

– Дамы, нам нужна вся информация.

– Будет! – уверенно сказала Ингрид и посмотрела на каждую, как будто мысленно давая задания.

Откуда мне было знать, что наш разговор подслушал один очень ретивый воин, который тихо вздыхает о все той же юной девушке, которую я встретила в коридоре. Именно он побежал докладывать в штаб, о том, что я начала войну против норманн и завербовала женщин. И да, он был на запретной женской территории, но только потому, что изначально меня подозревал, а вовсе не из-за любви к милой девушке.

В штабе все схватились за головы, особенно сильно схватился за голову Кьелл, который думал, у него есть пару часов поработать спокойно. Но нет, после появления этой женщины ни спокойствия, ни стабильности, ни понятности в его жизни больше нет!

Пока мы с девушками придумывали тактику ведения партизанской войны и договаривались о следующей встрече, мужчины думали, как нейтрализовать меня, как партизана. Кто-то даже предложил кардинальные решения с летальным исходом, но этот вариант быстро пресекли и было решено следить за новенькой. А остальным мужчинам вменялось аккуратно разузнать все у своих женщин и постараться минимизировать ущерб и будущие потери. Кого потери - осталось неизвестным.