Ученица особого назначения (СИ) - Соловьева Елена - Страница 17

— Та-а-ак, кажись, пора передохнуть, — приказала себе, когда перед глазами стали плясать разноцветные искры. — Так и до глюков недалеко.

Опустилась на пенек, предварительно потыкав в него носком ботинка, выпила воды, сжевала хлеб. Задумалась: сколько бы ни шла, дорога по-прежнему не шла под уклон. А ведь Дорен говорил что-то о воронке.

Неужели заблудилась?

Искры разгорелись ярче. Вскоре стало понятно, что это вовсе не глюк, а разновидность насекомых — таких мелких, что невозможно различить человеческим глазом. Они кружили в воздухе, перемигивая разноцветными огнями. Это сияние окружало меня со всех сторон, становилось плотнее, гуще.

— Закончить перерыв!

Подскочила и помчалась, не разбирая дороги. Сзади что-то недовольно жужжало, поблескивало. Оглядываться совершенно не хотелось, как и останавливаться хоть на минуту. 4d7d9

Как ни странно, но именно ускорение помогло мне найти верный путь. Узкая тропинка все больше кренилась под откос. Мне все чаще приходилось держаться за ветви и съезжать на попе не то по грязи, не то по непонятной слизи.

Не могу с уверенностью сказать, сколько прошло времени. Но, изрядно побитая и слегка придушенная не вовремя выбравшейся на тропинку лианой, я выкатилась на совершенно ровную, будто устланную зеленым ковром, поляну. В центре стоял навес со столом и двумя длинными лавками. Там, как ни в чем не бывало, сидела Заира.

— О! Вот и первый испытуемый! — воскликнула она.

Поманила рукой, усадила на лавку. Осмотрела ссадины, посветила фонариком в глаза, задала несколько вопросов на сообразительность.

— Что ж, ты очень достойно справилась с заданием, — заметила и улыбнулась. — Лира в тебе не ошиблась. Если честно, я давно не видела, чтобы из лабиринта выбрались так быстро, да еще и с минимальными потерями.

— Что делать теперь? — спросила я. — Ждать остальных или отправляться им на выручку?

Заира достала из объемной сумки термос, две чашки и заявила:

— Будем делать то, что лучше всего помогает в любой непонятной ситуации, — пить чай.

Действительно, а почему бы не попить чайку среди диких кустов и ядовитых бабочек? Вполне себе привычное поведение — для бестера.

Но я-то таковой не была — пока не была. Потому смотрела на Заиру широко распахнутыми глазами и постоянно озиралась. Казалось, вот-вот на открытую площадку выползет какая-нибудь лиана или залетит ядовитый жук. И принятая из рук наставницы изящная чашка станет последним, что я видела в этой жизни.

— Не волнуйся, это место ограждено от обитателей лабиринта, — Заира будто прочитала мои мысли. — Слышишь гудение? Это работает отпугиватель, его волны раздражают восприимчивые органы чувств растений и насекомых. Но даже если кто-то из них проберется — их яд не смертелен для человека. А с ожогами и синяками легко справится Джекоб.

— Надо же, а мне казалось, будто это испытание на выживание, — вслух задумалась я.

С уже меньшим опасением окинула взглядом колышущуюся вдалеке зелень. Чудилось, что предо мной вовсе не растения, а море, оно ходит волнами, движется, меняет цвет от нежно-салатового до бурого. И это при том, что в лабиринте не чувствовалось дуновения ветра. Живая масса двигалась сама по себе, добывала пищу и постоянно боролась за выживание.

— Так и есть, прохождение лабиринта — испытание на выживание, — согласилась Заира. — Легко справиться с видимым соперником, гораздо хуже побороть главного врага — сидящий внутри тебя ужас. У многих в лабиринте начинаются галлюцинации. Из-за нарастающей паники ученики теряют ориентацию и могут сутками топтаться на месте. Таким, как ты понимаешь, нечего делать в рядах бестеров.

— Вот как… — протянула я.

— Тебе повезло, что ты не получила травм при прохождении лабиринта, — высказалась Заира. — Но в следующий раз, будь добра, подготовься к заданию как следует. Я не для того принесла статьи, чтобы они стали дополнительным топливом для каминов.

— Что вы, я и не думала ничего сжигать! Наоборот, внимательно изучила задание, подготовилась, как смогла…

— Тогда почему не сказала, что прочла статьи, когда я спрашивала? Стеснительность хороша для барышень на выданье, а не для бестеров.

— Не сказала, потому что не прочитала…

Я низко опустила голову и покраснела до кончиков ушей. Признаться в том, что не умею читать, было испытанием посложнее, чем пройти лабиринт. Заира выглядела такой образованной, умной и потрясающе красивой. Не то что я, замарашка из городка углекопов…

— Совсем меня запутала, — нахмурилась Заира. — Ты рассматривала картинки, но не прочла статьи… Постой, так ты не умеешь читать?

Я покивала, но так и не решилась поднять голову. Слишком боялась осуждающего взгляда наставницы. Уж лучше подзатыльники Нюры, чем презрение в глазах знаменитой бестерши.

— Та-а-ак, — протянула она. — Полагаю, писать ты тоже не можешь?

Снова кивок. На сей раз мои уши стали не просто розовыми, а пунцовыми. Так стыдно мне не было никогда в жизни. Разве что в тот раз, когда хозяйка отправила в постель к Джекобу Фоксу…

— Ничего, это дело поправимое, — заверила Заира мягким тоном. Приподняла ладонью мой подбородок, заставила взглянуть ей в глаза. Они казались глубокими черными омутами, а на дне — теплые, полные света лучи надежды. — За шесть лет мы тебя не только писать и читать научим, но и превратим в девушку, достойную королевской фамилии.

— Это невозможно, — не солгала я.

Какая там королевская фамилия? У меня еще волосы не отросли, ногти обкусаны, пятки в мозолях. Я и выражаться-то могу либо односложно, либо нецензурно. Половины слов, что произносит Заира, вообще не понимаю.

Вот, к примеру, наставница упомянула какую-то ориентацию, а что это — не пояснила. Вот и гадай, что за штуковина, как ее не потерять?..

— Все возможно при наличии желания, — строго сообщила Заира. — Посмотри на меня: не поверишь, но за внешностью супер-женщины все еще прячется десятилетняя девчонка, сбежавшая из-под венца, преодолевшая пустыню, голодная и нищая. Но свободная — от чужого мнения и навязанных предрассудков.

Ничего себе, вот так откровения. Я действительно по-другому посмотрела на наставницу. Ей, пожалуй, досталось даже больше, чем мне.

— В десять лет даже у нас в Углинске не отдают замуж, — посочувствовала я. — Но мне Глаша говорила, что если муж хороший да ласковый попадется, то и потерпеть можно.

Заира грустно улыбнулась. Вздохнула и поморщилась, будто в груди у нее что-то болело.

— О хорошем да ласковом может мечтать девочка из богатой семьи, — и голос ее стал грустным, тихим. — Мне не повезло родиться в семье простого караванщика. Десятый ребенок, к тому же девочка. Невзирая на мольбы матери, родной отец продал меня богатому торговцу — пятой женой.

— Так это же хорошо, — не поняла я. — Среди стольких жен легко распределить обязанности по дому. Опять же, супружеские обязанности можно не так часто исполнять. Пока до тебя очередь дойдет…

— Суларан не стал бы ждать! — зло рыкнула Заира. Одно воспоминание о несостоявшемся муже вызывало у нее прилив гнева. Чашка дрогнула в руке, черты лица обострились. Из глаз полетели искры. — Этот похотливый старикашка обожал маленьких девочек. Немногие из них выживали после брачной ночи…

— Какой ужас!.. — вздрогнула я. По сравнению с тем, что ждало Заиру, игорный дом Нюры — сущий рай. Она заботилась о здоровье девушек и не позволяла клиентам их уродовать. — А почему бы не обратиться к властям?

Я часто слышала, что в городе женщины жаловались на мужей, даже судились с ними. Получали развод, а порой и долю имущества мужа.

— Женщина в королевстве Дарон не считается человеком, — отозвалась Заира. — Вначале ты принадлежишь отцу, затем становишься собственностью мужа. К лошадям и верблюдам относятся куда лучше, ведь они приносят семье больше пользы. В знатных домах девочки получают образование, иногда даже выходят замуж по любви. Но и они не могут считаться свободными. Дар заставляют скрывать, так как удел женщины ― рожать, убирать, готовить. Быть тихой, незаметной и не помышлять о чем-то ином.