Выбирая судьбу (СИ) - Мороз Ольга - Страница 54

– Они перестали бить по куполу, видимо, наши их теснят, – комментирует Юнас, и я киваю головой, хоть бы все закончилось без жертв.

Рядом дружно ахнула толпа детей, взвизгнув, надеюсь, что все-таки с восторгом и поскольку они только таращились счастливыми глазами в небо, я запаниковала.

– Смотри, мам, просто смотри, – и я опять подняла голову и посмотрела в небо, сейчас там кружились смерчи, кажется, что вот еще несколько секунд и они сметут все на своем пути.

Еще несколько секунд они кружатся в небе, а потом резко мчатся на нас, каюсь, я завизжала, а кто бы не завизжал, жутко, когда на тебя летят смерчи! Рефлекторно попыталась утащить детей и прижать их к земле, не переставая визжать, но дети моих стараний не оценили. Один из смерчей приземлился точно передо мной и хоровод снежинок с глазами стал обретать четкость огромного снежного тела, а потом и стал этим телом, вот не зря он Ледяной. Визжать я перестала, резко захлопнув рот, и посмотрела укоризненно, а он стоял и смотрел на меня с хмельным видом. Выпил там что ли, на этой их войне? Еще мелькнула глупая мысль и была сметена осознанием: жив, здоров, вернулся.

– Это я от счастья визжала, – зачем-то решила оправдаться я.

– Я так и понял, – серьезно кивнул он мне в ответ, а я, смутившись, шагнула к нему и обняла его за торс, все равно выше не достаю, разве что только заставить его сильно нагнуться.

После того как я его обняла, он расслабился и обхватив меня, в ответ сильно прижал к себе.

– Моя, только моя.

– Не так быстро, она еще моя!

– И моя!

– Моя, – когда после реплики Дани и Юнаса сказал свое первое слово Ральф, я даже не сразу поняла, голос-то его я ни разу и не слышала, а поняв, кто еще претендует на меня, счастливо засмеялась.

– Семейные обнимашки, – командую и вот уже мы стоим толпой, при этом меня обнимают руки от мала до велика.

Рядом слышались крики, поздравления, женщины обнимали своих мужчин и мне на секунду показалось, что после моего первого шага к своему мужчине, женщины так же подхватили эту идеи и первыми шагнули навстречу нашим героям.

– Как там дела? – надо было бы спросить про погибших, про результаты боя, но в горле ком, надеюсь он поймет, о чем я.

– Смотри, – меня чуть развернули и я, выглянув из-под его руки, увидела, как в город бегут подростки под руководством воинов, – они отвлекли на себя все внимание противника, а мы, открыв пути ударили с неба и оттеснили армию на приличное расстояние. А когда Трой захватил их короля и унес путем на вершину горы, держа на вытянутой руке над пропастью, припугнул туда его и сбросить, война быстро закончилась. Король подписал капитуляцию, официально признал за нами эту территорию и обещал выплатить компенсацию и больше никогда к нам не лезть.

– Ура, – тихонько выдохнула я.

– Должен признаться тебе, у тебя больше нет ухажёра, – я в недоумении посмотрела на любимого, о чем это он, – помнишь того барона, он погиб, – главное, вон как суров, я уже и забыла, что он тут сама суровость, – и я не буду оправдываться, просто говорю сам, чтобы для тебя это не стало шоком.

– Ты - мой герой, – перебила я его и чмокнула куда-то в район подмышки, а что, все равно выше не достаю.

– Сердишься? – смотрит испытующе, а у меня уже шея затекла так стоять.

– С чего это вдруг, вот если бы ты погиб, я бы сердилась, так сердилась что…

– Хана им всем тогда было бы, – хихикнул Дани, вот они вроде уже и отошли от нас с Кьеллом и даже между собой болтают, а все равно ухо держат востро.

***

Прошло еще несколько дней в непонятном ритме, когда мужчины патрулировали лес вокруг купола, вылавливая бойцов, которые еще мечтали заполучить богатства норманн. Потом отстраивались дома, которые были разрушены, а самое главное, в самый первый вечер после победы прошел обряд захоронения.

На центральной площади соорудили огромное кострище, на которое положили всех погибших, к сожалению, их было немало. Там были и женщины, пусть всего четыре, было и пять подростков, и восемнадцать воинов, просто огромное количество по меркам небольшого народа. Я плакала, не скрываясь, для меня это горе, пусть я и не знала лично никого из этих норманн. Но они жили и умерли, защищая наше будущее.

– Сейчас ты должна провести их в мир мертвых, – когда Кьелл только шепнул эти слова, я чуть не упала от такого предложения, он что, серьезно? – хранительница всегда помогает погибшим найти свой путь в загробном мире.

– Они что сами никак? – еще спрашивала я с надеждой, но уже понимала - не отвертеться мне от этой сомнительной чести, – и как их вести?

Он с состраданием посмотрел на меня и пожал плечами, ясно: и сам не знает, печаль… На меня уже поглядывали все с недоумением, вроде как, чего это я жду и не помогаю мертвым. Мне бы кто помог.

Я сделала несколько шагов к погребальному костру и замерла в нерешительности, что же делать, как же быть, дурацкое предназначение, не хочу быть хранительницей. Как ты могла Тиса так меня подставить, причем, как я успела узнать, пожизненно, даже помилование мне не светит.

– Когда-нибудь ты поймешь и примешь мой выбор, когда-нибудь… – прошелестел голос из огня, а я дернулась, еле сдержала порыв заорать «спасите, она жива». Вовремя благоразумие сработало.

– Тиса, вам всем пора в мир мертвых, вас там ждут родные и близкие, давно ушедшие, вы обретете покой и наконец-то ощутите мир, – я рассказывала про то, что они так много сделали, что они замечательные, что мы все им благодарны и не забудем ни их, ни их подвиг.

Говорила о том, что их заждались, что родные просят их прийти, а живые отпускают, что их время вышло, что теперь они вне времени. Много чего еще говорила, а от костра поднимался один за другим дух и останавливался возле меня, сейчас они были бесформенные, просто души. Жуткое ощущение и состояние, но я не прекращала говорить до тех пор, пока все души не вышли из костра, а после я позвала мысленно их предков и попросила помощи.

– Мы забираем их, Хелена, – спокойный голос рядом со мной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть мертвую женщину, я сошла с ума, иначе почему я не падаю в обморок от их вида, – спасибо тебе, что помогла, очень страшно оставлять свое тело духу, он до последнего надеется, что сможет еще жить привычной жизнью.

– Пожалуйста, – тихонько ответила я, – присмотрите там за ними, – я всхлипнула и вытерла набежавшие слезы на глаза.

– Обязательно. И еще мы всегда придем, стоит тебе только позвать.

Вокруг меня проявились все мертвые, некоторые обняли еще бесформенных духов и повели сквозь ряды живых куда-то далеко. И наконец увидела, как зарыдали те, кто сегодня хоронит близких. Потом мне Кьелл объяснил, что пока духи не ушли, нельзя плакать, чтобы не привязать их тут, чтобы они смогли уйти, ведь им хуже, чем нам, и наши слезы привязывают их сильнее канатов.

Дома я уселась с чашкой отвара на диван и смотрела в никуда, пытаясь осознать все, что со мной произошло и как дальше нам предстоит жить.

– Мамуль, было очень страшно? – Дани уселся у меня под боком, я не стала изменять нашим традициям, ответила честно.

– Очень, – я сглотнула, мне до сих пор страшно.

– Мамуль, мы рядом, не бойся, мы тебя защитим, – я признательно улыбнулась сыну, прижавшись к нему, а он обнял меня в ответ, рядом ко мне прижался Ральф, а у ног на полу сидел Юнас, до этого читавший книгу, а сейчас отложив ее, тоже обнял меня.

– Мне к вам можно? – Кьелл, до этого уходивший на работу, сейчас стоял в дверях и с теплом смотрел на нас.

– Тебе всегда можно, – сказала и чуть покраснела.

– Ой, сейчас начнется, – Дани закатил глаза и начал выбираться, чтобы уйти, – пацаны уходим отсюда, иначе от приторности будет аллергия.

-Дан! – возмутилась я, разговорчивый какой стал.

– Мам, да я за вас переживаю, сейчас мы уйдем, а вы тут помилуетесь, вам полезно – ребенок настолько возмутился и всем своим видом показывал, что я просто неблагодарная, он старается, а я не ценю.