Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна - Страница 94

— Думаешь, он будет это обсуждать? Если он как-то косвенно в курсе, он не настолько самоубийца, чтобы рассказывать мне.

— Попытка не пытка. Просто попробуй.

— Хорошо.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Завтра.

— Послезавтра. Завтра воскресенье, и у меня смена в “Саванне”. Не хочу портить и без того занудный день дружеской болтовней с Каллахеном. Мне в любом случае придется выбить ему пару зубов и пытать раскаленными клещами…

После шестой стопки внезапно появился Нэйтан. Впрочем, протянув что-то невразумительное, он быстро испарился, посчитав что ему тут не место и все под контролем. Судя по тому, как он посмотрел на меня — уже был явно в курсе. Вот очередной тонны жалости мне не хватало! Мне кажется, я оторву уши тому, кто еще придет высказать сочувствие.

Да что тут такого-то? Все через такое проходят, а я — уже не в первый раз…

Тут главное — отвлечься на что-то другое. Кто-то обычно отвлекается в чужих постелях, например, чужим вниманием пытаясь закрыть душевные раны, но обычно от этого еще больнее. Кто-то едет отдыхать, кто-то уходит в работу. Есть миллионы способов, и только единицы им следуют, а не ноют в подушку и жалеют себя. Смысл жалеть себя, если ты не виновата ни в чем? Смысл портить карму от того, что кто-то близкий оказался куском дерьма, смысл… ох. Это уже что, восьмая стопка?

— Мисси, мы так точно с тобой упьемся до обмороков, — не очень убедительно выдала я, внезапно обнаружив, что мы пытаемся сделать уже наверное сотое селфи на мобильник. — Мелисса!

— Все, хватит, согласна! — пьяно кивнула та. — А ты знаешь, Нэйт говорит во сне! Однажды он рассказывал какую-то детскую сказку, и…

— Ну все, понеслась! — хихикнула я, отпихивая подругу и ее телефон в сторону. — Можно я сойду с этого поезда всеобщего сумасшествия, розовых радуг и единорогов?

— Ну ты и зануда. Пойдем танцевать? Смотри, там Сьюзен! Сьюзе-е-ен~

Утро следующего дня началось с молчаливого шатания Мелиссы по комнате, бормочущей проклятия Сьюз, которая не могла и головы поднять с подушки, и с ужасного привкуса у меня во рту, оставшегося после текилы. Сьюзен попала под раздачу тоже, когда мы пошли танцевать, и бедняге Нэйтану потом пришлось запихивать нас троих в такси. Мелисса при этом еще упиралась и хотела поехать в другой клуб, но тот пригрозил водителю, чтобы не поддавался на пьяные уговоры и отвез нас в общежитие. Поэтому Мисси сейчас судорожно размышляла, звонить ли Нэйтану с извинениями, либо подождать до обеда и приехать к нему самой.

Я же чувствовала себя очень жалко.

Напиться вчера было не очень хорошей затеей, на самом деле. Отчасти потому, что смену в “Саванне” никто не отменял, а собрать себя к обеду мне казалось нереальным.

Сьюз тем временем залезла с головой под одеяло и заснула, Мелисса вышла покурить с телефоном в обнимку, что заставило меня судорожно вспомнить, как я вчера утопила свой в кружке с пивом, мотивируя это тем, что “пусть он не смеет мне больше звонить!”. Стараясь пока что не думать об этом, я подремала еще пару часиков, так же завернувшись в одеяло с головой, но к обеду все же со скрипом подняла себя с кровати. Сьюзен еще спала, Мисси все-таки уехала, оставив записку на столе, поэтому я была предоставлена самой себе и целому рою мыслей. Во-первых, я традиционно размышляла, как была глупа и вообще, нежась под горячим душем. Во-вторых, все так же традиционно — “за что мне все это?!”. Я что, в прошлой жизни спустила с моста целый поезд монахинь, и теперь расхлебываю? Судя по всему, я этих монахинь собственноручно еще и обесчестила тогда…

Что я упустила, раз Лисенка потянуло куда-то в сторону? Мог он заметить, что я была какое-то время немного… отвлечена? Да и чем я, на самом деле, лучше него самого? В собственный день рожденья сбежала на сторону, да еще и без какого-либо чувства сожаления. А если Ник узнал об этом? И логично подумал — а чем я хуже? Только он попался, а я в свое время — нет.

Нам просто надо поговорить.

Зачем я утопила телефон? Идиотка.

Меня спасало то, что воскресным вечером в “Саванне” было не так много народу — впрочем, не меньше, чем в будний день. Но я хотя бы смогла выпить пару огромных кружек кофе в процессе работы, и к вечеру была бодра, относительно весела и даже улыбалась не только посетителям.

Позубоскалить мне удалось недолго — приехал Ник. Вид у него был ну очень виноватый, и я даже согласилась присесть за один из свободных столиков и поговорить. Ну а что еще мне оставалось делать? Вдруг все… не так плохо? Впрочем, о чем я? Еще утром я так же размышляла о том, что вообще и не стоило ввязываться в эту авантюру — она заранее была обречена на провал, учитывая то, что Лисенку скоро уезжать. Шанс на то, что он мог бы остаться ради меня, был таким глупо мизерным, что даже я в него не особо верила. Ник — лингвист, а у нас тут даже факультета такого нет, а любовь на расстоянии — сами знаете, долго она не выдержит. Да и пока рядом крутится Мика, у Лисенка нет шансов.

И это, кажется, понимают уже все вокруг.

— Глупо вышло.

Ох да, отличное начало беседы, Ник.

Я прокрутила кружку с латте вокруг своей оси — кстати, какая она уже по счету? — и подняла взгляд на Лисенка, который продолжал источать вселенское уныние.

— Не то слово.

— Знаешь, она сама…

— …а ты только рад был, я смотрю! — прошипела я в ответ.

— Это была случайность.

— И с пергидрольной дурой тоже? Случайность?

— О чем ты?

Я понять не могла, это удивление настоящее, или специально подстроенное? Так кому мне все-таки верить?

— После школьного баскетбольного матча, Ник. Это тоже твоя “случайность”?

— Джей Си, каких еще слухов ты успела нахвататься за вчерашний вечер? — Ник улыбнулся и покачал головой. — Не верь всему, что слышишь. Ты же сама мне говорила об этом.

— Я имела в виду совсем уж идиотские слухи. Так что прекрати мне врать хотя бы сейчас.

— Типа тех, что ты ради должности у мадам Жюстин залезла в каллахеновскую койку? — Ник едва заметно сощурился. — В каждой шутке есть доля шутки.

— А ты-то на что намекаешь, лисья душа? — приподняла я бровь. — Ты же знаешь правду. У нас ничего не было.

— Против фактов в лице типичного сперматоксикоза не попрешь, окей, — хмыкнул Ник — и тут же снова вернул прежнее виновато-грустное выражение.

— Что, прости? — переспросила я, но Ник уже мотнул головой и возвращаться к этой теме уже не собирался, судя по всему.

— Прости меня. Мы можем… попробовать начать все сначала? — виноватое выражение на лице тут же сменилось щенячьим взглядом, а я сделала большой глоток кофе — просто для того, чтобы хоть что-то сделать.

А хочу ли я сама начать все сначала?

— Ник, до Рождества не так много времени осталось, зачем лишний раз…

— Да какая разница, зачем ты время считаешь? Почему какая-то глупая цифра должна вот так вот встать между нами? Мы же сможем разобраться с этим. Я смогу что-нибудь придумать, возможно — даже смогу нормально взять и второй семестр, это не проблема. Детка, пожалуйста, ты же знаешь…

— Бог мой, меня сейчас стошнит. Он тебя всю обсыпал сладкой пудрой, ты не чувствуешь что ли?!

Проигнорировав все правила приличия и придвинув одной ногой стул, Мика Каллахен вальяжно уселся за наш столик, только что ноги на него не закинул. Не сводя взгляда с Ника, он поставил передо мной небольшую запакованную коробку — судя по отметкам и наклейкам, прямиком с курьерской службы.

— И тебе здравствуй, — сощурился Лисенок.

— Что это? — уточнила я с подозрением, и тут увидела на курьерских накладных адрес отправителя — Сан-Франциско. — Это от Аарона и Джес?

— Бинго, — кивнул Мика, все еще продолжая разглядывать Ника. В привычно знакомом черном драповом плаще и в шапке со звездой, как и в тот день в школе, — и какая-то совсем потаенная частичка моей грешной души (помните про монахинь, да?) все-таки успела по нему ужасно соскучиться. Каким бы несносным, эгоистичным и мерзким мудаком Каллахен и не был.