В мире будущего - Шелонский Николай Николаевич - Страница 108

- Сюда! - крикнул гостям стоявший возле нее Николай Атос.

Но тут Яблонский и двое его товарищей пришли в совершенное недоумение: палуба возвышалась над землей больше чем на пять саженей. По сторонам корабля не было ни лестниц, ни каких-либо других приспособлений, чтоб взойти наверх.

С палубы заметили их затруднительное положение. Через мгновение Павел Атос и двое других молодых людей стояли около них, плавно спустившись вниз с высоты.

- Мы и забыли, - воскликнул Павел, - что вы не можете, подобно нам, обойтись без помощи лестниц. Но у нас их нет!

- Как же тогда быть? - удивился сэр Муррей.

- Очень просто! - отвечал Атос.

С этими словами он взял одной рукой багаж англичанина, другой обхватил его самого за талию, и в то же мгновение сэр Муррей почувствовал, что он отделяется от земли… То же самое проделали спутники Атоса с Яблонским и мистером Лекомбом.

- Благодарю вас! - вежливо произнес сэр Муррей, очутившись на палубе.

- Вы были переправлены тем же способом, что и мы? - спросил Яблонский свою невесту.

- Конечно.

- Признаюсь, - заметил Лекомб, - хотя это и очень оригинально, но как-то неловко играть роль багажа.

- Не надолго! - утешила его одна из дам.

- Вы думаете?..

И мистер Лекомб тотчас завязал интересный разговор с неожиданной собеседницей. Даже когда Яблонский, Вера Михайловна и сэр Муррей, в сопровождении нескольких человек, отправились осматривать корабль, он не оторвался от разговора, сделавшегося, по-видимому, сразу очень привлекательным.

- Смотрите, мистер Лекомб начал ухаживать! - шепнул Яблонский Вере.

- И, пожалуй, женится? - засмеялась та.

- На ком?

- Да хоть бы на своей собеседнице!

- А кто она?

- Одна из бесчисленных Атосов! А может быть, и вдова!

- Разве у них есть вдовы?

- Я думаю!.. - рассмеялась девушка.

Павел Атос, по обыкновению неразлучно следовавший за Верой Михайловной и Яблонским, услышал последние фразы.

- Не смейтесь! - сказал он. - У нас в самом деле мало вдов: живя в одинаковых условиях, супруги обыкновенно очень немного переживают друг друга!

- А в каком возрасте у вас вступают в брак?

- Мужчины - в шестнадцать-семнадцать лет, а женщины - еще раньше…

- В наше время только в двадцать пять лет кончали образование!

- А мы его не кончаем никогда - оно продолжается всю жизнь!

- Ну, весьма немногие из нас имели возможность всю жизнь заниматься наукой: нам приходилось заботиться о добывании средств к жизни - на это уходили все наши силы. Но во всяком случае и у вас должны быть известные, определенные требования, по которым определяется способность человека к самостоятельной жизни?

- Да он - в той или другой форме - способен к ней с детства, с самого первого времени, как только начинает действовать с разумением. Конечно, он еще не обладает в это время теми знаниями и опытом, которые вполне гарантировали бы ему безбедное существование, во всяком случае прожить он может.

- Но есть какой-нибудь определенный, подготовительный курс, который необходимо пройти для того, чтоб быть способным к самостоятельной работе?

- Конечно.

- Сколько же лет он требует?

- Приблизительно от пятилетнего возраста до десяти.

- Только!..

Разговор прервался, так как, пройдя по коридору, разделявшему подпалубное помещение корабля, все общество сошло в машинное отделение.

Все машины, находившиеся здесь, состояли из нескольких десятков полых цилиндров, по внешней поверхности которых проходила намотанная рядами проволока.

Электрическая материя, заключенная в этих аккумуляторах, переходила на проволоку, и отсюда токи направлялись к носу корабля, оканчивавшемуся металлическим острием. Над ним укреплена была металлическая катушка, от которой изолированная проволока проходила к корме и прикреплялась к другой такой же катушке, но снабженной острием, параллельным носовому и обращенному в одну с ним сторону.

Ток от аккумуляторов выходил через первое острие - здесь часть его воспринималась катушкой, от острия которой выходил второй ток, параллельный первому.

По объяснению Атоса, окружавшие таким образом корабль токи уничтожали притяжение, давая кораблю необычайно сильное поступательное движение.

Отклоняя направление задней стрелки, можно было комбинировать и направление токов, а вместе с тем и изменять движение корабля вправо или влево. Давая обоим остриям направление под углом кверху, можно было совершать восхождение по наклонной линии вверх или, наклоняя их, спускаться.

Внутренние помещения корабля состояли из обширной залы - столовой и нескольких десятков отдельных кают. В корме, в нижней части, помещалась кладовая и около нее небольшая по размерам кухня. Тут же был и обширный резервуар с водой.

Для приготовления кушанья служила металлическая печка - в виде продолговатого четырехугольного ящика, разделенного перегородками на несколько отделений. Нагревалась она тем же электричеством, которое служило и двигателем для корабля. Сила тока регулировалась механически. Достаточно было поставить кушанье, чтоб через известный промежуток времени оно было готово.

В кухне же помещался механический аппарат для мытья и чистки посуды.

Когда внутренность корабля была осмотрена, все поднялись на палубу.

Через минуту один из металлических гигантов отделился от земли и взлетел на высоту восьмисот метров.

Вслед за ним поднялся и другой корабль.

- Пойдемте вниз! - предложил Павел Атос Яблонскому и Вере Михайловне.

- Зачем? Мне было бы чрезвычайно интересно остаться здесь, чтоб познакомиться со страной, над которой мы будем пролетать.

- Но это невозможно!

- Почему?

- При полном ходе корабль летит со скоростью тысячи пятьсот верст в час; оставаться на открытой площадке нет возможности - вы задохнетесь…

В это время палуба уже опустела. Вслед за другими спустился в общую каюту и Яблонский со своими спутниками.

- Во всяком случае, - спросила Вера Михайловна, - мы можем любоваться видами через эти отверстия?

Она указала на проделанные в полу и стенах каюты окна, защищенные металлическими стеклами.

- Да вы все равно ничего не увидите! - засмеялся Павел.

- Это почему?

- Вследствие чрезвычайной быстроты. Глаз ваш не в состоянии будет различать предметов - все сольется в одну массу. Впрочем, если мы поднимемся на очень большую высоту, то издали можно будет любоваться ландшафтами. В таком случае вам лучше перейти в носовую часть.

Яблонский и Вера Михайловна прошли вслед за своим путеводителем в небольшую стеклянную камеру, помещавшуюся на носу корабля. Отсюда открывался вид на все стороны. Впереди, сливаясь с горизонтом, синело море; далеко сзади белели снежными вершинами горные цепи Северного полюса, а внизу расстилалась равнина, покрытая лесами и садами, с громадами разбросанных там и сям зданий, с тянувшимися широкими лентами серебрившихся на солнце рек.

Но вдруг моментально картина переменилась: вершины гор скрылись вдали, раскинувшийся внизу ландшафт исчез, вместо него катились лазурные воды моря, а через двадцать минут показались слева новые горы, впереди, вместо моря, широко раскинулись обработанные поля, высились здания.

- Уральские горы, - указал влево Павел Атос.

- Как! - воскликнул Яблонский. - Мы уже в Европе!

- Пока еще нет! Вас обманывает рельеф. Но мы будем пролетать через полчаса над северной частью Европы.

- Когда же мы будем в Москве?

- Всего часа через три.

- Мне бы хотелось взглянуть на действие аппаратов…

- Каких?

- Возбуждающих токи.

- Да вы ничего не увидите. Впрочем, если хотите, я провожу вас…

- Не трудитесь. Я найду дорогу сам.

По уходе Яблонского Павел Атос несколько минут занимал Веру Михайловну, показывая ей на особенности переменявшихся, как в калейдоскопе, картин.

Молодая девушка, увлеченная новизной ощущений, не обращала внимания на волнение, которое все сильнее и сильнее проглядывало в тоне Атоса. Временами он умолкал на полуслове или не слыхал обращенного к нему вопроса.