Иржина (сборник) - Завойчинская Милена - Страница 34

– Спасибо! – поблагодарила я их и пригладила волосы, а слегка помятый Грегориан встал рядом.

Лорд Найтон все же не выдержал и рассмеялся, глядя на наши растрепанные гривы.

– Эстель, он ведь с детства просил сестру или брата. Ты не поддалась, так он сам нашел. Уж кого нашел, того нашел.

Леди тоже мелодично засмеялась, а потом подошла ко мне и обняла.

– Добро пожаловать в семью, девочка. Грег нам уже все уши о тебе прожужжал. Мы ведь можем обращаться на «ты»?

В общем, недоразумение разрешилось. Моя новая родня сообщила, что мне все очень рады. Затем леди Эстель и лорд Найтон ушли с Грегорианом в его комнаты, а Себастьян с усмешкой наблюдал за мной, стоя у окна.

– Что? – Я покосилась на гардеробную. Мне ведь тоже нужно переодеться и привести себя в порядок.

– Так значит, я – старый хрыч?

– Ну-у…

– И что, совсем старый?

– Ну-у…

– Я когда двигаюсь, из меня песок не сыплется?

– Ян… – У меня даже уши пылать начали. Все же не зря мне тогда послышалось, что хлопнула дверь.

– Ладно, тогда договоримся. Ты возвращаешь мне молодость, а то я такой старый, такой старый, того и гляди, совсем рассыплюсь.

– Ян… – Я уже не знала, куда деваться от стыда.

– Так в каком стиле играют твои «Дикие»? Ты мне поможешь подобрать одежду, чтобы не выглядеть глупо на их концерте?

– Да! – с облегчением ответила я.

А этот насмешник расхохотался и ушел. Да-а-а. Ситуация – уллис!

Остаток дня прошел в какой-то круговерти. Приезжал гном-механик и долго что-то мудрил с моим мотолетом. Для начала, выслушав все, что я могла рассказать о машине, он выставил меня из гаража и сказал не появляться часа три-четыре. Родители Грега тоже требовали внимания и задавали кучу вопросов. Потом, учитывая, что в замке народа все прибавлялось, а Малкольм по-прежнему оставался единственным, кто мог что-то приготовить, нужно было решать вопрос с едой. И в итоге в честь семейного обеда Грега выкинули в портал, открытый в лучший ресторан города. Ему было сказано отзвониться по линккеру, как только наш заказ будет выполнен и упакован. Все заберет Себастьян. Грегориан для вида повозмущался и даже попытался утащить меня с собой. Но кто бы ему позволил? Очень энергичная и любопытная леди Эстель вцепилась в нового члена семьи мертвой хваткой и выпускать, не удовлетворив своего любопытства, не собиралась. Так что ворчащего братца отправили, придав ему ускорения под зад. А мне в очередной раз пришлось рассказывать свою историю. Кто я, откуда, отчего сбежала, как ехала, как встретила Грега, почему не бросила его и так далее. Последний вопрос, если честно, поставил в тупик. Что значит: почему не бросила? Потом меня пытали на предмет того, как мне нравится в Темной империи, чего я хочу, чем увлекаюсь, не страшно ли мне и почему я не боюсь зомби. Почему, почему… Устала бояться, вот почему.

К возвращению Грега я уже слегка ошалела от всех этих вопросов. После обеда меня вызвал механик и рассказал, что именно поменял и настроил в мотолете. Причем все еще недоверчиво на меня поглядывал, словно не веря, что я понимаю его слова. А чего тут непонятного? Я снова переоделась в комбинезон и поездила за воротами замка сначала одна, потом вместе с гномом, который заявил, что ему нужно кое-что «послушать». Да не вопрос… Послушать так послушать.

Расстались мы с ним весьма довольные друг другом. Мастер долго уважительно тряс мою руку, а я оценила его работу. Мотолету определенно пошло на пользу внимание толкового механика, а у гномов по-другому и не бывает. Если уж они что-то делают, то добротно и качественно.

Уже вечером родители Грега, посовещавшись, сообщили, что остаются. Мол, замок теперь пригоден для жизни, и можно спокойно заночевать. И вообще, у девочки, то есть у меня, прекрасный вкус, и теперь тут можно не только моль разводить, но и жить с комфортом. Тем более что завтра я отправлюсь на пробный заезд, и им тоже хочется посмотреть. Грегориан фыркал, но его мнения никто не спрашивал. Поговорить мне с ним так и не удалось, и вопрос о Себастьяне остался открытым. Но, улучив минуту, я подлезла к названому брату и протянула ему правую руку с оттопыренным мизинцем. Грег сначала демонстративно отвернулся, впрочем косясь одним глазом и наблюдая за моей реакцией. Пришлось ткнуть его пальцем в бок и пощекотать, после чего он рассмеялся, и мы помирились.

На следующий день мне с утра пораньше удалось поработать. Гости и новая родня – это, конечно, хорошо. Но работу-то никто не отменял. Правда, без нелепой ситуации не обошлось и тут.

Я почти на цыпочках прокралась в кабинет Себастьяна, включила свет и только села, как вдруг дверная ручка начала поворачиваться. Испугавшись, что это снова кто-то пришел по мою душу, быстро нырнула под огромный письменный стол Яна и притаилась. Раздались шаги, потом вошедший замер, прислушиваясь. Я тоже затихла. Ну не могу столько времени уделять пустой болтовне. Скоро на тренировку, а я еще хотела успеть сделать хоть что-нибудь. Вошедший постоял, прошел к столу и щелкнул выключателем, сначала выключив, а затем снова включив свет. Я затаила дыхание. Лорд Найтон, что ли? Грег вряд ли так крался бы, тот ворвался бы с воплем: «Иржик, а я знаю, что ты тут!» – и сразу же стал бы заглядывать за шторы, под стол и под диван. Проходили… Но и Ян ведь не должен так себя вести в своем собственном кабинете.

Тут в коридоре снова послышались чьи-то шаги, вошедший, явно не желая быть застигнутым, выключил свет и, быстро обойдя стол, нырнул под него. Вот там мы нос к носу и встретились с Себастьяном. Он сначала остолбенел, но потом быстро оценил мой вид – прижатая к груди папка со счетами, карандаш – и жестом велел подвинуться.

Мы вдвоем забились поглубже и затаились. А в дверь кто-то заглянул, потом раздался голос леди Эстель:

– Найтон, Себа там нет. И Иржины тоже нигде нет.

– Может, они гулять ушли? Дело молодое… – донесся издалека голос лорда.

– Да ну, какое гулять? Рано же еще совсем.

– Тогда пойдем поищем. А еще лучше выпьем пока кофе, завтрак ведь не скоро.

– Ладно. А у Себа тут красиво стало. Отличный интерьер получился, – одобрительно сообщила леди Эстель после небольшой паузы.

Затем дверь захлопнулась, и шаги удалились.

– Ты что тут делаешь? – шепотом спросил у меня мой начальник.

– Прячусь, – тоже шепотом ответила я.

– От кого?

– Ото всех. Работать совсем не дают. А ты?

– И я…

И настолько по-мальчишески это выглядело и совершенно не вязалось с обликом сурового некроманта, что я даже хихикнула.

– И ничего смешного! Что там? – Он кивнул на папку в моих руках.

– Счета хотела просмотреть до конца. Только тут темно…

– Сейчас… – Ян высунул руку, цапнул со стола настольную лампу и утащил ее к нам. – Показывай, что не так?

И мы, сидя под столом, стали разбираться в этой папке. Как-то незаметно к нам перекочевали калькулятор, блокнот, карандаши… Нет, мы, конечно, попытались один раз выбраться из-под стола и поработать нормально. Но стоило это сделать, как в коридоре снова послышались шаги и чьи-то голоса. Так что мы, не сговариваясь, нырнули обратно в убежище.

Ощущения при этом у меня были странные. С одной стороны – ужасно глупо и смешно. Прятаться под столом, чтобы поработать… Да еще не в одиночестве, а в компании своего начальника, который по совместительству брат императора. И некромант. Ну не укладывалось у меня в голове такое дикое несоответствие его положения, статуса, возраста и внешности с тем, что происходило. Ну вот как так вообще? Сидит рядом со мной взрослый бородатый дядька, ерошит рукой волосы и грызет карандаш. И все это под столом в его личном кабинете, в его собственном замке.

А с другой стороны, это было неожиданно уютно, хотя и странно. И сначала я дико смущалась и невольно косилась на него – а ну как с поцелуями сейчас полезет? Что тогда делать? В бубен бить? Но вроде ж целовались уже… И мне, похоже, неприятно не было. Вон мордашка у меня какая довольная на фотографиях в газете. Совсем я не сопротивлялась. Ужас какой-то. Я – извращенка, не иначе. Но сейчас Себастьян даже не пытался приставать ко мне с поцелуями, и от этого было как-то обидно. Ну что за ерунда такая? Сидим тут, понимаешь ли, в таком интимном междусобойчике… А он не обращает на меня внимания. И как это понимать? Нет, если полезет, я, конечно, буду возмущена. Но то, что даже не пытается поцеловать, задевает.