Второе пришествие (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 16

            Тот холеный, гладко выбритый Варн не слишком походил на Миража, заросшего бородой, одетого в грязную разгрузку. Может быть, глаза остались теми же, серыми колючими, сканирующими. Улей полон людей, одаренных разными способностями и нашелся среди них свой Шерлок с развитой дедукцией, он и навел на Миража ищеек.

            После третьей попытки создать общину Мираж загрустил. Не было никакого смысла в его нахождении в Улье, и эта мысль вгоняла его в депрессию. Мираж пристрастился к алкоголю и часто пропадал в баре на стабе под названием «Колючка». Его основатели, видимо, не испытывали недостатка в колючей проволоке и оградили ею поселение в несколько рядов.

            Когда спораны подходили к концу, Мираж нанимался к рейдерам, благодаря его способности, группа всегда была с уловом. Так что возвращался он в «Колючку» с полным рюкзаком споранов, гороха и нередко с жемчужиной. Часто он угощал всех, кто находился в баре, ему доставлял некоторое удовлетворение вид искренне счастливых физиономий завсегдатаев бара.

            Как-то вечером, отоспавшись после хорошего гуляния накануне, еще почти трезвый, Мираж почувствовал к себе пристальный интерес. Двое, новенькие, сидели в плохо освещенном углу бара, думая, что их интерес к Миражу не заметен. Мираж тоже делал вид, что ничего не замечает, хлестал водку, как в последний день жизни, но только на публику. Он пил обычную воду, заменив водку в бутылке.

            Он сделал вил, что надрался, осмотрел бар одним глазом, как допившийся до расфокусировки зрения алкаш и неверной походкой направился к выходу.

            – Я…, освежиться, – громко произнес он, проходя мимо бармена.

            В дверях сильно врезался плечом в косяк, чтобы иметь возможность незаметно разглядеть реакцию подозрительных типов. Они не спускали с Миража взгляда. Теперь он был уверен, что кому-то зачем-то понадобился и не совсем по хорошему поводу, иначе зачем весь этот спектакль с подглядываниями, куда проще было подойти и спросить.

            Мираж вышел из бара. На дворе уже была ночь. Над дверью висел фонарь, но за границей его света царила непроглядная темнота. Мираж спрятался за баром, за кустом акации. Не прошло и минуты, как дверь бара хлопнула  и послышались голоса. Мираж закрыл глаза и выпустил фантома двойника самого себя. Когда он зажмуривался, то мог видеть мир глазами призрака.

            Двое, те самые подозрительные личности, стояли на пороге и мялись, не зная куда идти. И тут под свет фонаря вышел Мираж, совершенно трезвый, сложил руки на груди и вопросительно уставился на них. Мужики замешкались еще сильнее. Если они пытались стяжать лавры профессиональных убийц, то шансов дожить до следующего дела у них не было никаких.

            – Варн? – наконец-то решился спросить один из них.

            Призрак Миража молчал и продолжал смотреть вопросительно. Один из подозрительных типов резко вынул руку из кармана куртки. В ней оказался пистолет с глушителем. Убийца выстрелил навскидку три раза в призрака, но вместо того, чтобы упасть, Мираж рассеялся, как и положено фантому.

            Настоящий Мираж выстрелил в убийцу из-за угла бара и взял на мушку второго. Тому ничего не оставалось, как поднять руки. На шум выбежали люди, и, чтобы Миража не обвинили в нарушении порядка, напарнику убитого пришлось признать, что они первыми решили убить его и взять на себя оплату штрафа за нарушение порядка.

            Мираж устроил допрос. Напарника убийцы звали Стендом. История получения такого дурацкого имени не слишком интересовала Миража.

            – Кто. Тебя. Нанял? – отделяя каждое слово паузой, спросил Мираж.

            – Я не знаю. Нам сделали хорошую предоплату, выдали «волчий» пропуск и обещали заплатить по выполнению задания в два раза больше.

            – Волчий пропуск, – Мираж покачал головой.

            В некоторых частях Улья «волчьим» пропуском называли особую незаметную метку, вшитую под кожу. Она давала свободу от патрулей «внешников», обозначая ее носителя, как человека на задании в интересах службы. Миража озадачило желание бывших коллег ликвидировать ренегата. Зачем? Оказавшись в Улье, для них он все равно, что умер. Неужели его поступок, спасение мутанта, вызвал брожение умов в отлаженном механизме? Они собирались привезти его труп и показать сослуживцам, дескать, вот что с вами будет за ослушание?

            Система – это все. Для некоторых ее адептов, достигших вершин карьеры, любой намек на ее изменение, а тем более на перестройку, подобен смерти, и даже больше. Не для того потрачено столько сил, энергии и лет, чтобы оказаться на вершине того, чего больше нет.

            Других причин желать ему смерти Мираж не видел. К своему удивлению, он не расстроился, не впал в еще большую депрессию, наоборот, его существование наполнилось смыслом. Он почувствовал Игру, правила в которой он знает и способен выиграть. Игра наложила на него ограничения в свободе передвижения, свободе быть на публике, заставила следить за своим языком и за теми, кто его слушает. Это было не сложно, это было то же самое, что и на его работе в медицинской службе «внешки». Только теперь работа не смердила рутиной, она источала благовония настоящей Игры, от мыслей о которой у него поднимался уровень адреналина и приятно томилось в груди.

            Мираж понял, что больше не хочет жертвовать собой ради других, что это не его путь. Ошибкой было примерять чужую жизнь на себя, и как результат неправильного выбора он чуть не лишился своей. Убийцы-неудачники открыли ему правильную дверь, за которой шла Игра по его правилам.

            Первое, что он сделал, это создал группу мотивированных рейдеров, с которыми удалось набить рюкзаки дорогостоящим добром. С ними он бродил от кластера к кластеру, сдавая добро на стабах и попутно формируя сеть информаторов. Из группы рейдеров, поверивших в его удачливость, сформировался костяк людей, беспрекословно веривших Миражу. Это были слепые, но беззаветно преданные исполнители. Такие люди были нужны для выполнения деликатных дел, связанных с «грязной» работой. Информаторы сдавали очередных ищеек, а люди Миража пускали их в расход. Причем, Миражу хотелось сделать это так, чтобы на том конце знали, чьих рук это дело.

            В какой-то период времени ищейки исчезли и Мираж было подумал, что он больше не интересен, но затишье было просто необходимо для изменения тактики. На смену ищейкам пришли отряды отмороженных убийц, набранные из отбросов человечества. Кто-то на том конце Игры решил отойти от тактики хирургической эктомии к тактике прихлопывания проблемы обухом топора.

            За отрядом Миража следовала слава самой успешной группы рейдеров в округе, что в итоге выдавало ее местонахождение. Сдав крупную партию хабара, мобильные группы охотников получали сигнал и пытались сесть на след отряду. Поначалу Мираж считал, что с ними пытаются свести счеты конкуренты, но после одного беспричинного зверства, учиненного якобы его людьми в недавно покинутом ими стабе, Мираж решил взять «языка».

            В небольшом лесочке на пустом кластере отряд перехватил дозорный автомобиль. Публика в нем находилась колоритная, и без предварительных расспросов их уголовное прошлое было очевидным. От «партаков» со значениями до отсутствия всех передних зубов и характерной уголовной речи. Господа из остановленного автомобиля не испугались и сразу начали качать права, мешая свой жаргон с отборным матом, апеллируя к каким-то именам, о которых в этих местах никто не слышал.

            Боевой настрой уголовников испарился после того, как одному из них, самому дерзкому, срубили кисть, которой он пытался неосторожно размахивать. После этого признания потекли из их уст сладким елеем. Те, кто затеяли охоту на Миража, решили сделать так, чтобы у него земля горела под ногами. Отряды муров и прочей швали, помимо охоты на его отряд, пытались выдать свои зверства за зверства людей Миража. После такой антирекламы ему и впрямь пришлось бы уносить ноги куда подальше.