Безумный Макс. Ротмистр Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 45

- Слишком очевидно… - поджав губы, заметил Фридрих. – Он ведь мог специально захватить французские знамена, чтобы ввести нас в заблуждение.

- А куда ему еще идти? В Россию – нельзя. Только в Данию, Францию да Нидерланды. Но Амстердам может интернировать его правильно, то есть, сдать нам. Поэтому туда идти слишком рискованно. Так что-либо в Данию, либо во Францию.

- Швейцария?

- Нет. Для него это хуже плена. Он слишком деятельный. Он там не усидит. Да и мы можем надавить на Швейцарию. Итальянцы с австрийцами ушли достаточно далеко на запад, отбросив французскую границу от Швейцарии. Нет. Выходами в этой ситуации у него являются либо Дания, либо Франция.

Фридрих кивнул, соглашаясь с Кайзером.

- Но я вас вызвал не за этим. Как вы, я надеюсь, уже поняли, вопросом Меншикова вы больше не занимаетесь.

- Есть! – Гаркнул Гемпп, принимая эти слова практически как отставку.

- У вас новая задача. Меня чрезвычайно расстроили слова Меншикова.

- Какие именно?

- Про распятие христиан на крестах в Австро-Венгрии. Я хочу узнать –правда ли это?

- Правда, - сходу ответил Фридрих.

- Вы знали?

- Конечно. Его Императорское Величество Франц Иосиф уже почти двадцать лет проводит последовательные работы по борьбе со славянами. По его приказу разрабатываются разного рода одиозные проекты, нацеленные на разжигание смуты в русской Польше и Малороссии. Там много всякой мерзости творится. И распятия несогласных тоже идет в рамках этих опытов.

- И как это сказывается на обстановке в его державе?

- Плохо. Особенно из-за газет и листовок, которые русские шпионы активно распространяют на землях Австро-Венгрии среди славян. Даже чехи – и те стали глухо ворчать.

- Значит он не соврал… - тихо, себе под нос буркнул Вильгельм.

- Не соврал, но и не сказал всей правды.

- Какая еще может быть правда?! Если по приказу Франца Иосифа его подданных распинают на крестах и это стало достоянием общественности, то, о чем еще можно говорить?

- Это сложно оправдать…

- Это нельзя оправдать! Ладно. Даю вам две недели на подготовку самого подробного отчета по Францу Иосифу и того беззакония, что у него во владениях творится.

- Есть! – Гаркнул Фридрих Гемпп, несколько повеселев и удалился, повинуясь взмаху руки Кайзера. Смена направления работы всяко лучше отставки. А учитывая профиль деятельности, «выход на пенсию» мог иметь самые негативные последствия. Вплоть до летальных. А так… есть надежда. Вильгельм II заинтересовался своим союзником? Давно пора…

 1915 год, 29 июня. Потсдам и Штеттин

Вильгельм II выслушал полуденный доклад адъютанта и направился на звуки музыки – его невестка решила устроить небольшой концерт. Хорошее настроение, вызванное заверениями генерала Мольтке, прекрасно подходило для такого увеселения.

Он зашел. Присел в кресло. Немного послушал. И с удивлением обнаружил, что все играемые на фортепьяно композиции ему не знакомы.

- Откуда эти ноты? – Поинтересовался Кайзер.

- Как? Вы не знаете? – Удивилась его невестка – кронпринцесса Цецилия. – После вчерашнего водружения русского знамени над Рейхстагом в Берлине невероятный ажиотаж на все, что связано с Меншиковым. Даже завезенные через Швецию пластинки и ноты с его музыкой бросились скупать. Пластинки кончились еще вчера. А эти ноты мне с трудом достали только сегодня утром. Да и то, чуть ли не с боем.

- Так он еще и музыку пишет? – Немного озадаченно спросил Вильгельм.

- Для гитары и фортепьяно. И песни на русском и английском языках.

- Ну что же, - улыбнувшись, произнес Кайзер. – Это неплохо. Скоро он сможет нас развлечь, самостоятельно исполнив свои сочинения.

- Скоро? – Удивилась Цецилия. – Вы пригласили его погостить?

- Да. Генерал Мольтке обещал уведомить Меншикова об этом при встрече. День, может два, и он присоединится к нам.

- Это было бы замечательно. Но… вдруг кузен откажется?

- О! Мольтке будет настойчив. Да и куда ему деваться? Все пути отхода перекрыты. На востоке его заклятый недруг – Николай Николаевич. На севере – Дания. Но там уже удалось сосредоточить три дивизии, так что он будет вынужден отвернуть на юго-запад. В теплые объятья генерала.

- Хм. На дверях у всех авто в эскадроне упрощенный, стилизованный герб Российской Империи  обрамлялся парой поднятых крыльев. Он ведь гусар? Верно? Что означают эти крылья?

- Да, - кивнул Кайзер. – Гусар. Крылья обычный символ гусар. Их скорости. Подвижности. Неуловимости. Летучие гусары. У русских это популярный эпитет для них.

- В Позене его эскадрон разбил целый полк пехоты. Мне сказали, что легкая кавалерия на это не способна. Меня не обманули?

- Нет, не обманули, - произнес свекр, несколько помрачнев и напрягшись, ибо не понимал к чему клонит невестка.

- Кроме летучих гусар, как мне сказали, в старину были и крылатые. Как раз у поляков, литвинов и русских . Эти закованные в доспехи конные воины в плотном строю, удерживая длинное копье по-рыцарски, атаковали своего врага решительным натиском. И использовались для сокрушения пехотного строя. В том числе и при численном превосходстве противника. Что если он не летучий гусар, а крылатый?

- Возможно. Но это ничего не меняет. Мы сняли часть войск с западного фронта. У него не будет никаких шансов прорваться или уничтожить их. Ему не пройти во Францию.

- Ваше Величество, но зачем ему прорываться во Францию? – Спросила невестка и очень многозначительно взглянула на свекра. – Все вокруг только о ней и говорят. Но я одного не могу взять в толку – отчего кузен отправится именно туда?

- У него просто нет другого выхода, - уверенно и как-то снисходительно, ответил Вильгельм.

- В Пиллау он впервые атаковал своего врага, проверяя, крепки ли его зубы. В Берлине - нанес ему страшное поражение, буквально поставив на колени. Осталось нанести последний удар. И вы думаете, что он сбежит? Вот так все бросит и сбежит? Бросив свою супругу на произвол судьбы? Ведь его враг не умер и даже смертельно раненный – все еще опасен.

- Но это самоубийство!

- Самоубийство? Хм. Прочтите, - произнесла она, подав лист с текстом.

- Что это?

- Это его песня, написанная пару месяцев назад.

Вильгельм взял лист с текстом песни, а Цецилия села к фортепьяно и стала несколько неуверенно играть плохо знакомую музыкальную композицию . Но общий мотив вполне угадывался и недурно дополнял слова, которые Кайзер начал читать. Быстро пробежался по строчкам Вильгельм выдохнул сквозь зубы и потер переносицу с немалым раздражением. Да там ладонь и задержал, прикрыв ей лицо, на котором бушевала буря эмоций. Невестка же, закончив «давить на клавиши», повернулась и, лукаво улыбнувшись, произнесла: