Небо цвета крови - Точинов Виктор Павлович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/17
- Следующая
Задумываться, где в пропагандистской поделке правда, а где хвастливая ложь и компьютерная графика, не хотелось. Потому что, задумавшись, можно понять: правды много. Иначе не оказался бы ДОТ «Заря свободы» в такой ситуации – здесь отнюдь не граница, не передовая линия обороны. Бета Эридана – глубокий тыл… был совсем недавно.
Леонед и не задумывался, а вскоре исчез объект для раздумий: Бозадр вырубил экраны и динамики.
Молчание. Тяжелое, мрачное.
Все пятеро знают: настоящей драки здесь, внутри каменного ядра астероида, не будет. Да и возможностей для нее нет, все серьезное оборонительное вооружение – наверху, и уже под чужим контролем… Партизанить с личным стрелковым оружием? Так ведь выследят в лабиринте технических туннелей, причем используют их собственную аппаратуру слежения… И прикончат. Раздавят, как загнанных в угол крыс.
Можно, конечно, забиться подальше, сжигая на пути камеры наблюдения и датчики. Можно провести несколько вылазок, уничтожить десяток-другой боевых киберов, при большой удаче – даже пару людей… Но финал схватки предрешен однозначно.
«Почему же они молчат? – не понимает Леонед. – Почему никто не наберется смелости, не скажет первым: сопротивление бессмысленно, сдаться при таких условиях не позорно?»
Озвучить свои мысли он не решается. Словно бы вернулось детство, собрание ячейки в школе: надо принять решение – добровольное решение, никакое иное – провести лето в трудовом лагере, пропалывая грядки с осточертевшим релакусом… Никто не хочет на постылую каторгу, всем милее податься в деревню, к бабушке-дедушке, или на курорт с родителями (если у тех подошла очередь на путевку), или без затей остаться в городе, но хотя бы самому решать, куда пойти и чем заняться… Никто не хочет, но все молчат – как такое скажешь вслух первым? – а вожатая уже звонким голосом зачитывает решение собрания, и лес рук тянется вверх…
Но сейчас речь идет не о прополке грядок. Об их жизни. И о смерти.
И смельчак находится.
– Что молчите?! – вскидывается Энгвар. – Что тут думать?! Прогадили войну, всё прогадили… Какие песни пели! Малой кровью, да под чужим небом… Ага… Что сидите? Время же идет…
– Иди, – глухо говорит Бозадр. – ДОТа нет, осталась каменная глыба. Командовать мне нечем. Каждый решает сам.
– А вы… – неуверенно начинает Энгвар.
– Иди! – рявкает Бозадр. Командовать ему нечем, но тон вполне командирский.
Энгвар направляется к выходу. Магнитные подошвы лязгают всё медленнее, всё неувереннее. Возле самого люка оборачивается.
– Кто-нибудь еще? – сухо спрашивает Базадр. Энгвар смотрит с надеждой.
Леонед очень хочет встать, и тоже шагнуть к люку, – но не может. Ноги словно парализованы… Взгляды оставшихся сидеть как будто гипнотизируют, выпивают волю, силы… «Они психи… Они спятили и не понимают, что смерть – навсегда!!» Леонед сидит. И молчит.
Энгвар, безнадежно махнув рукой, отворачивается, возится с кодовым замком.
Отпереть не успевает. Извилистая синяя молния соединяет его затылок с небольшим цилиндрическим предметом, сжатым в руке командира. Негромкий треск, резкий запах озона. Тело Энгвара изгибается, изгибается назад – словно он в этот неподходящий момент решил заняться гимнастикой и изобразить для начала «мостик».
Теперь видно его лицо – искаженное, изломанное. Наэлектризованные волосы торчат во все стороны. Появляется кровь – из носа, изо рта, из ушей – сначала капли, затем струи. Ни крика, ни стона, остальные тоже безмолвны – и сквозь треск разряда отлично слышен сырой чмокающий звук, с которым глазные яблоки выскакивают из глазниц.
Леонед торопливо отворачивается, содержимое его желудка отчаянно рвется наружу. Треск смолкает. Обмякшее тело рушится и буквально расползается по металлическому полу, лишь ноги согнуты в коленях – магнитные подошвы продолжают работать.
– Ну вот… – буднично говорит Бозадр. – А мы будем драться.
Выстрелы – отдаленные, еле слышные – смолкают, и Леонед решает: все кончено.
Ошибается – после паузы вновь стрельба, гораздо ближе. Он облизывает пересохшие губы. Еще одна отсрочка… Кто сейчас умирает, чтобы Леонед мог пожить несколько лишних минут? Какая разница… Потому что смерть дышит в затылок, и никуда от нее не уйти…
Вот она, рядом, – не архаичная старуха с косой, но огромный цилиндр главного энергоблока. Внешний защитный кожух поднят, словно для профилактических работ, и работа предстоит несложная, – одно движение пальца, лежащего на пусковой кнопке бластера, испарит стержни-замедлители, начнется цепная реакция, и…
И всё.
В бездонной черноте космоса вспыхнет и вскоре погаснет маленькая яркая звездочка… Вселенная и не заметит: планеты так же тупо будут вращаться вокруг светил по своим орбитам, и будут копошиться на них миллиарды живых существ…
Лишь его, Леонеда, не станет. Разве только не врут чернорясные мракобесы в своих байках о загробной жизни… Так ведь врут, наверняка врут.
Но почему, почему, почему?!
Лучше бы он дрался сейчас там, в каменном лабиринте. Когда стреляешь, и стреляют в тебя, задумываться некогда. А когда прилетит твой разряд – уже и нечем…
Но он – здесь. Судьба. Жребий.
…Бозадру полагалось личное холодное оружие – комкофлот второго ранга, как-никак, что соответствует званию комбата в армии. Архаизм, конечно, для парадов и прочих торжественных церемоний, – но когда командир рванул из ножен клинок, отточенная сталь блеснула неприятно – тусклым таким холодным отблеском, и казалось отчего-то, что оружию хочется, давно хочется попробовать горячей человеческой крови.
И оно попробовало.
У Леонеда что-то дернулось внутри: неужели Бозадр сумел прочитать, уловить его панические мысли, и сейчас… Но нет, командир встал, широко расставив ноги, над трупом Энгвара, вертикально поднял кортик. Другой рукой обхватил клинок у самой гарды – плотно, сильно, кровь тотчас же засочилась из разрезанной ладони, закапала на мертвое лицо с пустыми глазницами.
Бозадр кивнул остальным: давайте, мол. И произнес:
– Кто-то должен взорвать энергоблок.
Леонед схватился за лезвие вторым, и показалось, что ему жребий никак не выпадет, не такое уж длинный кортик… Но ухватиться второй ладонью за кончик клинка выпало именно ему.
Трезианин схитрил, хоть и в рамках правил, – не хотел сидеть у реактора, пока другие сражаются и умирают. Он протянул к клинку нижнюю, дополнительную лапу, и она – узенькая, покрытая шевелящимися ворсинками – заняла совсем немного места.
Леонед выиграл немного жизни, сколько именно, он и сам не знал. Сколько сумеют подарить погибающие товарищи, столько и выиграл. А он им отплатит огненным погребением. И врагам отплатит тем же, за все и за всех.
Кровь смешивалась, и капала на труп изменника, и командир сказал спокойно и деловито:
– Пошли за оружием.
– Потер-е-е-е-м-с-с-с-ся… – прошипел трезианин. – С-с-с-евотня мой те-е-нь…
Он, судя по положению отростков, был весьма доволен. Неудивительно – наступил самый важный день, ради которого трезианин и оказался здесь. День смерти.
А больше никто не сказал ничего.
«Неужели они не понимают… Неужели не понимают…» – билось в голове у Леонеда, но и он промолчал.
Тишина. Выстрелы смолкли достаточно давно, и обманывать себя нет смысла: теперь-то уж точно всё закончено, наступает его черед.
Выбора нет – тридцать три с половиной минуты давно истекли… Флаг-капитан хотел раздавить загнанных в угол крыс? Крыса осталась одна, и ее очень скоро раздавят… Программа боевых киберов не реагирует на поднятые вверх руки, и на белую тряпку не реагирует…
Появляются звуки. Леонед напряженно вслушивается – ну точно, доносятся они из аварийного туннеля, ведущего в энергоотсек. Лифт заблокирован, но кто-то очень хочет добраться сюда…
Во рту сухо-сухо, рашпиль языка трется о шершавое нёбо… Гудение, запах нагревшегося металла, – выжигают люк.
Пора… Самое время нажать на пусковую кнопку, но Леонед медлит. Как же они прекрасны, последние секунды… И как быстротечны… Кажется, в такие моменты перед внутренним взором должна промелькнуть вся прожитая жизнь? Не мелькает… В голове крутится лишь одно навязчивое воспоминание: бесконечная, к горизонту тянущаяся грядка релакуса, и обжигающее полуденное солнце, и горячий соленый пот, заливающий глаза… Казалось – каторга, и ничего не может быть хуже… Идиот… Все бы отдал, чтобы вернуться в тот знойный летний полдень…
- Предыдущая
- 2/17
- Следующая