Линия судьбы (ЛП) - Найт Эми - Страница 14

Короткое бормотание Эверли «Я не знаю» ухудшило мое состояние еще в сотни раз. Эта бедная потерянная девочка. Я практически терроризировал ее с тех самых пор, как она приехала. Это даже не была ее вина. Все, что происходило – это все благодаря Марле и ее ужасным играм. Я знаю, почему всегда во всем виню Эверли. Она была еще одним огромным разочарованием в моей жизни. Я не смог спасти ее так же, как не смог спасти себя.

Я прижал Эверли ближе к себе, обнимая ее крошечное тело своими руками, прижимаясь сильнее своим лбом к ее лбу. – Прости меня, – сказал я в ее пахнущие медом волосы. – Мне так жаль,– прошептал я возле ее розовых губ.

Прежде чем положить свою голову мне на плечо, Эверли, подняв голову, подарила мне маленькую улыбку. Крепко обнимая меня вокруг талии, она прошептала: – Ничего страшного, Ковбой.

Мгновенно я переместился обратно в прошлое, когда Эверли точно также обнимала меня. Там же, в последний раз, она назвала меня ковбоем.

– Персик, запрыгивай, – сказал я, протягивая руку с верхней ступеньки вагона.

Только она стояла на тротуаре, а ее руки непоколебимо лежали в больших карманах пальто, а на губах была едва заметная улыбка. Мы вернулись назад к поезду после обеда, и у нас оставалось совсем мало времени. В любую минуту поезд собирался отправиться, а она просто стояла, не желая взять мою руку.

– Черт побери, Персик, запрыгивай сюда,– я раздраженно повторил. Я начал паниковать. Она не двигалась, а поезд скоро отправится.

Она смотрела прямо мне в глаза, и я понимал, что это прощание, хотя и отгонял от себя эту мысль. Она не могла так поступить. Я хотел спасти ее, хотел, чтобы она поехала со мной к Джо. Он помог бы ей, как когда-то помог и мне. Она бы ему понравилась точно так же, как и мне. Ей было бы нелегко меняться, но Джо был намного сильнее и имел в запасе много любви. Я знал это из личного опыта.

– Это не мой путь, Ковбой. Здесь наши дороги разойдутся, – сказала она, пожимая плечами, как будто ее ничего не волновало. Все это было ложью. Слезы, блестящие в ее глазах, и легкая дрожь в голосе – выдали ее.

Поезд загудел, и у меня оставались считанные секунды для того, чтобы забрать ее. – Дай мне руку,– сказал я, потянувшись еще ближе к ней.

Она покачала головой из стороны в сторону, а ее руки все также оставались в карманах. Я опустил руку и зарычал.

Машинист попросил занять свое место, а я все еще продолжал смотреть на нее, умоляя. Моя паника достигла вышей отметки.

Возьми мою руку. Зайди в поезд. Позволь мне помочь.

Она запрыгнула на ступеньку, и облегчение заполнило мое тело. Она поедет со мной. Я заберу ее домой, Мисси будет готовить для нее, пока мы не узнаем Персика лучше, и она не будет больше такой худой. Я научу ее ездить на лошадях, а Джо расскажет ей все о персиках. О ней позаботятся.

Она крепко обняла меня за талию и встала на цыпочки. – Спасибо тебе большое, Ковбой. За все, – прошептала она в мое ухо.

Отстранившись, она посмотрела в мои глаза и прошлась кончиками пальцев по моей щетине, как будто весь день хотела этого. Я улыбнулся, думая, что завоевал ее окончательно. На это ушел весь день, но она, наконец-то, сдалась. Она изучала каждую частичку моего лица, запоминая его, в то время как гладила мой подбородок. Но внезапно недовольная гримаса появилась на ее обветренных губах.

И она ударила меня, как будто долго собиралась с силами. Она не поедет со мной, она сказала: «Прощай». Ну, уж нет.

– Нет, – сказал я, хватая ее за талию, пытаясь задержать. – Позволь мне помочь. – Я умолял.

Боже мой. Она задумалась. Я видел это по ее непоколебимому лицу. В юных и отчаянных, но мудрых глазах. Паника и страх за эту хрупкую девушку сжали мое сердце. Я не мог отпустить Персика.

Ее крошечные руки гладили мое лицо, а глаза горели от слез. – Тебе придется,– сказала она. Потом, наклонившись и оставив долгий и сладкий поцелуй на моей щеке, она обняла меня еще раз, прошептав мне на ухо: – Просто смирись с этим.

Она спрыгнула со ступеньки поезда с такой легкостью, как будто для нее это было не впервые. Я протянул ей руку, но было слишком поздно. Поезд начал движение и все, что я мог видеть, это как ее маленькое тело становится от меня все дальше и дальше. И с каждым ярдом, что мы отдалялись друг от друга, мои внутренности все больше сжимались.

Я занял свое место изумленный и ошеломленный. Я не ожидал, что она уйдет от меня. Эта маленькая девочка ничего не делала, кроме того, что весь день поражала меня, и вот сейчас я сижу здесь в полной растерянности, потерпевший неудачу. Я не смог помочь ей по-настоящему. Я лишь накормил ее горячей едой, и предложил теплое место на пару часов, но что это значит в общей картине событий? Она снова осталась там, на холоде, а завтра опять будет голодать.

Но позже, когда я пытался заказать кофе в поезде, я заметил, что мой бумажник пропал. Сначала у меня даже и мысли не было, что она забрала мой кошелек, когда обнимала меня, говоря «Прощай». Ведь я так доверился ей. Я проверил все, и мне вспомнился ее шепот: «Просто смирись с этим», прежде чем она спрыгнула с поезда.

Я улыбнулся, когда вспомнил это и осознал, что она взяла его. Мой маленький Персик – мужественная, как боксер. Она украла мой бумажник после дня, проведенного вместе, что доказывает только одно. Моя девочка была бойцом. И это меня утешало. Что она сможет позаботиться сама о себе на улицах, чтобы прожить еще один день. И вот она снова меня обняла спустя четыре года. Судьба была ненормальной стервой.

Я знаю, что из-за предательства Эверли я раздувал из мухи слона, но сейчас я работал со своими демонами. Демоны, которые не имели ничего общего с Эверли, но они имели прямое отношение к Марле и к тому, что она сделала.

Черт, было приятно держать Персика в своих объятиях. Зная, что она в безопасности. Что она здорова и находится в тепле там, где и должна быть. Но я больше не мог быть ее ковбоем.

Я не был больше тем парнем. Я начал трезветь, и моя голова стала гудеть, но больше всего меня мутило от всей этой сложившейся ситуации.

– Ну, разве мы не два сапога пара?– Тихо сказал я Эверли. – Потому что, по правде говоря, я тоже не знаю, кто я. – Я отстранил ее подальше от себя.

Я не мог этого сделать. Я не мог спасти ее снова. Я даже не мог больше спасти себя. Эверли надо было выяснить самой, кем она является сейчас.

– Возвращайся к большому дому, Эверли, – сказал я. Я не мог себе доверять. Я чуть не скинул ее с этого проклятого крыльца. Кричал на нее. Я был маньяком, и ей не следовало больше быть рядом со мной, пока я не разгребу все свое дерьмо.

Ее брови нахмурились, и она сложила руки на груди. – Боже, Коул. Не отталкивай меня. Просто поговори со мной. Позволь помочь тебе. – Она умоляюще смотрела на меня.

Но я саркастически рассмеялся. Ведь не было ничего, чем она смогла бы помочь. Ни черта, ровным счетом. Мне следовало затащить свою задницу обратно в пустой дом, хорошенько протрезветь и продолжить существование в своей поверхностной жизни.

– Ты не сможешь мне помочь, – я пробормотал себе под нос, прежде чем подойти к входной двери и зайти внутрь. Я закрыл дверь перед удивленными глазами Эверли, которая все еще стояла на моем крыльце.

Это напомнило мне ту ночь, когда я покинул ее на платформе, но хуже всего то, что не только она была оставлена. Я тоже был покинут.

Я опустил свою пьяную задницу на пол возле двери, ожидая услышать, как она спускается с крыльца. Только я не услышал удаляющихся шагов. Наоборот, они приближались ближе, пока я не осознал, что она стоит прямо за дверью. Сперва она тихонько постучала. Я проигнорировал ее, ведь я все уже сказал ей этой ночью, и, в конце концов, она стала барабанить в дверь.

– Черт возьми. Я не закончила с тобой разговор, Коул, – сказала она, продолжая колотить в мою дверь.