Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна - Страница 109

— Ты там что, сама пальто искала?

— Нет, потеряла туфлю и ждала принца, — беззлобно огрызнулась я, плюхаясь на заднее сиденье рядом с роковой Шапочкой, юбка которой занимала большую часть салона. Зрелище еще то, учитывая то, как вальяжно расселся Каллахен и как презрительно сморщил нос в ответ. — Что, стриптизерши не понравились? Ноготь сломал? Мальчики пристают?

Говорить о том, что он был кристально трезв — как врать о том, что ты произошел от верблюда. Кто, конечно, ее знает, эту эволюцию, но взгляд у Блондина был на редкость расфокусирован, да и поза фермерской девчушки на сеновале говорила сама за себя.

— Привет, Хиросима? — хмыкнула я, похлопав его по бедру.

— А еще самбука и текила…

— Телефон не утопил?

— Это твоя прерогатива, ну. Ты видела человека-коробку? А парня в костюме женщины-кошки? Кажется, это первый курс, они просто фрики!

— Ты на себя в зеркало смотрел, волчья мечта? — улыбнулась я.

— Красивый? — притворно засмущался Мика, в девчачьей манере перебирая складочки свой пышной юбки. Потом стрельнул взглядом так выразительно, типа — ну давай, отвечай же.

— Красивый, — кивнула я. — С абсентовым послевкусием…

Блондин хмыкнул, а я, привалившись к нему плечом, не смогла сдержать зевоту.

— Как прошла вечеринка?

— Без тебя, — просто отозвалась я, разглядывая в окно пролетающие многоэтажки и яркие вывески клубов и супермаркетов. Дорога была пустующей, так что мы вполне себе будем дома минут через десять-двадцать. Спать мне пока не хотелось, особенно от мимолетной мысли, что Красную Шапочку можно легко уговорить на стриптиз. Как минимум.

— Прости, это…

— Мы все так и оставим? Сьюз, кстати, этим всем уже интересуется. И если ты не стал вдаваться в подробности, как и о чем ты говорил с Кло, то мне об этом рассказала Сьюзен, которая по стечению обстоятельств зашла в туалет на минуту позже…

— Ты хочешь обсудить соседку сейчас? — вздохнул Мика у меня над ухом.

— Я ненавижу тебя, чертов небоскреб, у меня терпения не хватает, — практически зашипела я, возмущенно пихая его локтем, а Мика обнял меня руками и горячо вздохнул в висок. — Просто скажи, к чему мне готовиться вообще, зеленая фея.

— Я Красная Шапочка, — мурлыкнули мне в ухо. — Пусть Мика Каллахен решит эту проблему завтра…

— Но он точно решит эту проблему?

— Он постарается.

— Если он не постарается, то будет спать один.

— Нет, Мика Каллахен не может спать один, он слишком привык спать с Джейсон.

— Джейсон? Это мальчик? Мика Каллахен спит с мальчиком? — улыбнулась я.

— Ты представляешь?!

— И как?

— …спит?

— Говорят, он храпит во сне.

— Мика или мальчик?

Разговор становился совсем уж бессмысленным.

— Почему ты боишься признать, что мы встречаемся? — спросила я, когда мы вылезали из такси перед парадным входом в дом. Мика захлопнул за собой дверцу машины, расправил юбку и только потом поднял на меня глаза.

— Потому что боюсь, что влюблюсь в тебя еще больше?

Потом просто прошел мимо, в сторону входа, а я схватила его за юбку, что первая подвернулась под руку, обняла руками за шею, вынуждая чуть согнуться — высокий же, — и поцеловала. Потому что хотела это сделать еще в клубе, миллион тысяч раз, а потом еще в салоне такси, но не хотелось смущать водителя.

“Влюблюсь в тебя еще больше”? Зная Мику, это было… ого!

Или в Хиросиму добавляют сыворотку правды? На “контрольную” классическую фразу это не тянуло, потому что обычно это все сопровождается ванильными соплями, а тут Каллахен бабахнул и сразу же свернул тему. Занятно.

До бабочек в животе. До пресловутых дурацких бабочек. Аищ.

…никогда не думала, что юбка — это так занятно. И чулки.

Как и Красная Шапочка, которая считала, что она на конкурсе красоты и дефилировала по гостинной — и даже согласилась на пару эксклюзивных фотографий. Завтра отправлю их Джес, пусть посмотрит на пасынка и порадуется. Хэллоуин же.

— Мика?

— Абонент не отвечает или временно недоступен.

— Сноб.

— Я Красная Шапочка и я только пару минут назад лишилась девственности, будь нежнее.

— То есть с Микой я смогу поговорить только наутро?

— Именно.

— Тогда передай ему, что он потрясающий, раз такое дело и абонент не абонент, — я зевнула в открытую и сладко потянулась. Мика уткнулся в подушку совсем рядом, привычная уже импровизированная грелка, еще не остывшая после игрищ с юбкой. — Мне нравится, когда ты смотришь только на меня. Особенно когда рядом вся эта пестрая толпа чирлидерш.

— А жаждущие любви первокурсники, которым хватило только вида короткой юбки, — они всегда такие?

— Поправка: жаждущие любви парни. Да, они всегда такие, особенно если общаешься со Сьюзен, которая вбила себе в голову, что мне наверняка хоть кто-то понравится.

— И как успехи?

— Пока безуспешно, если ты об этом. Потому что мне нравишься ты. А уж в костюме Шапки — так точно, как я могу смотреть вообще по сторонам после такого?

Мика хмыкнул в подушку так громко, что я заулыбалась в темноту.

— …что ты хочешь на день рождения?

— Умм?

— Я совсем не умею выбирать подарки. Вдруг ты хочешь что-то особенное? И выкини из головы костюм медсестры, хорошо? Я не умею танцевать, тем более — на стрип-шпильках…

— Тогда в данную минуту у меня нет идей, потому что… кто тебя просил вообще напоминать о медсестре?! Уууу, женщина.

— Горбатого могила… — обреченно вздохнула я, кутаясь в одеяло. — Спокойной ночи.

И какой лысый черт меня вообще угораздил в такого влюбиться?

Я буду себя об этом вечно спра…что? Я сказала это вслух?

— Джейсон?

— Спокойной ночи.

— Джейсон.

— Спокойной ночи.

Я проснулась с тем ужасным кошмарным чувством, что если ты что-то сделаешь, ты сойдешь с ума. Это как купить туфли на распродаже, те самые, салатовые на танкетке, иначе потом их точно нигде не найдешь, а потом в них будет щеголять какая-то цыпочка навроде Кло, а тебе останется только локти кусать. И я отлично знала, что да, так бы оно и случилось.

Но это было воскресенье — и моя последняя смена в “Саванне”, поэтому я и на нее уже опаздывала, потому что просыпаться совсем не хотелось. Что мне, что ворчливому гоблину рядом, который так и спал, несмотря на то, что я гремела кружками на кухне и наткнулась спросонья на скелет на двери. Если вы запамятовали, гоготал он ну очень зловеще.

Впрочем, во время рабочей смены Блондин тоже никак не проявлял себя. И после, кстати, тоже, когда меня отпаивали пивом уже бывшие коллеги “на удачу”, а потом вызвали такси.

Самое ужасное в тот момент — это странное эгоистичное чувство одиночества, которое меня настигло на подкате к общаге, потому что хотелось поболтать, а обоих соседок привычно не было дома. А еще хотелось под одеяло, но…

…но мироздание толкнуло мне подарочек у самого входа в здание. Мы столкнулись на крыльце с Лисенком, поздоровались, да так и оказались каким-то образом на диване в общем холле, с банками горячего кофе из автомата.

— Я хотел извиниться, — внезапно выдал Ник после дежурных размышлений о погоде, прошедшей вечеринке и о том, что костюм японской школьницы был неимоверно шикарен. — Ты имеешь право меня отдубасить. И даже по голове.

— Очень хочу, кстати. И поскольку ты ведешь себя, как будто ничего не произошло — признавайся, почему. Мика отмахивается и держит интригу.

— Мы просто договорились, что все мои пути не пересекаются с вашими, и тогда я спокойно закончу семестр и вернусь домой. Я и сам это планировал. Если бы мне так хотелось растрясти по этому университету слухи, они бы уже давно были в ходу. Я просто могу попросить тебя просто… тоже держаться от Мики подальше? Что бы между вами не было, а я не хочу даже думать об этом, это всегда будет на уровне “все сложно”. Потому что вы два эмоциональных урагана, один из которых слишком дорожит своей свободой, а второй — своей независимостью.