Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна - Страница 20

— Тебе настолько любопытно? — переспросила я.

— Еще как. Это настолько необычно для тебя… Купили туфли? — поинтересовался он, улыбаясь.

— Смотри, не лопни от ехидства, пожалей простыни. Кстати, Казанова, где твоя майка? Где ты откопал эту рубашку? — я приподняла брови, поудобнее устраиваясь на подушках. Мика в ответ глухо усмехнулся, уткнувшись лицом в подушку, и пожал плечами.

— Одна милая девушка испачкала ее блеском для губ, — сообщил он несколькими секундами позднее, поднимая голову от подушки. — Думаю, тебе вряд ли будет интересно услышать, при каких обстоятельствах это произошло. Так что ответ достаточно подходящий, да?

— Вполне, — кивнула я. Выходит, я носилась по магазинам как бешеная собака, а этот маменькин сыночек окручивал очередную блондинку в каком-нибудь кафе? Хорошо устроился. Надеюсь, он не планировал то, что я должна буду сидеть в этом особняке и прикрывать его зад? Не дождется. Я тоже хочу подцепить горячего пляжного мальчика и отдохнуть от всех Каллахенов. Не знаю, удастся ли мне сия затея, посмотрим.

— Знаешь, а ты все-таки мазохист, — сообщила я позднее. — Ты проверялся у психоаналитика? До сих пор голову ломаю, зачем ты устроил эту комедию? Даже не комедию, а настоящий цирк на выезде, со мной в главной роли. Зачем тебе это, Блондин? Ладно я, бессердечная сука, которая пользуется тем, что в ответ получила должность ассистента мадам Жюстин, отдых на побережье — хотя сейчас это трудно назвать отдыхом, некоторое пополнение в гардеробе и новые ощущения. Будет о чем вспомнить, если ты не втянешь меня в очередное абсолютно сомнительное дельце. Мне ни горячо, ни холодно от успеха или провала нашей сделки. Но — ты? Ты ввязался в очень странное и явно не направленное на успех дело, потому как предложил сделку девушке, которая и в грош тебя не ставит, прости за откровенность. Куда проще было бы позвать влюбленную в тебя дурочку, которая будет виснуть на твоей шее, млеть от восторга при одном только взгляде на твою потрясающую задницу и уж явно изобразит твою подружку намного лучше меня. Смысл от этого цирка, Ми-Ми?

— Хочешь об этом поговорить? — с любопытством переспросил Каллахен, подперев щеку ладонью. Весь мой монолог о цирке на колесиках он выслушал с самым непроницаемым лицом, без малейшего ехидства, глядя на меня. Обычно мне непривычно выдерживать его взгляд долгое время при разговоре — и особенно тяжело при многочисленных стычках, но сейчас Мика смотрел на меня совсем по другому. Не сказать, чтобы этот взгляд был откровенно доброжелательным, но и неприязни в нем не было. Немного любопытства, немного интереса. Этакий коктейль.

— Ну, когда-то же нам надо об этом поговорить, — отозвалась я, откинув челку с глаз.

— Хорошо, — Мика небрежно пожал плечами, продолжая разглядывать меня. — На какой вопрос мне ответить: про цирк на выезде или про влюбленную дурочку? — улыбнулся он.

— Не ерничай, — отмахнулась я.

— Почему ты? — неожиданно серьезно сказал Мика, мгновенно убрав улыбку с лица. — Мы никогда не были такими уж заклятыми врагами, как все считают, и как говорим окружающим мы сами. А наши шуточки и активные военные действия всегда заканчивались не так плачевно, если бы мы велась открыто неприязненная война.

— А кто написал мне на лобовом стекле нехорошее слово? — приподняла брови я.

— Так оттерлось же.

— Железная мужская логика… — проворчала моя вредность.

— А кто мне все шины спустил перед выпускным балом?

— А кто наговорил одному печально известному сокурснику столько гадостей, что он до сих пор от меня шарахается от прокаженной?

Мика неожиданно громко хохотнул, спрятав лицо в подушке.

— Что ты ему наговорил, признавайся? — зарычала я, начиная злиться то ли на саму себя, то ли на то, что этот нахал ехидничает. — Каллахен…

— Не скажу, — покачал тот головой, поднимая голову от подушки. — Тебе еще рано знать подобные великие слова, женщина. И это наши мужские дела.

Мне опять захотелось просто взять и врезать ему, но я сдержалась из практических соображений — не хотелось потом получить сдачи и устроить потасовку прямо в спальне.

- “Это наши мужские дела”, - передразнила я его, скорчив гримасу. — Позер.

— Я никогда не выносил весь этот бред между нами на мировой уровень, — вернулся к старой теме Мика. Меня удивило то, что он не стал огрызаться на “позера”, хотя и не был в восторге от моих поддразниваний. Выходит, он сам хотел поговорить на эту тему, просто ждал, когда я сама додумаюсь ее обсудить. Я что, настолько предсказуема?

— Ты называешь наше противостояние бредом? — приподняла брови я, сложив руки на груди.

— А как это назовешь? Ты все это начала. Я лишь отвечаю, — лаконично отозвался Мика.

— Я начала? Ты всегда все начинаешь первым! Ты цепляешься ко мне, к каждому слову, к каждому жесту и к каждому поступку. Ты понять не можешь, как это я могу называть тебя упырем и эгоистом, отмахиваться и открыто заявлять, что ты придурок, — в то время как остальные за тобой толпами бегают и слезами обливаются от счастья, стоит тебе улыбнуться. Я так настойчиво расшатываю твой трон, что ты бесишься, но ничего с этим сделать не можешь.

— Никакой ты трон не расшатываешь, приди в себя, — скривился Каллахен.

— Но ты бесишься, что я считаю тебя самовлюбленным кретином?

— Ты не настолько пуп земли, чтобы я маялся из-за твоего мнения, — отрезал он. — Мне все равно, что ты думаешь. Я не виноват, что ты ревнуешь.

— Я ревную?! — я едва на кровати не подскочила от такого заявления. — Рехнулся?

— А кто смешивает с дерьмом каждую девушку, находящуюся в метре от моей драгоценной персоны?

— Ты выбираешь себе одних пергидрольных идиоток с полным отсутствием мозга! — я аж глаза закатила. — Выбери себе нормальную девушку, и я умою руки. Обещаю. Ты слишком легкомысленно относишься к жизни, Блондин, и слишком много тратишь времени на бесполезные развлечения. Можешь наговорить мне кучу гадостей в ответ, но это правда. Тебе пора становиться серьезнее. Ты не сможешь всю жизнь волочиться за всеми этими очень доступными девушками, это глупо…

— Серьезнее? Ты сама носишь кеды и дурацкие футболки, как будто школьница!

— Это всего лишь одежда. Ничего не изменится, если я надену платье и туфли.

— И ты хочешь мне сказать, что я должен измениться? — раздраженно отозвался Мика, глядя на меня исподлобья. Взгляд его опять стал тяжелым, и я отвернулась к окну.

— Не надо сравнивать себя и меня. Если мне посерьезнеть еще больше, я превращусь в зануду.

— Ты и сейчас зануднее некуда…

Я фыркнула в ответ на этот сомнительный комплимент, но промолчала. Несколько минут прошли в полной тишине, нарушаемой только шумом океана и криками чаек, летающих на побережье. Я понимала, что это молчание явно не лучший способ наладить отношения, но ничего поделать не могла.

— Знаешь, — первый начал Мика, поднимаясь с кровати и направляясь в сторону балкона. — Если бы ты была парнем, мы бы стали друзьями. Но в этом-то вся проблема…

Я насупилась еще больше, глядя как он выходит на балкон и сливается с темнотой ночи в своей синей футболке и боксерках. Даже если бы мы были парнями, то стали соперниками. Я не уверена, что будь я парнем, пользовалась таким же успехом, что и Мика, скорее всего я бы просто терпеть его не могла как и сейчас, из-за этой его сладкой и абсолютно бесполезной жизни. Может, это банальная зависть, но мне все равно.

— Ты уже не хочешь продолжить разговор? — донесся до меня его насмешливый голос с балкона. — Окна спальни Джес и папы выходят на другую сторону, если ты опять начнешь вопить, лучше сделать это здесь.

Ворча вполголоса на этого патологического зазнайку, я вылезла из-под одеяла и вышла на балкон, закрыв за собой дверь. На плетеных стульях все еще висело мое полотенце и купальник, на одном из них, закинув ноги на столик, сидел Мика, лениво почесывающий живот.

— Мы бы не стали друзьями, — отрезала я, усевшись на свободный стул рядом с ним и всей грудью вдохнув влажный океанский воздух, солоноватый и теплый. — Даже будь я парнем, я бы жила в тени несравненного Мики Каллахена и даже не пыталась быть похожей на тебя, как это обычно делают многие малолетки.