Победители тьмы. Роман - Шайбон Ашот Гаспарович - Страница 40

А те опасности, которые неминуемо должны были встать на пути подводного гиганта, разумеется, не могли поколебать творческую волю и энергию советских людей.

В числе великих задач, поставленных перед «Октябри-дом», значилось и первоочередное задание - продемонстрировать перед всей мировой общественностью мирные стремления Советского Союза. В качестве неопровержимого доказательства мирной политики страны Советов, октябридцы должны были, при помощи богато и разносторонне организованных выставок, развернуть перед всеми народами мира картину великих строек коммунизма, достижений передовой советской техники, изобилия сельскохозяйственной и промышленной продукции, обеспеченного труда и счастливой, культурной жизни советских людей.

Люди советского подводного города, полные уверенности в своих силах, уже знали, что им предстоит проникнуть в ледяное царство Антарктики. Решено было воздвигнуть в центре антарктического материка величественный монумент в память прославленных русских мореходов-первооткрывателей, за целый век до нашего времени с неимоверным трудом добравшихся до Антарктиды и изучивших ее побережье.

В программу этого первого рейса подводного города включалось и особое задание в Антарктике: «Октябрид» должен был забрать внутрь своей исполинской брони действовавшую в антарктических водах китоловную флотилию и перебросить ее целиком - с людьми и судами - в лоно отечественных вод.

На материке же Антарктики должна была остаться особая группа октябридцев, возглавляемая Карпом Карповичем Фроловым. Фролов - энергичный и бывалый человек лет пятидесяти - большую часть своей жизни ученого посвятил изучению арктических просторов. Мечтой ученого-поляроведа было - применить полученные им огромные знания и опыт в деле изучения самого южного и все еще остающегося неизведанным материка земного шара.

Благодаря «Октябриду» эта давнишняя мечта его становилась осуществимой, и Фролов со своими двадцатью сотрудниками радостно готовился к зимовке в Антарктиде. Все было тщательно продумано и подготовлено для того, чтобы облегчить членам антарктической экспедиции и сносные условия существования, и благоприятные возможности для комплексного изучения неизведанного материка. Никакие стихии и опасности, которыми могла встретить отважных исследователей Антарктида, не должны были быть страшны им.

Экипаж «Октябрида» окружил участников полярной экспедиции такой любовью и заботой, какою пользуются со стороны товарищей истинные герои накануне предстоящего им боя с сильным и беспощадным врагом.

Следствие по делу Жабова было закончено.

Для Дерягина оно знаменовало значительную победу. Ею завершалась борьба, которую он начал еще накануне Октябрьской революции. И в то же время дело Жабова было последним делом Дерягина на этом поприще его деятельности, ибо, как известно, Илья Дерягин - сын крупного физика-революционера Григория Сапатина - силою сложившихся обстоятельств оставил некогда научное поприще, чтобы посвятить себя делу охраны Родины. Но в глубине души он всегда оставался ученым, внимательно следил за всеми достижениями науки, не теряя все же надежду рано или поздно вернуться снова к любимой научной работе. Ему неоднократно и настойчиво предлагали оставить военную службу и посвятить себя науке. Но Дерягин всякий раз упорно отказывался, не желая оставить неразрешенной поставленную перед собой задачу: ведь у него, помимо всего прочего, были и собственные счеты с классовым врагом, который, в числе многих других передовых деятелей науки, погубил и его отца.

В этом году исполнилось тридцатилетие его военной службы. Окидывая мысленным взором свою жизнь, Дерягин приходил к заключению, что поработал он неплохо. Он действительно с полным правом мог считать себя бдительным стражем советской науки. Не случайно же Родина послала его на остров Таймыр, где подготовлялись столь крупные и значительные события в области отечественной науки и техники.

Вместе с Николаем Аспинедовым Дерягин был одним из основателей чудесного города Октябрь. На его глазах началось и строительство подводной лодки «Октябрид». Предстояло совершить еще очень много славных дел. Враги настороженно следили за каждым шагом советских ученых. Именно поэтому Дерягин считал себя не вправе отказаться от исполнения своих непосредственных обязанностей.

Дело науки двигали вперед его коллеги. А сам он считал себя призванным бдительно охранять их мирным творческий труд.

Одной из крупных фигур среди наемников вражеского лагеря был Жабов. Именно к нему и сходились вес нити заговоров и диверсионных актов, направленных врагами против строителей «Октябрида». Но вот Жабов, в конце концов, потерпел поражение, передав помимо своей воли в руки советской разведки все ключи к возможным вражеским диверсиям, которыми империалистический лагерь в течение долгих лет тщетно пытался нарушить покой советских ученых и сорвать их героический труд.

Но даже и теперь, когда Дерягину представлялась возможность вернуться снова к прерванной научной деятельности, - он не переставал колебаться.

Ему еще не было известно, что Советское правительство, высоко оценившее его заслуги, удостоило его почетного звания Героя Советского Союза, предоставив ему широкие возможности для деятельности на любимом поприще.

Все время вращавшийся в кругу самых выдающихся деятелей отечественной науки, Илья Григорьевич Дерягин мог в любую минуту присоединиться к тому их отряду, который гигантскими шагами двигал вперед современную физику и химию.

Открытие атомной энергии открыло перед наукой самые неограниченные перспективы. Вековечные мечты человечества о лучшей, светлой, о счастливой жизни были на пути к осуществлению…

У Дерягина была собственная, хотя и маленькая, но достаточно хорошо оборудованная лаборатория, которая помогала ему добиваться вполне обоснованного заключения в отношении любой проблемы, возникавшей перед ним в процессе следственной работы. Так, например, Жабов был совершенно обезоружен лучами, которые открыл сам Дерягин и под действием которых люди-тени немедленно становились видимыми. Но и помимо этого, Дерягину никогда не отказывались помогать крупнейшие советские ученые, бывшие более компетентными в той области, которая в данный момент его почему-либо интересовала.

В основательном же знании всех свойств «космического кристалла» Дерягин, пожалуй, уступал одному лишь Николаю Аспинедову.

Открытие противодействующих и нейтрализующих лучей и явилось непосредственным результатом пристального изучения этого кристалла.

Может быть, это и нельзя было считать особенно крупным открытием для ученого, которому все-таки шел уже шестидесятый год, однако для самого Дерягина открытие это имело очень большое значение.

И вот Дерягин уже летит в Москву, ибо там и должен был получить окончательное разрешение вопрос о его дальнейшей работе.

Сидя в мягком кресле самолета, Дерягин ни на секунду не отрывался от окна. Пушистые белые облака клубились внизу, под самолетом, и в их разрывах то показывалась, то вновь исчезала земля.

Глубокая задумчивость овладела им. Вспомнились ему жена, дети. Он женился поздно, но женился на той именно женщине, которую любил еще с того времени, когда она была девушкой.

Обстоятельства жизни помешали ему связать тогда свою жизнь с этой, единственно любимой женщиной. И лишь много позднее - лет через двадцать он снова встретился с нею, когда ему было уже под пятьдесят, а она осталась вдовой после смерти мужа. И Дерягин неожиданно стал отцом семейства. Ребенок жены от ее первого брака - девочка лет десяти - очень быстро привязалась к нему. Дерягин чувствовал, как освежала и окружала его лаской атмосфера семейной жизни, после прежнего утомительно-однообразного, одинокого существования. А вскоре любимая женщина подарила ему и сына.

Сейчас, по пути в Москву, он все пытался представить себе - как встретит его жена. Поседела, наверное, совсем бедняжка Ирина. А как он стосковался по сынку - маленькому Феликсу, по своей Наде! Поди уж совсем взрослой барышней стала…