Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна - Страница 4

— У меня скоро самолет, я на ужин и не рассчитывал. Как с профессорами? Готов сдавать экзамены? Впереди дипломная работа, уже выбрал тему? В этом плане выпускной год получается весьма напряженным, — кивнул Аарон, неприкрыто разглядывая меня. — Справишься?

— Куда денусь. С учебой все замечательно, проблем никаких, на удивление. Дипломом займусь осенью, а сейчас даже думать не хочу, — Мика небрежно пожал плечами, так же засунув руки в карманы. Выглядело со стороны, несомненно, забавно. Тем временем Аарон стал выспрашивать, что еще интересного у любимого сыночка, и я отвлеклась на лицезрение тренировки ребят из выпускного курса, которые бегали по стадиону в противоположной стороне от корпусов. Мы-то как раз стояли около аллеи, соединяющей спорткомплекс и учебные классы, поэтому вид мне открывался хороший. Тем более, ребята в шортах — всегда зрелище впечатляющее, особенно для девушек.

Я отчетливо вздрогнула, когда непривычно тяжелая рука Блондина легла мне на плечи, несколько небрежно и так уверенно, что он целыми днями только и делал, что так обнимал меня. Мика притянул меня к себе, а я уже машинально собралась отвесить ему затрещину — но вовремя успела вспомнить о раскладе дел. Успела превратить гримасу неприязни в милую такую улыбку, какая я молодец. Стоять столбом было глупо, и мне пришлось обнимать Блондина за талию. Я делала подобное впервые, и удивилась, пальцами чувствуя под рубашкой упругую спину и легкую бугристость мускулов. У меня даже возникло желание убедиться, что он весь такой же упругий, и я мысленно дала себе по голове. Совсем с ума сошла! Как будто первый раз парня обнимаю, честное слово, что за ерунда у меня в мозгах крутится?

Это же Блондин!

— Ты меня напугал, — сообщила я Каллахену-младшему, насмешливо покосившись на него. Наверное, стоило экзальтированно прильнуть к нему, обхватить за талию и повиснуть с блаженной улыбкой, но разве я похожа на всех этих блондинок и малолеток, что так и липли к Мике?

Обойдется.

— Меньше надо разглядывать выпускников в шортах, — поддел меня тот невозмутимо. Пришлось обиженно-невинно выпячивать губки бантиком и хлопать ресницами. Судя по влетевшей вверх брови Блондина, увиденное его впечатлило, но комментариев не последовало.

— Так какой курс ты изучаешь? — повторно спросил меня Аарон. Я поняла, что пропустила его ранее прозвучавший вопрос, засмотревшись на бегающего префекта.

— Сейчас у меня курс по Эпохе Возрождения, но учусь я на дизайне, — отозвалась я буднично. В глазах главы семьи на мгновение промелькнуло удивление, или мне показалось? Видимо, он ожидал увидеть того же начинающего адвоката или юриста, чем рисующего костюмы модельера? Думаю, сам факт нашего с Микой “знакомства’” становился весьма занятным, ведь мы настолько разные, насколько разными могут быть черное и белое. Я улыбнулась, наверняка чуть снисходительно. Обычно люди не считают курс искусства нормальным выбором профессии и уверены в том, что девушка вроде меня должна изучать ту же юриспруденцию, а не читать Шекспира. Мистер Каллахен, похоже, был такого же мнения, как и его любимый сын, основной темой которого было пройтись по поводу умственного и морального развития моего факультета. Пока ничего приятного я от него не слышала, кроме ехидств и подколов.

— Эпоха Возрождения? — еще раз переспросил Аарон, и на мгновение у него на лице отразилась работа мысли. — Это где Леонардо Да Винчи?

— В изобразительном искусстве — да, но там еще много других направлений. Тот же Данте или Шекспир, если говорить о прозе и поэзии, — наверное, не стоило говорить это таким тоном. Поймав себя на этой мысли, я благоразумно замолчала и улыбнулась, невинно и насмешливо. Хотя, в отличие от Мики, мистер Каллахен хотя бы имел смутное представление о том, что я изучаю и по-своему люблю, чем заработал в моем рейтинге пару дополнительных баллов. — В общем, что-то в этом роде, но я, конечно, по большей части рисую… — добавила я, скромно притупив взгляд. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы Аарон улыбнулся еще лучезарней. Ну вот, теперь он точно будет считать меня ботаником и занудой в беретке, забавно.

— Моя жена изучала курс искусства, — сообщил мне он. — Занятная штука. Только я ни слова не понял из ее умных книжек. Я всего лишь банкир, который знает слова “спрос”, “предложение”, “налоги” и “прибыль”… - Аарон усмехнулся и внимательно посмотрел на сына. Мика с самым заинтересованным видом изучал ближайший куст, только что не зевая со скуки. Поймав взгляд отца, он пожал плечами и сообщил, что в моем курсе тоже ничего не понимает и это не такая уж проблема.

— Обычно у нас есть о чем поговорить, не затрагивая учебу, — добавил Блондин, удостоив меня продолжительным томным взглядом.

Конечно, есть. Например, обсудить наши недостатки и последние сплетни, при этом давая повод появиться новым. Вариант о моей принадлежности к гей-меньшинствам рассматривался и приукрашивался подробностями уже последние года два, и все потому, что я принципиально отшивала всех молодых людей поблизости, предпочитая заводить отношения с людьми на стороне. Однажды, еще на первом курсе, я имела несчастье пойти на свидание с одним из сокурсников. Позднее выяснилось, что именно Каллахен такого ему насочинял, что парень до сих пор на меня косо смотрит. До сих пор интересно, что же он такого ему сказал? Блондин, само собой, всегда отмалчивался по этому поводу. Но я не теряю надежды…

— Это главное, — кивнул Аарон, а я, глядя в зеленые глаза его любимого сына, думала о том, что мы с ним ни разу ни о чем обычном не говорили. Насмешки, стеб, подколы — это то, что было нашими козырями. Интересный факт, скажу я вам. Взгляд Блондина тоже был задумчивым, но не настолько, чтобы ясно показать работу мысли. Мика этим похвастаться никогда не мог. У него все мысли на лице читаются.

— Как дела у малышки Джес? — к моему удовольствию, Блондин поднял глаза на отца. Да и мне тоже было проще смотреть на Аарона. Мистер Каллахен глухо усмехнулся и как-то небрежно повел плечом.

— Все как обычно. Передавала тебе привет.

По-видимому, Джес и есть та самая молодая жена Аарона, если, конечно, речь не шла о любовнице. Зная ветреность Мики, я не могла сказать, что и его отец не был таким же. Скорее уж наоборот. Думаю, раз Блондин пудрил ему мозг постоянной девушкой, так оно и есть.

Странные они, Каллахены. Честное слово.

— …забавное было тогда утро.

Ого, опять я не слушаю разговор. Мой мозг успешно умел фильтровать беседу, помогая не свихнуться среди глупой болтовни. Периодически я могла просто засмотреться на собственные шнурки и пропустить пару фраз.

— Помнишь, я тебе рассказывал? — переспросил меня Блондин, невинно так улыбаясь.

— Это когда ты приехал почти под самое утро, не вполне трезвый? — с такой же улыбкой уточнила я, невозмутимо кивнув. У мистера Каллахена брови приподнялись так высоко, что улыбка моя стала просто источать сладость и невинность. Я не могла не поддразнить сыночка, раз все так идеально — а у Блондина никогда ничего идеальным не было, начиная с учебы и заканчивая личной жизнью. У него всегда все наперекосяк и через одно знаменитое место, и сам Мика с этого кайф ловит. В который раз повторюсь про странность вышеупомянутой семейки. Папа — педофил уже стоит половины выигрышных очков, потому как миссис Каллахен было не больше двадцати пяти. Мика не упоминал о точном возрасте, да и мне не сильно любопытно. Просто факт остается фактом.

Блондин, привыкший к неожиданным подставам с моей стороны, лишь посмотрел на меня сверху вниз, скривил губы в улыбке и покрепче сжал руку на моих плечах. Незаметно, но ощутимо.

— Путаешь, карамелька, — поправил он абсолютно невозмутимым тоном. — Тогда я был на дне рождения мамы, и мне пришлось быстро лететь сюда. А кто вынудил меня вернуться? Кто тогда стонал и плакал под одеялом с ангиной и температурой? …не мог же я бросить тебя в беде.

Я ответила ему насмешливым взглядом, чуть подергав плечами и напоминая о крепком “объятии”. Рука мгновенно расслабилась, и я вновь ощутила ее непривычную тяжесть.