Безумный Макс. Ротмистр Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 42

- Безумный тиран?! Но почему?

- Как еще можно назвать человека, который довел до отчаяния и самоубийства собственного сына? Единственного сына! Как назвать человека, по приказу которого его же собственных подданных распинают на крестах?!

- Что?! – Ахнула толпа.

- Именно так! Распинают! В лагерях Талергоф и Терезин уж точно. В лагерях, созданных для собственных верноподданных! Вы можете назвать такого человека как иначе? Безумец и есть! Хотя злые языки поговаривают, что он давно отрекся от Христа и поклоняется Лукавому. Ведь ни одному христианину ТАКОЕ и в голову прийти не может. Германия променяла самым благостным и дружеским образом настроенную Россию на Австрию с ее безумным Императором и массой неразрешимых внутренних проблем. Более того! В германской среде под влиянием гнилой австрийской пропаганды стало модно говорить о неполноценности русских. О том, что они де не европейцы. А так… - произнес Максим, пренебрежительно махнув рукой. – И, если Австрия наш старинный враг, от которого ничего кроме мерзостей и ожидать не приходится. То Германия не только предала Россию, но и наплевала ей в душу самым отчаянным образом. Так еще суметь надо! Действия германской разведки в той же мере хороши, в какой провалилась германская дипломатия и внешняя политика. Поставить корабль Рейха в два огня собственными идиотскими маневрами и ожесточить против себя большую часть цивилизованного мира – это признак чудовищной некомпетентности. Катастрофического провала! Иначе и не скажешь. Или речь идет о далеко идущем вредительстве. Вам в этом вполне могли помочь. Не только ведь германская разведка старалась.

- Но как?!

- Я не знаю, - пожал плечами Максим. – Короля играет свита. Видимо к вашему славному Кайзеру оказались слишком близки разного рода авантюристы и злодеи. Может даже и тайные сатанисты. Кто знает? Иного объяснения и не вижу. Кайзер Вильгельм весьма разумный человек. Его отец и дед тоже дураками не были. Да и Бисмарк, стоявший у руля Рейха в начале кризиса, слыл умным и опытным политиком. Но они оказались не всесильны. Как иначе объяснить, почему в течении десятилетий при разных людях, зачастую друг друга не переваривающих, выдерживался единый и устойчиво вредоносный для Германии курс? Кому была выгодна эта слепота? Кто тащил Германию в могилу вместе с собой? Может быть дело в том, что Германия все эти годы в восточной политике вела себя как раболепная служанка Австрии?

Максим замолчал и окинул взглядом эту толпу журналистов, лихорадочно строчивших что-то в своих блокнотах. То, что он им сейчас наговорил – кошмар кошмарный. Игра ва-банк. Но иначе он не мог. Великий князь Николай Николаевич младший вполне мог узнать, что Меншиков взял штурмом Генеральный штаб и завладел документами, компрометирующими его. И начать действовать. Ведь простое ожидание вело его теперь к трибуналу и расстрелу. А государственный переворот, который мог учинить в панике этот злодей, был не в интересах Максима. Ибо угрожал не только его собственной жизни, но и его супруги с ребенком. Еще не рожденным ребенком.

Сейчас же, эти журналисты ударят главным калибром. Да, он фамилий не называл. Так что генералы хоть и напрягутся, и станут смотреть друг на друга искоса, но притихнут, ожидая развязки. Самые глупые, конечно, начнут орать, что, дескать, их конкуренты – злодеи, продвинутые на должность немцами. Но все это мелочи по сравнению с тем, что план рейда, оказался у немцев до начала операции. Это шах и мат Главнокомандующему и командующему Северо-Западным фронтом, ибо только от них он мог уйти. По сути – их крах теперь стал вопросом времени. Как быстро удастся журналистам протолкнуть статьи в национальные издания? Как быстро иностранным газетам удастся достигнуть Петрограда и вызвать там резонанс? День, может быть два для первых ласточек. Дня через три-четыре первые развернутые статьи. Хотя, учитывая обстоятельства, может быть и больше. Но это уже было не так уже и важно. Главное, что выстрел произведен, и увернуться от него Николаю Николаевичу невозможно. Даже если эта скотина устроит резню монаршей семьи и убьет его Таню – месть не заставит себя ждать. Вряд ли кто-то пойдет за ним после обнародования ТАКИХ вещей.

Прощаясь с журналистами, Меншиков буркнул:

- Репетиция взятия Берлина прошла успешно. О премьере постараюсь вас известить заранее.

Кивнул им. Загрузился в свой Rolls-Royce. И выступил всем эскадроном по Унтер-ден-Линден - главной улице Берлина. Побывать в нем и не проехать по ней? Да с флагами! Да в разгар войны! Как можно? Нет. Обязательно нужно проехать. Тем более, что в ее восточном конце стоял Цейхгауз со знаменами, захваченными германскими войсками в этой и предыдущих войнах. Гордость и честь немецких солдат. Вот ротмистр и планировал экспроприировать там не только знамена разбитых 1-ой и 2-ой гвардейских кавалерийских дивизий, но и союзные флаги, потерянные французами как в этой, так и предыдущей войне…

 1915 год, 28 июня. Бланкенбург (пригород Берлина) и далее

Покатавшись немного по Берлину, Меншиков начал отходить на север. Пора. В Берлин вошел первый состав с войсками гарнизона, который его бронеавтомобилям удалось обстрелять. Потери там, наверняка, очень серьезные. Но это была первая ласточка. Поэтому, махнув хвостом, отдельный лейб-гвардии эскадрон выбрался на шоссе и набрав крейсерскую скорость, начал уходить на север.

Но далеко отъехать не удалось.

В ближнем пригороде Берлина – в местечке Бланкенбург, разведывательный взвод наткнулся на элитный лагерь для военнопленных. Случайно. Потому что он был весьма небольших размеров.

Если бы не немцы, то и не заметили. А так – сами начали стрелять, перепугавшись. Вот Буденный и заглянул к ним «на огонек», да угостил из станкового пулемета с бронеавтомобиля. Следом же и Максим подтянулся, озабоченный тем, что придется пробивать заслон.

- Это что, тюрьма? – Спросил ротмистр у Семена Михайловича.

- Вроде… - пожав плечами, ответил тот. – Странная, правда, какая-то. И небольшая. Да и чего тюремной охране по нам стрелять?

- Согласен. Дурость. Ну что же, давайте посмотрим, что там внутри… Давай! – Крикнул он водителю 6-тонного грузовика, который дернул и вырвал с корнем ворота. Вроде бы как закрытые. Но то для людей. К столь «изящным» манерам они оказались не готовы.

Раздалось несколько выстрелов защитников. Пули щелкнули по толстым листам котельного железа. Бронеавтомобиль, выехавший вперед, ответил короткими пулеметными очередями. И все вроде как затихло.

- Кто живой есть? – Громко крикнул Меншиков, по-немецки.

Тишина. Лишь спустя минуту открылась одна из дверей небольших, аккуратных бараков, и на пороге оказался… Великий князь Олег Константинович. На костыле. Потому что левой ноги у него не было по колено.

- Максим Иванович? – Тихим, не верящим голосом, спросил он. По-русски, разумеется.

- Олег Константинович! – Ответил Меншиков и пошел обниматься. Вроде и не привычный жест для обитателя начала XXI века. Но он знал – здесь так принято. Да и отчего не обнять, наверное, самого близкого человека среди новых родственников из Романовых?

Потихоньку из других бараков тоже начали выглядывать люди. Выходя и светлея лицами. В общей сложности здесь содержалось пятьдесят два человека, в том числе семь англичан и пятнадцать французов. Практически все в звании не ниже полковника. Исключение сделали только для Великих князей Константиновичей, попавших в плен впятером.

Задерживаться не стали. Быстро загрузили людей в грузовики и двинулись дальше, свернув с северного направления на северо-запад.

Удар по Генеральному штабу и Берлинской комендатуре, конечно, сильно затруднит немцам управление войсками. Но ради него они будут стараться особенно. Поэтому ему оставалось делать только одно – очередной обманный маневр. Он ведь шел на север – северо-запад. То есть, уходил к Дании.