В мире будущего - Шелонский Николай Николаевич - Страница 100

Сидевшая напротив него дама услышала и поняла эти слова. Она улыбнулась и заговорила с французом на его родном языке, который, однако, тот понимал с большим трудом.

- Кушанье, - пояснила она, - у нас готовится само. Конечно, необходимы предварительные приготовления. Но это делает каждый из нас по очереди. Я боюсь только, что наш обед вам не совсем придется по вкусу: мы не едим мяса ни в каком виде.

- О, - протестовал Лекомб, - такого супа мне никогда не приходилось есть!

Действительно, поданное кушанье отличалось чрезвычайно приятным вкусом. Яблонскому и Вере показалось, что оно сильно напоминает ту похлебку, которую они приготовляли из порошка, найденного в катакомбах тысячу лет тому назад.

- У нас, - продолжала собеседница мистера Лекомба, в ответ на его расспросы, - совсем не употребляют в пищу мяса в образованных странах, но в Англии и Австралийских государствах, к сожалению, не держатся этого обычая.

- В наше время много об этом говорили, - заметил француз. - Даже составилось целое общество вегетарианцев с целью приучить человека к употреблению исключительно растительной пищи, но все эти усилия не привели к желаемым результатам. Однако что это такое? Вино?

Перед мистером Лекомбом появилась в это время высокая металлическая ваза с двумя кранами, обращенными на обе стороны стола.

Наполняя свой стакан, он заметил, что белая, прозрачная жидкость, содержавшаяся в сосуде, искрилась и шипела.

- Не вино! - решил сэр Муррей, уже успевший отведать напитка. - Но во всяком случае вкусно!

- Мы не употребляем вина; то, что вы пьете, - это обыкновенная вода, приготовленная с электричеством, - разъяснила любезная собеседница мистера Лекомба. - Электричество служит у нас и для питания… Но вот, кажется, к нашему обеду являются гости!..

Взглянув по указанному направлению, Яблонский и его товарищи с неописанным изумлением увидели, что в вышине, далеко над ними, плавно неслись в воздухе две человеческие фигуры. С каждым мгновением они становились яснее и, наконец, через секунду опустились на платформу воздушного сада близ того места, где сидел старик Атос.

Тщетно Яблонский старался рассмотреть на прибывших хотя бы малейший признак, указывавший на присутствие какого-либо летательного снаряда, крыльев или чего-нибудь подобного: обоих вновь прибывших обтягивала та же одежда, какая была на всех; пролетая по воздуху, они не делали никаких движений, необходимо связанных с понятием «летать».

Но еще большее изумление последовало, когда прибывшие, не обменявшись ни словом с кем-либо, прямо подошли к Яблонскому, а потом и к его товарищам, чтобы пожать им руку и сказать несколько слов приветствия.

- Скажите, - спросил Яблонский Павла Атоса, когда вновь прибывшие заняли место за столом, - по-видимому, ваши гости уже успели узнать, кто мы такие и откуда явились?

- Да. Чтобы предупредить их, им необходимо было об этом сообщить…

- Но, очевидно, им известно было это ранее…

- Нет, они узнали только теперь…

- Но они не сказали и двух слов ни с кем, а прямо направились к нам.

- Им и не говорили, а сообщили! - с особенным ударением на последнем слове произнес юноша.

- Я не совсем понимаю вас…

- И немудрено. Было ли в ваше время что-либо известно о взаимодействии организмов, об их непосредственном сообщении друг с другом через пространство?

- У нас были известны случаи чтения чужих мыслей, воздействия одного человека на другого путем внушения, подчинения волей одного воли другого…

- Ну, тогда вам должно быть понятно, что ряд токов, возбужденных в мозгу одного человека и направленный к мозгу другого, может дать соответствующее представление.

- То есть вы хотите сказать, что возникновение мысли обусловливает возбуждение нервных токов и что эти токи произвольно могут быть направлены к мозговым центрам другого человека?

- Да.

- Но тогда, следовательно, воля одного может быть подчинена воле другого?

- Только в том случае, если напряжение нервной энергии в одном менее, чем в другом…

- Однако, таким образом, каждый из вас свободно может читать мысли другого?

- Совсем нет. Для того чтобы мои мысли сделались достоянием другого, я должен этого захотеть - другими словами, сам возбудить в себе нервную энергию и направить ее к другому. Точно так же я могу отказаться воспринять направленный ко мне ток другого, то есть отказаться прочесть его мысль.

- Бывают же случаи, когда сильнейший подчиняет себе слабейшего?

- Без сомнения. Вы сами испытали на себе это - там, когда впервые мы встретили вас на дороге. Под первым впечатлением, мы связали вашу волю, лишили вас способности движения…

- Но что побудило вас к этому?

Юноша с секунду колебался, прежде чем ответил на этот вопрос.

- Вы уже слышали, - сказал он, - что наряду с народами, стоящими сравнительно высоко по своему развитию, существуют и другие, представляющие как бы низшую расу. Эти последние в большинстве случаев относятся к нам крайне враждебно. Словом сказать, встреча с австралийцем для человека цивилизованного представляет всегда некоторую опасность. Увидев вас…

- Вы признали нас за дикарей! - перебил Яблонский.

- О, не думайте, чтобы австралийцы или англичане были дикари - это просто наши враги…

- Но скажите, в таком случае, разве они, то есть эти менее культурные, менее цивилизованные люди, не сознают всей опасности, которую навлекают на себя, вызывая вас на борьбу?

- К сожалению, сознают не вполне. Они слишком надеются на свои орудия разрушения, не думают, чтобы победа над ними была легка. Но обед кончается. Что думаете вы делать?

- Я бы хотел задать вам еще множество вопросов, но боюсь утомить вас…

- Меня и никого из нас вы не затрудните, но я бы советовал вам не слишком возбуждать свое внимание. Вам и так придется пережить много нового, организм же ваш, несомненно, требует отдыха. Через час или два я предложил бы вам уйти в свою комнату.

Яблонский несмотря на то, что не чувствовал себя особенно утомленным, был не прочь последовать этому совету: ему хотелось остаться одному со своими мыслями, хоть немного разобраться в массе новых впечатлений.

То же самое испытывали и его товарищи.

Через час после обеда все они были уже в своих комнатах и первый раз крепко заснули в новом для них мире.

Осмотр мастерских. - Фотографирование книг. - Единство материи. - Что такое электричество? - Роль его в жизни будущего. - Заботы об устройстве. - Разлука

На другой день, после утреннего завтрака, Николай Атос предложил своим гостям принять участие в обычных занятиях семьи. Предложение это пришлось всем как нельзя более по сердцу: помимо того, что таким образом пришельцам из далекого прошлого представлялась возможность ближе сойтись с людьми нового времени, они легче могли ознакомиться с теми условиями, при которых создался тот строй жизни, который при первом, даже поверхностном знакомстве поразил их своим резким отличием от всего, что когда-либо они видели и знали сами.

- Мы пройдем сначала в мастерские, - предупредил Атос.

Мастерские помещались в длинном здании, которое видел

Яблонский уже ранее из окна своей комнаты.

Жители девятнадцатого столетия были уверены, что им придется увидеть нечто такое, что по своей грандиозности и смелости далеко превосходило все приспособления, до которых только достигла техника их времени.

Но при первом взгляде на внутренность мастерских они были сильно разочарованы: ничего, поражающего взор. Не слышно было фохота гигантских машин, не видно множества громадных колес, которые приводили бы в движение сложные механизмы, бывшие столь обычными в конце девятнадцатого века и казавшиеся чудом искусства.

Длинная светлая зала заключала в себе всего лишь десятка два-три однообразных, небольших металлических ящиков, между которыми не было натянуто ни приводных ремней, ни зубчатых передач. Кой-где около этих ящиков были уже люди, по-видимому готовившиеся приступить к работе.