Победители тьмы. Роман - Шайбон Ашот Гаспарович - Страница 42

Спустя полчаса с места приземления самолета двинулись бесшумные самоходные сани, взяв направление на Октябрь.

Когда Жабов добрался до одной из окраин города, там его поджидал уже сам Дерягин. Жабов вошел в город один. В руках его был лишь небольшой чемоданчик. Направляясь к ближайшей атомной станции, Жабов быстро пересек пояс атомных тепловых лучей, изолирующих холод, и остановился неподалеку от нее. Внимательно оглядевшись, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, он открыл чемодан и, склонившись над ним, некоторое время оставался неподвижен.

Дерягин встревожился. «Что он там делает? Не карту же города изучает!» Полковнику удалось подойти так близко, что он смог рассмотреть лицо человека, склонившегося над чемоданом. Дерягин ожидал появления диверсанта, известного под именем Гомензофа. И вот смутные подозрения, которые вызывал у него этот специалист по северу, диверсант-разведчик Гомензоф, полностью подтвердились: Гомензоф оказался его старым знакомым, следователем царской охранки Жабовым…

В продолжение трех дней Дерягин неотступно следил за Жабовым. Он решил выяснить - что именно интересует Жабова в Октябре. За эти три дня Жабов успел перебывать почти на всех важнейших объектах города - на атомной станции, сталолитоплавильном заводе, химкомбинате, сумел даже пробраться на верфь, где стоял «Октябрид». И именно здесь, на верфи, Дерягин догадался, каким образом удается старому диверсанту так часто и так легко ускользать из поля наблюдения.

Недалеко от верфи Жабов превратился в тень и стал почти невидим. Дерягину теперь уже было ясно, каким образом удается Жабову незамеченным проникать повсюду. Хотя ручной чемоданчик Жабова почти сливался с молочно-белой фосфоресцирующей тенью, он, однако, не мог ускользнуть от наметанного глаза Дерягина. В одном месте тень почему-то приостановилась и потом вдруг совершенно исчезла в лабиринте мостиков, колони, огромных лебедок и эскалаторов. Но спустя короткое время, она появилась снова. От глаз Дерягина не ускользнуло и то, что маленького чемоданчика в руках Жабова теперь уже не было…

Поручив наблюдение за Жабовым одному из своих сотрудников, Дерягин поспешил на поиски исчезнувшего чемоданчика, и после долгих поисков ему удалось чемоданчик этот отыскать. В нем находилась довольно крупная, яйцевидная бомба, рядом с которой слышалось мерное тиканье часового, механизма. Это был какой-то новый вид адской машины огромной взрывной силы. Дерягин лихорадочно искал капсюльный выключатель, чтобы предупредить взрыв. Часовой механизм был поставлен на двенадцать часов. Стало быть, через несколько часов бомба должна была взорваться, сея смерть и разрушение на довольно большой территории. В чемоданчике было два одинаковых гнезда для бомб. Значит, Жабов привез две бомбы… Одна из них была уже в руках Дерягина. Где же была вторая?..

Дерягин пережил несколько ужасных минут. Впервые в жизни он отчетливо представил себе всю горечь надвигающегося поражения. Шаг за шагом вспоминая весь маршрут Жабова за прошедшие дни, Дерягин вполне осознавал всю трудность поисков второй, увы, еще необнаруженной бомбы.

Дерягин смотрел на чудесный город, на гигантский корпус величественного «Октябрида» - и острое сознание, что по его вине все эти замечательные творения человеческого гения и труда могут через несколько минут обратиться в прах, если не будет найдена вторая адская машина, приводило его в отчаяние, повергало в никогда им неиспытанный ужас перед возможной катастрофой. Ведь подброшенная подлым врагом бомба могла оказаться и атомной… Лишь одно соображение несколько успокаивало его: пока Жабов находится в Октябре, адская машина не взорвется. Следовательно, нельзя было упускать Жабовя из виду. Надо было арестовать его.

Он быстро отдал необходимые распоряжения своим сотрудникам, а сам вновь последовал за Жабовым. На этот раз Жабов довольно долго кружил вокруг атомной станции и некоторое время стоял совсем недалеко от нее, а затем внезапно направился к Ботаническому саду.

Поручив двум сотрудникам неотступно следить за Жабовым, Дерягин сам внимательно осмотрел место, где только что останавливался враг, и тут, у основания сталолитовой башни теплового прожектора, он обнаружил, наконец, и вторую адскую машину…

Теперь Жабов был уже не страшен.

Когда на следующее утро, выйдя из Ботанического сада, Жабов направился к Голубому дворцу, Дерягин незаметно последовал за ним. Слабо фосфоресцирующая тень Жабова проскользнула мимо коменданта и поднялась на второй этаж, где находился кабинет Николая Аспинедова.

Это случилось как раз в ту ночь, которую старый ученый провел и своем кабинете, накануне торжественного пуска «Октябрида».

Дерягин со своими сотрудниками вошел в рабочий кабинет Аспинедова и успел во время обезоружить врага, грозившего гибелью старому ученому и его дочери…

- Илья Григорьевич… - в третий раз услышал Дерягин голос своего попутчика.

- Я вас слушаю, - стряхивая задумчивость откликнулся Дерягин и, опережая собеседника, продолжал со смехом: - Вы, очевидно, хотите предупредить меня, что мы уже над Москвой и что самолет идет на снижение?..

- Именно так! - подтвердил тот и извиняющимся тоном добавил: - Надеюсь, я не утомил вас своей болтливостью, Илья Григорьевич?..

- Вот уж нисколько, смею вас заверить! - с веселым смехом отозвался Дерягин.

Реактивная машина сделала несколько кругов над аэродромом и скользнула вниз. И Дерягин почувствовал, как колеса самолета мягко коснулись земли.

Жизнь била ключом на «Октябриде».

Наряду с прекрасно оборудованными лабораториями и мастерскими для обслуживания научных экспедиций подводного города, коммунальная жизнь на «Октябриде» предоставляла людям его многочисленного экипажа те же богатейшие возможности и удобства, которые украшали жизнь всех жителей Октября и свидетельствовали не только о высоком уровне советской передовой науки к техники, но также и о любовном внимании к культурным запросам трудящихся.

Наибольшее внимание октябридцев привлекали ботанический сад с небольшим зоопарком, находящиеся под наблюденном Елены Аспинедовой. Даже трудно было поверить, что этот богатейший растительный и животный мир находится всего лишь внутри корпуса подводного корабля, хотя бы даже такого огромного, как «Октябрид». Под искусственным дневным светом развивались и процветали самые редкие виды как растительного, так и животного царства, уроженцы всех климатических поясов земного шара.

Елена Аспинедова возглавляла довольно значительный отряд специалистов. Ее помощник - известный зоолог, член-корреспондент Академии наук СССР, уроженец Кавказа, Нестор Атба был душой экспедиции. По принципу разделения труда на него было возложено руководство зоологическим отделением.

Это был человек уже не первой молодости, но всегда жизнерадостный и, казалось, совершенно неутомимый в работе. За последние месяцы совместной работы он крепко сдружился с Еленой Николаевной и часто рассказывал ей о жене и детях, оставленных в родном Закавказье.

Как-то раз Нестор Атба спросил Елену - что стало с ее любимой обезьянкой Туту, которую Елена Николаевна не привезла с собой на «Октябрид» после очередной поездки в Октябрь.

Вначале Елена хотела было отделаться какой-нибудь, ни к чему не обязывающей отговоркой, но потом решила, что, пожалуй, нет нужды скрывать истину, и она вкратце рассказала Атбе о том, как на Туту провели опыт превращения ее в «белую тень».

Выслушав с большим интересом рассказ Елены, Нестор Атба со смехом сказал:

- А мне, знаете, очень хочется увидеть нашу проказницу, Елена Николаевна… Представьте себе, я так соскучился по ее потешным гримасам и писку! Зоологический сад словно опустел без нашей Тутушки.

- Дорогой Нестор, но Туту в конце концов вернется же в наш зоологический сад! И потом, не забывайте, что наша обезьянка вернется сюда, покрытая славой за оказанную науке услугу…