Обреченные попаданцы (СИ) - Светлая Мила - Страница 37

– Эй, привет. Хочешь покушать? Я вот кашки наварила. Собачка-собачка, фьюить-фьюить… Ой, плюшки-ватрушки…

Из-под елки вылезает явно не собачка. Огромная волчара, больше, чем тот, с соловьем. И у этого волка на брылах пузырится белая пена. Клыки больше моих пальцев, хвост напоминает боа эстрадной певицы. Под мощными лапами проминается мох. И это чудовище направляется ко мне.

Вот почему в самый нужный момент у меня пересыхает горло и наружу вылезает жалкий писк? У вас такого не было? А я сейчас силюсь крикнуть и не могу. А чудище приближается…

Неизвестно как бы я умерла – или от разрыва сердца, или на зубах лесного кошмара… Я зажмуриваюсь и стараюсь отползти.

Сердце выпрыгивает из груди, будто хочет проломить тонкие ребра и ломануться в лес. Подальше от этого кошмара. Вот тебе и собачка. Вот тебе и фьюить-фьюить. А может в будущей жизни я стану дятлом и смогу отомстить этому волку? Хорошо бы. Подлечу, продолблю дырочку в его пустой башке и плюну на мозги.

Не знаю, что бы я ещё себе напридумывала, но в этот момент раздается хлесткий удар, потом короткий визг и хруст костей. Почему именно костей, а не веток? Мои чувства настолько обострились, что я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что это были кости.

Я приоткрываю левый глаз и писк снова лезет из меня. Вы бы тоже запищали, если бы оказались на моем месте… На поляне гордо возвышается золотой дракон! По размерам он гораздо больше грузовика марки «БелАЗ». Каждое крыло по размеру с футбольное поле, и в пасти, похожей на ковши экскаватора, вяло трепыхается серая масса. Это же тот волчок, который хотел куснуть меня за бочок! Как же жалко он сейчас выглядит…

Дракон зыркает на меня янтарным глазом с продольным зрачком, и я вспоминаю этот глаз – именно он заполнил мое окно, когда похитили Матильду! Как и в прошлый раз я делаю спасительное отступление, то есть беру и теряю сознание. А что? Имею полное право – кашу приготовила, волка напугалась, от вида дракона можно и сознание потерять. Темнота глушит все звуки.

История двадцать вторая, в которой на наши головы сваливается непонятная девушка

Какое самое хорошее средство для выведения из бессознательного состояния? Нашатырь? Где же его взять в лесу? Похлопывания по щекам и брызги воды в лицо? Тоже вариант. Но я прихожу в себя из-за отчаянного запаха мяты. Словно кто-то прилепил мне к носу едва разжеванную жвачку.

Я открываю глаза и вижу перед собой синюю рожу утопленника. Ну да, в свете костра я не узнаю Зверобоя и чувствую, что сейчас мои глаза вылезут из орбит.

Сухая ладонь тут же перекрывает доступ кислорода, и я не успеваю обрушить на спутника всю мощь новоявленного оружия. Хорошая у него реакция. Иначе последствия были бы непредсказуемы. Вероятнее всего – получил бы контузию и оглох.

– Анна, подожди орать! Лучше дай сперва пожрать. Потом можешь петь хоть песни, мне уж будет наплевать! – от звуков знакомого голоса я прихожу в себя.

– Бу-бу-бу, – говорю я как можно убедительней.

Как ни странно, но он меня понимает и убирает ладонь с лица. На другой его ладони я вижу зеленую кашицу. Вот от неё-то и несёт мятным запахом. Листики мяты разжевал? Вроде бы да.

Сколько я пробыла без сознания? Час, два? И где причина того, что я оказалась в таком беспомощном положении?

Круглая луна бесстрастно бросает свои лучи на пустую поляну. Ни дракона, ни огромного волка. Лишь костерок с двумя кучами нарубленного валежника. Возле огня сидит Драмир и за обе щеки уплетает кашу. Жует и хоть бы хны! Тут его спутницу едва не сожрали, а он…

– Где вы были? Меня едва волк не покусал, а потом его самого золотой дракон сожрал. Большой как дом и наглый как танк. Если бы я в обморок не брякнулась, то…

– Зря ты, Анна, свежую клоповью малину кушала. Она всякие галлюцинации вызывает. А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье. Спасибо за такую вкусную кашу, – улыбается Драмир. – И хватит валяться на сырой земле, мы лапника нарвали.

То есть как, мне привиделось? Да не может быть! Я отталкиваю руку Зверобоя и вскакиваю на ноги. Земля слегка кружится, но на устойчивость это мало влияет. Я не могу так ошибиться. Дракон был! И я сейчас докажу этим Фомам неверующим! Я смело шагаю в том направлении, где видела крылатую ящерицу.

– Анна, ты не торопись. Лучше ляг, да и проспись. Если вдруг дракон приснится, то за елкой притаись! – вот только совета в стихах мне не хватает.

– Да был же дракон! Был! – топаю я ногой на том самом месте, где золотая страхолюдина схрямкала волка.

Увы, даже следа не осталось от летающей орясины. Мох если и смялся, то сейчас выпрямился и гордо торчит верхушками в темное небо. А Зверобой тоже принимается за еду. Ужинают так, что хруст за ушами по все поляне раздается. А как же клоповья малина? Или зря я её таскала всё это время. И только в этот момент до меня доходят слова Драмира – «А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье». Получается, что я им ещё и хорошее блюдо сделала? Вот и отомстила…

– Ну не могло же мне это привидеться. Вот на этом самом месте я и… Стоп! Вот оно! Вот подтверждение тому, что я не вру! – я замечаю сломанную елочку в два человеческих роста высотой. – Видите? Это дракон своим крылом махнул. Или будете дальше утверждать, что мне показалось?

Плюшки-ватрушки, опять этот мужской шовинистический взгляд а-ля «хы, ну и блондинка». Они бы ещё пальцами у виска покрутили! Ненавижу, когда ко мне относятся, как к маленькой девочке, которой ещё учиться и учиться.

– Анна, если ты чуть углубишься в лес, то увидишь, что там по елкам пробежалось стадо драконов. Это мы со Зверобоем постель для тебя собирали. А тут… Ветром сломало и всех дел.

– Да ну вас. Я на полном серьезе говорю, а вы какие-то отговорки лепите. Был дракон. И не спорьте! – я продолжаю капризничать, но уже больше из вредности.

Если и в самом деле мне привиделось? Ну да. Первый раз из-за того, что злая старуха забрала Матильдочку, а второй раз из-за… Ягод?

– Перестань, ты умная девушка и всё понимаешь. Давай-ка лучше ляг и поспи. У тебя был трудный день, как говорят в сказках – утро вечера мудренее. Зверобой, с тебя помывка посуды, – подмигивает Драмир.

– Подожди, Драмир, пардон. Это что за приказный тон? Вдруг я пойду мыть посуду, а там под кустом затаился дракон? – хмыкает Зверобой и скашивает глаза на меня.

– Я сама помою. И пусть меня пиявки сожрут, а вам будет стыдно, – я поднимаю миски, но Зверобой отбирает их.

– Он сходит. А ты ложись, Анна, и отдыхай, – мягко говорит Драмир, и я чувствую, что не могу противиться этому голосу.

Укладываюсь на жестковатые еловые лапы и втягиваю носом их запах. Пахнет смолой и кислинкой иголок. Под шепот высоких елей, под осторожный стрекот цикад, под едва слышное гудение костерка глаза смыкаются.

Это уже не потеря сознания, а тихий переход в волшебную сказку. Туда, куда отправляются все люди, когда засыпают. Цветные круги перед глазами сменяются на голубое небо и зеленые просторы летних лугов.

Я вижу Матильду в розовом платьишке и куцым хвостиком на голове. Она горделиво восседает на спине золотого дракона и манит маленьким пальчиком. Зовет к себе.

Вы никогда не плакали во сне? Не было такого момента, когда сердце сжимается от жалости, а из глаз льется соленая влага? Даже сквозь сон я чувствую, как по щекам текут горячие капли.

Золотой дракон смотрит янтарными плошками с продольными черными полосами и выплескивает из пасти сноп огня. Бушующее пламя охватывает меня теплой волной и слегка ослепляет сквозь сомкнутые веки. Я просыпаюсь и вижу сквозь дремоту, что это Зверобой подкинул в костер веток. Я поворачиваюсь на другой бок и подставляю теплу спину.

22.2

Снова следует провал в то волшебное место, где Матильда зовет меня. Я бегу к ней, но не могу добежать. Чем быстрее я перебираю ногами, тем дальше удаляется дракон. Лицо дочки куксится, и она вот-вот зарыдает, а я ничего не могу сделать. Бегу по изумрудной траве, спотыкаюсь, поднимаюсь и снова бегу. Но никак не удается настичь золотого дракона.