Обреченные попаданцы (СИ) - Светлая Мила - Страница 13

– Не хочешь присоединиться к допросу? Или давай я тебя допрошу? – бархатным голосом говорит мужчина и отодвигает в сторону руку, держащую пистолет. – Или можешь ты меня допросить… С пристрастием…

Когда он подошел вплотную к ней? Это остается загадкой. Только что он был на расстоянии метра и вот уже нависает над ней. Глаза… Они заставляют Джулиан сдать все позиции. Они завораживают и обещают скорое счастье. Что-то с глухим стуком падает на ковер. Пистолет? Да, её руки свободны и они сами поднимаются к его плечам. Детектив пытается притянуть его к себе, чтобы впиться в ярко-красные губы, но легче сдвинуть фонарный столб, чем подчинить этого мужчину.

Милош не торопится, наслаждается её беспомощностью и покорностью. Легонько касается подбородка и поднимает симпатичное личико к себе. Медленно, ужасно медленно этот садист приближается к её губам. Другая рука ложится на талию и чуть притискивает к железному телу. В низ живота детектива упирается твердый предмет, напоминающий черенок от зимней лопаты.

– Не бойся, я буду ласков, – на миг отрывается от губ напомаженный тип.

– Ты… ты убил… моих родителей, – шепчет Джулиан, потому что сказать громко у неё не получается, голос куда-то пропал.

– Ах, вот откуда мне знаком твой запах. Твоя мать пахла полынью и цветущим каштаном. Да-а-а, помню, как она извивалась на мне, как просила ещё и ещё…

Мужчина говорит, а его руки расстегивают куртку Джулиан. Кожаная оболочка падает к ногам девушки. Рука мужчины, словно невзначай, касается правой груди детектива, и девушка подается чуть вперед, чтобы прикосновение стало более ощутимым, чтобы он смог оценить её размер, форму и упругость.

– Ты мразь, – срывается с губ Джулиан.

Губы Милоша кривятся в презрительной улыбке. Одну за другой он расстегивает пуговки на бежевой блузке девушки. Шлепки, хлюпание и стоны продолжают раздаваться со стороны жирного Тома и обольстительниц. И это возбуждает Джулиан ещё больше. Ей кажется, что штаны намокли до колена, колени дрожат, а соски так набухли и окаменели, что ими можно резать стекло.

– Я знаю, – шепчет мужчина. – Именно так и говорила твоя мать, когда полностью принимала меня.

Он резким движением срывает блузку с плеч девушки и на свет появляется сплошной черный лифчик. По всем канонам на девушке должно было надето кружевное сексуальное белье, обтягивающее и дразнящее, но как назло вчера у неё была большая стирка. Джулиан успевает ещё подумать о трусах-боксерах, которые намокли настолько, что натирают нежные складки. Как она их покажет обольстительному ублюдку?

Свечи моргают, и в их неровном свете показывается сначала одна, затем вторая грудь Джулиан. Девушка дрожит в его руках, но не от холода, наоборот – жар заполняет тело и, кажется, что ещё чуть-чуть и появится запах горелых волос.

– Какое чудесное зрелище. Так бы всю жизнь не отрывался от него, – мужчина наклоняется и целует ложбинку между двух полусфер. – Будто крышечки на небольших блюдцах, а ручки ещё и увеличиваются в размерах, чтобы удобнее было брать.

Он сжимает левый сосок и словно разряд тока сотрясает тело девушки. Волна мучительного блаженства, сопровождаемая мурашками, проносится от копчика до легкого пушка на шее. Легкий стон слетает с губ Джулиан. Мужчина улыбается и сжимает второй сосок, мягко, но твердо. Словно накинул клеммы для «прикуривания» аккумулятора. Джулиан чувствует вторую волну. Она гораздо мощнее первой. Ещё чуть-чуть и она зайдется в пароксизме оргазма. В эту самую секунду она жалеет, что у неё нет третьего соска, а у него третьей руки.

Однако, Милош лишь чуть больше растягивает губы в улыбке, чуть приседает и прижимается к горячему телу детектива. У девушки возникает ощущение, что она уселась на перила – настолько твердым и большим кажется тот черенок, который протискивается между её ослабленных бедер. И да – он нажимает на тот самый сосок, которого так не хватало девушке.

– А-а-а, – срывается с её губ звук из порнофильма.

Она выгибается назад, словно пытается встать на мостик, но железные пальцы держат крепко, и девушка возвращается обратно. Конвульсии… Судороги, словно она находится в центре эпилептического припадка, бьют её полуобнаженное тело. Она впивается когтями в рубашку своего сладостного мучителя и, сотрясается в затухающих подергиваниях, и в этот момент ей хочется только одного – сигаретку с ментолом и сто граммов виски.

У мужчины же на этот счет другие планы. Он терпеливо ждет, пока Джулиан перестанет содрогаться и её дыхание чуть выровняется. Потом чуть подцепляет пальцами кожаный ремень на джинсах детектива и легко, словно ниточку, разрывает его. Ковер тушит звон бляхи, а также кнопки-пуговицы, которая падает следом. Одним ловким движением, словно снимает кожуру с банана, Милош опускает её джинсы вместе с намокшими трусами-боксерами. Джулиан инстинктивно прикрывает пах. Если бы знала, что сегодня будет секс…

– Обожаю кудреватый мох на тайных местечках, – улыбается снизу вверх напомаженный мерзавец. – А уж как пахнет, когда подступает возбуждение.

Шлепки, стоны, аханье и урчание продолжают доноситься с кровати. Том работает так, словно он никогда не собирается испытывать оргазм. Теперь под ним колышется рыженькая женщина. Когда только успели поменяться? Меж тем его спина начинает напоминать спину йога, который не очень удачно повернулся во сне на кровати из гвоздей.

Милош поднимается с корточек и тянет Джулиан за собой:

– Пойдем, на кресле нам будет удобнее. Твоей маме очень нравилось там. А папа тоже, как и твой напарник, был в восторге от моих жен. А они были в восторге от него.

Джулиан переступает через джинсы и идет за ним, всё также целомудренно прикрывая паховую область ладошкой. Кресло-качалка сделано в том же стиле, что и остальная мебель. Вензеля на подлокотниках, расшитая золотом спинка, ткань сиденья словно взята из камзола какого-нибудь из Людовиков.

Хозяин дома подхватывает с пола раскиданные плюшевые подушечки и кладет их стопкой на сиденье. Затем мягко усаживает Джулиан на получившееся возвышение, а её ноги разводит в стороны и кладет их на подлокотники. Детектив почему-то вспоминает гинекологическое кресло –там так же бесстыдно раскрывается самое сокровенное.

Мужчина не отводит от неё пронзительных глаз. Он начинает медленно расстегивать рубашку. Мускулистое тело напоминает старинную булыжную мостовую – кругом одни красиво очерченные мышцы и ни капли жира. Не то, что рыхлое тело Тома, которое продолжает подпрыгивать на шатенке. Милош берется за ремень брюк:

– Теперь мне пора познать тебя, малышка. А ты испытаешь то, чего не испытывала ни с одним мужчиной. Жаль, что это будут твои последние оргазмы. Но ты не беспокойся об этом – ты уйдешь на пике счастья.

История восьмая, в которой открывается истина и звучит знакомый "Курлык"

Под мерцающие проблески свечей наружу выскальзывает… О, дьявол! Если бы Джулиан увидела такой огурец на рынке, то сразу бы прошла мимо – явно без китайской подкормки здесь не обошлось. Когда детектив ещё патрулировала улицы, то у неё была черная резиновая дубинка, но сейчас оружие усмирения наглецов кажется в три раза меньше по объему и на пять дюймов короче вампирского органа. Милош улыбается. Он наслаждается произведенным эффектом.

– Теперь же настала пора пронзить тебя и доставить неземное блаженство. Не бойся, всё будет хорошо. Тебе понравится.

Милош чуть наступает на напольную дугу и кресло качается в его сторону. Джулиан вздрагивает, когда своим естеством касается напряженной плоти. Милош отступает и кресло уходит назад. Нажатие чуть сильнее и Джулиан не может сдержать стона от сладостного погружения в неё твердого предмета. Она не сводит глаз с огромного монстра, которого напомаженный мерзавец держит в руке. Кажется, будто розовый любопытный удавчик засовывает головку в пустую норку мышки-полевки и выползает обратно, когда Милош отпускает дугу.

– О-о-о, да. Ещё глубже, ублюдок, – стонет Джулиан, когда видит, как «удавчик» снова намеревается нырнуть в неё.