Безумный Макс. Ротмистр Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 24

Утро. Свежий, прохладный ветерок. Относительно неплохая дорога. Что может быть лучше? Настроение у Максима поднялось. Он прямо посветлел, после всех этих депрессивных размышлений о тяжелом начале рейда. Во всяком случае, когда в 11:20 они подъехали к Калишу, Меншиков смог оценить поистине мрачное зрелище. На контрасте с самоощущением…

Дело в том, что во второй половине июля 1914 года в этот пограничный город вошли немецкие войска. Новый комендант Калиша – майор Ганс Пройскер  решил поправить свое финансовое положение за счет обывателей. Начали убийства, расправы, вымогательства. Например, по его приказу был убит богатый фабрикант Генрих Френкель, которого солдаты закололи штыками, а тело сбросили в ров. Вдове же убитого, пожелавшей взять его труп, было сделано «выгодное коммерческое предложение» - выплатить за выдачу тела шестьдесят тысяч марок. Ну или оставить мужа гнить в той самой канаве, если она таких денег не найдет.

Так он и резвился, стремительно повышая уровень «жести». До тех пор, пока 4 августа не вывел вверенные ему войска за пределы города, начав обстреливать жилые кварталы из артиллерии. Дескать там бунтовщики и все такое. Не своей, ясное дело. В его подчинении был только пехотный батальон. А вот смежников за мзду небольшую смог подключить к этому веселью.

Для жителей это стало последней каплей – они массово побежали во все стороны. Так что, к концу августа от шестидесяти пяти тысяч жителей осталось меньше пяти. А «ничейное» жилье и имущество, разумеется, было незамедлительно подвергнуто самому решительному разграблению.

Сейчас же – летом 1915 года вид у города был крайне печальный. Вместо некогда славного городка перед ним раскинулась чуть ли не зона отчуждения с замусоренными улицами и «слепыми» оконными проемами. Этакая импровизацию на тему Чернобыля через пару лет после катастрофы. «Райское местечко». Весь позитивный настрой словно ветром сдуло…

Вламываться «дуриком» не стали. Мало ли, что там за войска? Должен быть просто пехотный батальон, но кто его знает? Может пару пушек еще поставили. Или еще чего.

Разведывательный взвод отошел назад, уступив место шести штурмовым группам, на которые разделились два линейных взвода. Ядром каждой выступал бронеавтомобиль , за которым продвигалось отделение с двумя легкими пулеметами, егерем и расчетом 60-мм миномета.

Тихо-тихо. Аккуратно. Осторожно.

Почти весь город пустовал, только в центре оказалось оживленно. На площади возле городской ратуши стояло десятка полтора грузовиков, три легковых авто и с дюжину мотоциклов. И люди напряженно сновали, что-то спешно грузя. Не требовалось большой проницательности, чтобы понять – штаб армии пытался спешно эвакуироваться. Видимо разбежавшиеся бойцы того разгромленного полка нашли способ довести эту «радостную» новость до начальства. Однако – не успели. Просто не успели. Потому что между началом боя и подходом эскадрона к Калишу прошло всего полтора часа. Слишком мало для реакции, учитывая «11 маршрут », которым пользовались пехотинцы.

Конечно, в квартале от площади немцы организовали блокпост из пехотного отделения со станковым пулеметом. Но тот даже в бой вступить не смог. Не успел. Бронеавтомобиль вырулил из-за поворота и дал очередь в упор. Метров с тридцати. Прямо поверх бруствера из мешков с землей, положив всех, кто был за ним.

Но на этом «праздник» не закончился. Уже через пару минут бронеавтомобиль выкатил на площадь, где народ начал спешно разбегался. Кто куда. В основном, конечно, прочь с площади. Перестреливаться с бронеавтомобилем из винтовки – занятие пустое. А тут ведь за первым выехал и второй с соседней улочки, третий с еще одной… и минут через пять их там собралось целых шесть штук. Куда там воевать? А главное – как? Ноги бы унести.

Те, кто успел спрятаться в ближайшие дома, попытался отстреливаться. Но без всякого успеха… потому что этот вид боя отрабатывался Максимом со своими людьми как один из основных. Пусть и не так хорошо, как хотелось бы, но отрабатывался.

Полдюжины станковых пулеметов в бронеавтомобилях работали на подавление короткими очередями, не давая противнику высунуться. Но не по всей площади. А по определенному сектору, обеспечивая относительно безопасный подход к штурмуемому зданию. Эти «бронированные грузовики» не только вели огонь, но и прикрывали своими тушами ключевые зоны прострела. То есть, играли роль передвижного укрытия.

Двенадцать легких пулеметов и столько же егерей с «оптикой» активно поддерживали «броню». А линейные стрелки шли на приступ со своими легкими самозарядными карабинами, ставшими на этой дистанции непреодолимым преимуществом. Но ребята лезли в помещения не нахрапом, а «по-нашему, по-джидайски». То есть, сначала закатывали в комнату гранату и только потом, следом за взрывом, входили сами. Просто и со вкусом. Благо, что гранат имелось в достатке и их можно было не жалеть.

Полчаса шла эта спокойная и методичная возня. Не бой. Нет. Именно возня. Потому что защитники ничего не могли противопоставить подобной тактике. Сражались. Дрались. Но все было бесполезно.

Подавив разрозненные силы в прилегающих к площади домах, бойцы усиленного эскадрона отправились дальше – брать телеграф и телефонную станцию. Именно так. Именно в таком порядке. Максим желал, чтобы вся Германия успела узнать, что его подразделение не мосты через Одер ломать вышло, а штабы брать. То есть, переданные им сведения оказались дезинформацией. А значит, что? Правильно. Нужно принимать меры, исходя из оперативной обстановки, а не на бумажку ориентироваться.

Не все, впрочем, силы отправились громить узлы связи. Один взвод остался «добирать» ратушу, которая держалась дольше всего. И если первый этаж вынесли очень быстро из-за больших и просторных окон. То проход на второй защитники завалили мебелью. Да постреливали из винтовок. В принципе, можно было эти баррикады и взорвать. Но Меншиков опасался обрушения лестничного проема.

Так что, зачистив периметр, бойцы полезли через окна. Сразу с четырех сторон. Подогнали грузовики, предварительно сняв тент и дуги его крепления. Ну а дальше по отработанной на полигоне схеме. Сначала в окна полетели гранаты. Потом два бойцы скрепили ладони, а третий, используя эту импровизированную ступеньку, заскочил наверх. В окно. А за ним еще, и еще, и еще. Быстро-быстро. Защитники и опомниться не успели, как все было кончено – их либо добивали, если слишком серьезные раны, либо вязали.

Но ничего еще не закончилось.

Максим прекрасно знал, что из пехотного батальона, что оборонял штаб 9-ой армии, далеко не все пожелали принять участие в сражение. Разбежались при виде бронеавтомобилей. Поэтому пришлось организовывать периметр, перекрывая подходы к площади в радиусе квартала. И егерей по крышам рассадить. А то мало ли? Проснется совесть у этих горе-защитников. Собьются во взвод. И атакуют. Без шансов на победу, конечно. Но лишние потери ротмистру были совсем не нужны.

- Доложить о потерях, - буркнул недовольно Меншиков, вспомнив о них. Требовалось как можно скорее понять – как отработали его люди. Тренировки-тренировками, но «никто пока еще не слышал о героически погибшем экипаже тренажера».

Максим прошелся вокруг ратуши. Остановился. Внутри, в помещение, бойцы растаскивали баррикаду из мебели. Снаружи – осматривали грузовики и прилегающие дома на предмет интересных предметов. А там, на периметре, постреливали. Не часто, но егеря работали. Так что, чуть подумав, ротмистр усилил их легкими пулеметами.

Наконец разобрали завал на лестнице, и Меншиков пошел знакомиться с пленными. Противник на втором этаже догадался от гранат прикрываться столами. Осколки те недурно поглотили. А вот защитить от ударной волны в небольших помещениях не смогли. Поэтому заход получился урожайный – много «рыбы» оглушили. Вот только вопрос – нужна ли она в таком количестве?

Бойцы уже более-менее навели порядок. Пленных стащили в одну комнату, вынеся оттуда убитых. Так что бегать по всему этажу Максиму не пришлось.