Предавая любовь (СИ) - Самсонова Наталья - Страница 3

—           Я смыслю, как сниматься по двенадцать часов в день с разными фотографами и без перерыва, — обиделась я, — или как сниматься в купальнике на морозе, как купаться в снегу и выглядеть счастливой. Мне за это платят!

—           Конечно платят, попробовали бы не платить, — закивал Вик. — Тиль, он никогда не признает тебя своей вслух, потому что ему удобно. Эверард Штерн — трудоголик, он пашет, как и ты, сутками. И в воскресенье у него под боком потрясающая женщина, жратва из лучших ресторанов, секс и никаких проблем. Каждую неделю у него «перезагрузка». Он даже не понимает, что может быть лучше.

—           Не надо считать меня идиоткой, я это понимаю.

—           Ты другого не понимаешь, — он с сожалением посмотрел на меня. — Эти отношения в большей степени нужны твоему альфе, а не тебе. Когда ты в последний раз выезжала из страны?

Я пожала плечами, а что тут думать? Три года назад мы снимали на островах несколько стори. Эти снимки принесли мне пару сотен тысяч на счет и... И маленькое бунгало — подарок от влюбленного в меня бизнесмена. Ну, на самом деле тот бизнесмен был не совсем правильной ориентации и подарок был сделан на публику, чтобы все знали, что господин N любит правильных женщин. Тем не менее, бунгало всё ещё принадлежит мне.

—           Вижу, ты потихоньку осознаешь, — Вик покачал головой, — Тиль, ты ведь пропадешь без меня.

—           Говорят, что самкам оборотня необходим вожак, — я пожала плечами и пояснила, — это из гембиологии, пятый класс. Учебник был изъят лет десять назад, и сейчас дети учатся по более политкорректным книгам.

—           Что ж, раз твой альфа любезно отошел в сторону, твоим вожаком стану я. В конце концов, я твой агент твой промоутер, твой...

—           Властелин моих дум и герой моего банковского счета, — захохотала я. — Давай Вик, я целиком и полностью тебе подчинюсь. Потому что хуже — некуда.

—           Ну ты уж аккуратней, на самом деле всегда есть куда хуже, — тут же возразил Вик. — Истинное днище не имеет дна, а имеет жидкую зловонную дрянь, в которую ты погружаешься все глубже и глубже и хм... Прости, увлекся.

—           Ничего, пойдем, я угощу тебя кофе.

И, направляясь на кухню вместе с Виком, я вдруг другими глазами посмотрела на наше с Эверардом «гнездышко». Здесь не было души. Дизайнерская обстановка, какие-то малопонятные картины, статуэтки. Много пыли, ведь ни разу её никто здесь не протирал. Пустота. Я ведь этого совсем не замечала.

Мой беспардонный агент проскочил мимо кухни и сунул любопытный нос в спальню:

—           Красное, серьезно? Из всего многообразия вариантов у вас полностью красная спальня? И зеркальный потолок? Это зачем? Чтобы ты в ночь с воскресенья на понедельник трещинки в потолке не считала?

Я заглянула в кричаще-алую спальню, скользнула взглядом по золотым столбикам кровати и пожала плечами:

—           Моего мнения по поводу ремонта, количества комнат или еще чего-нибудь никто не спрашивал. Я получила электронный ключ через курьера и график встреч «для здоровья». Как и хотела, эти встречи происходили строго по воскресеньям.

—           Да-а, а я слышал, что у оборотней после встречи с истинной начинается прям сексуальный гон и так до тех пор, пока не появится пара щенков.

— Не ко мне вопросы, — фыркнула я.

—           Может он у тебя непрокий? — засмеялся Вик. — Потому что даже я, глядя на тебя, ощущаю томление весьма определенного рода.

—           Кстати, — я встрепенулась, — а ты-то? Ты ведь, как и я, с четвертушкой оборотнической крови. Не нашел еще пару?

—           Я свою истинную любовь обрел еще в шестнадцать лет, — мечтательно закатил глаза Вик и плюхнулся на постель.

—           Серьезно?

—           А то! Это отношения на всю жизнь, — он сел и подмигнул мне, — я люблю деньги, а деньги любят меня. Это

—           самый крепкий брак из возможных! И, потеряв свою любовь, я мир переверну, лишь бы вернуть назад.

—           Дурак, — фыркнула я. — А я поверила.

—           Поверила? Мы столько лет знакомы, а ты веришь, что у меня есть сердце? Тиль, девочка, нельзя быть такой мягкотелой. Вот и Эверард твой творит, что хочет. Нет, теперь за дело берется Вик Вайгер, и клянусь своим банковским счетом, к концу года все это как-то утрясется.

И я ему поверила. Потому что ну кому еще, кроме него? У меня есть Вик, электронная рыбка и работа. И суррогатный заменитель отношений — крышесносный секс по воскресеньям. Но мне этого мало.

Работоспособность Вика всегда зашкаливала. Если я могу сниматься без перерыва на отдых, выдерживать аномальную жару и такой же холод, то он способен говорить сутками. По смартфону, одновременно переписываясь по электронке и также одновременно говоря с кем-то присутствующим рядом с ним. И никого это не возмущало.

Так что за понедельник и вторник, пока я приводила себя в «продавабельный вид», он договорился о новых съемках и вызвал меня в наше любимое кафе. «Янтарный слон» —дешевая забегаловка. Здесь варят дрянной кофе и подают черствые булки, и всё это предлагалось в помещении с пластиком с рисунком под янтарь. Почему мы всегда собираемся здесь? На этот вопрос я ответить не могу. Просто потому что. Семь пет мы обсуждаем серьезные вещи либо в моем доме, либо тут.

Вик поджидал меня у входа. Вручил маленький букет цветов и галантно открыл дверь. Такое поведение моего циничного друга говорило об одном — будет что-то интересное. Что-то такое, что может нас поднять на гребень волны или же потопить, переломав кости.

Набрав на панели наш обычный заказ — кофе и соленые сухарики, Вик торжественно произнес:

—           Я договорился с Алеззи.

—           Я еще не определилась с датой самоубийства, — фыркнула я и попыталась приладить поудобнее букет цветов.

Подошедший официант побледнел и чуть не пролил кофе. Держа спину неестественно прямо, он слишком спешно ушёл, из-за чего не удалось удержаться от смешка. Вокруг меня не утихает шумиха все семь лет, но впервые может появиться новая нотка в коктейле сплетен.

—           Опять слухи пойдут, — хмыкнул Вик. — Нет, это другая съемка. Ты же знаешь Алеззи, он работает над десятком проектов одновременно.

—           И что за проект? — я с удовольствием понюхала ароматный напиток, но пробовать не стала. Увы, вкус запаху не соответствует.

Мой агент деланно-смущенно улыбнулся, и негромко, вкрадчиво, промурлыкал:

—           Очень скандальный. Проект «Поправка двадцать девять».

Он явно рассчитывал на какую-то особенную реакцию.

—           Поправка? — я нахмурилась, соображая, что это может быть. — У нас поправки выходят каждый месяц, причем пачками.

—           Та самая, особенная поправка! Тиль, ну ты же сама от нее страдаешь! Та самая, запрещающая истинным парам расходиться.

—           Не четкая формулировка, — нахмурилась я. —Женщина не имеет права голоса, все решает мужчина.

—           Вот-вот, — покивал он. — Неизвестный спонсор выделил Алеззи нереальное количество денег за качественное фото.

Нереальное? Для Вика? Никогда бы не поверила, что есть такие суммы.

—           Не томи, — поторопила его я. — Тебе бы на подмостках выступать, актер.

—           Да, я мог бы, — гордо вскинул подбородок он. — Но, увы, не нашлось второго Вика Вайгера, чтобы раскрутить первого Вика Вайгера. Итак, полное название нового проекта «Поправка двадцать девять. Истинное счастье». Цвет — черно-белый, антураж — цепи, веревки, шипы... Ну тут Алеззи еще думает. Над образом тоже думают, пока что в работе имитация ссадин и кровоподтеков.

—           Обнаженная натура?

—           Скорее всего нет. Алеззи что-то думает с платьем под горло, — он пожал плечами, — будет интересно. Предварительный договор готов. Ты в деле? Я подтверждаю твоё участие?

Прикрыв глаза я представила, что будет после выставки. У Алеззи свое помещение, огромная толпа почитателей. Более профессионального и востребованного фотографа попросту не существует. И он решился... Вряд ли из-за денег. А решусь ли я?