Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна - Страница 96

— Никто там не фигурирует, с чего ты взяла? — пожал плечами Мика.

Охтыж. Ну ничего нового я от него и не ждала. Впрочем, я тоже не сахар, Блондин хотя бы как-то раз буркнул что-то на тему наших взаимоотношений, а я же молчу как партизан. Ну а как тут скажешь, когда мы только и делаем, что цепляемся друг к другу?

Надо выбрать другой путь. Тот самый, который — если мне повезет — и самый верный…

— Значит, все хорошо? С Ником все в порядке?

— А что с ним станет?

— Тогда я рада, что вы решили свои проблемы. Потому что мы свои тоже уже решили. Око за око, я тоже отличилась, поэтому решила его простить и…

Взгляд Мики был как мармеладная тянучка.

— Не прокатит, — отозвался он. — А ты быстро учишься…

— Не прокатит — что? — уточнила я с ухмылкой. — Эй, ты же сам хотел со мной поговорить.

— А кто сказал про “три штата между нами”?

— А кто про “потом поговорим”?

— Пять минут назад ты была другого мнения!

— Пять минут назад я тебя убить хотела!

Мика раздраженно фыркнул и сложил руки на груди. А мне оставалось лишь признать истину:

— Ничего не меняется, видишь?

— А ты бы хотела, чтобы что-то поменялось? — иронично спросил он.

Я бы хотела… “просто любить тебя?”. Как глупо.

— Честно? Нет, — я дернула плечом. — Если что-то поменяется, ты застрянешь в моей жизни еще на пару лет, а это ужасно и моя нервная система не выдержит такой нагрузки. Я точно попаду в психушку. После того, как в состоянии аффекта забью тебя лопатой и пару раз перееду машиной, а потом закопаю посреди центрального парка и закажу огромный могильный мемориал… А еще…

— Стоп, стоп, женщина! Выключись! Слишком много кофеина, слишком много!

— Ты знал про Ника? — внезапно в лоб спросила я, мгновенно состроив серьезное лицо. — Про него и про пергидрольную? Тогда в школе, скажи честно. Ведь знал, поэтому и…

Мика тоже посерьезнел и глянул на меня исподлобья:

— Знал.

— Почему не сказал? Пользовался моментом? Не подумал о том, как это выглядит по отношению ко мне?

— А ты бы поверила?

— Прости?

— Ты бы поверила, если бы я тогда тебе сказал об этом? Вот честно? А я вот думаю — отправила бы в далекие дали и сказала, что я специально выдумываю. Из вредности.

— Но ты всегда так делаешь, ничего нового.

— Ну так в чем тогда вопрос?

— Ты прикрывал его задницу или действовал в своих интересах? — все-таки осмелилась спросить я, при этом разглядывая ночки своих ботинок так, словно собралась писать по ним диссертацию.

— С чего мне прикрывать его задницу? Чести много! Я просто воспользовался моментом…

— …а от душа чего отказался?

— Джейсон!

— Что? Раньше мы так увлекательно обсуждали твою половую жизнь, а сейчас чего тушуешься? У Кло вроде все на месте, — я даже позволила себе вальяжно опереться о машину рукой и, прищурившись, наконец-то поднять глаза на Мику.

— Давай еще твою обсудим, чего уж там… — фыркнул тот.

— А у меня ее нет, так что и обсуждать нечего, — я пожала плечами, на что Каллахен тоже сощурился.

— Исправить?

— Так что с пергидрольной? — отбрила я невозмутимо.

— Женщина, я тебе уже не раз говорил, что она мне не нравится, — просто ответил Блондин, пожимая плечами. — Что ты к ней каждый раз привязываешься?

— Потому что я больше никого и не знаю, в кого мне еще тыкать, — отозвалась я.

— Ревнуешь?

— Недоумеваю.

— …ревнуешь, — мурлыкнул Мика. — Это мы уже выяснили, помнишь?

— Ох, чего мы только не выяснили за последние несколько недель, а! Мне с лихвой хватило твоего гомосексуального опыта и того, что ты до сих пор маячишь у меня на горизонте, как красная тряпка, — ох, как мне великолепно удалось закрутить фразу, избежав слов “секс”, “привязался” и “надоел”, - горжусь собой! — Вот что мне с тобой делать? Ты же сказал, что ты “не в игре”, зачем тогда лишний раз меня дразнишь?

— Да ты сама сразу в кобру превращаешься, стоит хоть шаг лишний в твою сторону сделать… — надул щеки Мика, сердито фыркнув.

— Какие шаги, ты посмотри на себя! Каждый раз умудряешься ткнуть меня носом в какашки, несравненный пуп земли, мир не вертится вокруг тебя!

— Мир вертится вокруг тебя, — невозмутимо выдал Мика и пожал плечами. — И я ничего не могу с этим поделать, хотя и не раз пытался. Сдаюсь. Между нами правда должен быть как минимум континент, чтобы я перестал думать о тебе. И то я не совсем уверен, что это сработает.

— Не сработает, — кивнула я. Каллахен рассерженно рыкнул и сморщил нос, скорчив при этом на редкость умильную мордашку. “Мир вертится вокруг тебя” — не это ли я на самом деле хотела услышать от него? Не это ли хотела когда-то сказать сама? Только не так это было просто, да и сейчас как-то…

— Он тебе нравится? — спросил Блондин с любопытством. — Сейчас. Все еще нравится?

— Да я хочу ему все зубы пересчитать, — буркнула я, закатив глаза.

— Что ты такая кровожадная? Может, тебе и правда сменить ориентацию?

— Я сейчас тебе поменяю ориентацию, Каллахен.

— Мне уже поздно, я же признался, что я гей. Смирись, — Мика облокотился на крышу машины, почесал затылок, с ухмылкой глядя в ночное небо — я даже невольно засмотрелась на линию скул, на широкую шею с чуть выпирающим адамовым яблоком и на то, как пальцы скользнули с шапки по уху к шее. Вот нашла я себе огромную проблему — и ведь правда, не могла на того же Нэйтана засмотреться в свое время? Он тоже симпатичный, спортивного телосложения, с широкой дружелюбной улыбкой, а этот ведь — хитрющий коварный упырь, как есть. Пусть и блондин. Пусть и улыбается так, что забываешь обо всем на свете — но при этом не сказала бы, что она такая безобидная. Мика и безобидность? Простите, но нет.

— Господи, Джейсон, скажи хоть что-нибудь!

И я его отлично понимала. Последние пару недель он только и делал, что натыкался на сухое равнодушие — и, конечно же, понятия не имел, чего оно мне стоило. А что мне оставалось делать? Позволить ему сломать меня — потом, позднее, когда окончательно наиграется, и я надоем ему, как десятки других?

Закрыв глаза, я сказала это вслух. Легче от этого не стало ни на грамм, признаться, но я хоть что-то сказала впервые — и по делу. Правду за правду.

— Почему не стало легче? Мне хотелось бы, чтобы стало проще — потому что так решились бы все проблемы. Все было легко: ты парень, я девушка, — этот раз должен был снять это напряжение, и эмоциональное, и физическое, но почему этого не случилось? Мы как собачились, так и продолжаем, но только стало еще неприятнее. И если раньше это было в удовольствие, когда мы скидывали агрессию друг на друга, а потом улыбались друзьям, то сейчас это удовольствие от стычек куда-то пропало. Тогда мне было все равно, что ты обо мне думаешь, а сейчас — неприятно думать, что ты и правда так считаешь.

— …я никогда не считал, — отозвался Блондин. — И я никогда не заставлял тебя сделать что-то против воли.

Я уже открыла глаза, но смотрела себе под ноги, — не хотела поднимать взгляда, эмоционально я была к этому не слишком готова. Моя нервная система и без того была потрепана за последние пару недель, да и я отлично представляла, какой мятный сейчас взгляд у Каллахена.

— Не заставлял? А кто предложил мне сделку? Как я могла от нее отказаться? Я согласилась не из-за того, что ты хотел позвать какую-то очередную цыпочку с рабочим ротиком, а из-за того, что ты хотел отдать ей должность ассистента мадам, а я этого целый год ждала — того кастинга и собеседований. Да гори оно в аду, лучше бы этого вообще не было…

— То есть сейчас ты жалеешь?

— Все было бы проще, обойдись мы без поцелуев.

— Все было бы проще, если бы ты каждую ночь в Сан-Франциско спала на своей половине кровати. И после той крутой вечеринки ты сама меня поцеловала.

— Не сочиняй.

— Ты еще скажи, что у меня дома я тоже первый начал. И в раздевалке… — голос стал медово-приторным, со знакомой ехидностью. Я не утерпела, глянула на него исподлобья, но Мика разглядывал небо над головой, засунув руки в карманы пальто и привалившись спиной к машине.