Реликт. Пояс Скорби (СИ) - Дай Андрей - Страница 29

Благо в рубке «Буси» имеется бортовой навигационный вычислитель, связанный с автопилотом. Это потом, возле цели, можно будет джойстиками вертеть, выбирая место стыковки. А пока, задал параметры, и жди. И надейся, что скучающий на вахте имперец не разглядит крошечную вспышку из дюз твоей пустотной платформы типа «челнок внутрисистемный».

Захожу со стороны... гм... брюха линейного корабля. Вообще, большинство Акбаррских судов по внешнему виду – это что-то вроде когтя. Фрегаты и всевозможные эсминцы – так и просто запятые. Крейсера и уж тем более линкоры имеют еще и продолжение – вроде пальца.

Так вот. Вся условно верхняя, часть их кораблей – одна сплошная броня. Почти метр сложнейшей конструкции из керамополимерных сот, заполненных быстро твердеющей в вакууме пеной. И еще пара метров – по тупому. Монолитная сегментная броня, способная распределять кинетические удары по огромной площади. Размывать, сглаживать. Минимизировать повреждения. А ведь поверх еще и силовой щит должен быть...

Короче, эту махину так просто не расковырять. Диафрагмы летных палуб, антенны, башни орудий и сопла маневровых. Самое ценное и уязвимое у них на «брюхе», а чуть что – под удар подставляется толстенная бронированная «спина».

Умматарский эсминец типа «Трэшер», кстати, тоже каким-то волшебным образом «снизу» зашел. Но толи и не пытался тормозить – умышленно на таран пер, толи не сумел, только вошел этот «Трэшер» в «Воскресение» чуть ли не на треть. Сто двадцати метровый эсминец и километровый линкор. Представили? Какими бы героическими личностями ни были умматарцы, акбаррец погиб вовсе не от отчаянного тарана! Кто-то, вернее – что-то гораздо более мощное превратило в веник из стальных прутов всю хвостовую часть гиганта. На «брюхе» не сохранилось ни единой хотя бы частично целой надстройки, антенной решетки, башни орудий или кокона маневровых двигателей. Что-то, вернее – кто-то очень злой продолжал обстрел даже уже когда из разломов полыхнули факела сгорающего кислорода и погасли огни иллюминаторов. И не унялся, пока не уничтожил в этом куске высококачественных сплавов, полимеров и керамики все живое.

А вот «Трэшер» выглядел гораздо менее поврежденным. Думаю, если бы после битвы, когда умолкли пушки и начали говорить люди, «гарпун» смогли вытянуть из мертвой туши «кита», вполне вероятно, эсминец до сих пор нес бы службу где-нибудь на границе.

А вот «Трэшер» в профиль похож на открывалку для бутылок. Ну, или на секиру, если это для вас звучит более благозвучно. Факт не в этом, а в том, что спасательная капсула для экипажа там располагается как раз на «лезвии». Которое полностью ушло в брюхо поверженного врага, надежно спрятав, за одно, и причальный шлюз кораблика. Летной палубы у этого малыша не было вообще, так что мне пришлось здорово поломать голову, куда именно прилепить свою малютку. Надежд, что на искромсанном, выжженном линкоре найдется хоть что-нибудь стоящее, не было никаких. Эсминец в этом отношении выглядел гораздо перспективней.

 По однажды установленному для себя порядку, начал осмотр кораблей с поисков экипажей. Ну, знаете – самое трудное в начале. Найти, взять пробы ДНК, отбуксировать трупы к месту последнего упокоения. А потом уже, не спотыкаясь о мертвецов на каждом шагу, вдумчиво заняться мародеркой. Даже еще более вдумчивой, ибо ни безотказных шестилапых, ни контейнеров на подвеске, ни большого желания терять там слишком много времени, у меня не наблюдалось.

Офицеры Акбаррского императорского флота славятся дисциплиной, а искать их пришлось по всему километровому... черепашьему панцирю. Заполучить что-то интересное в этом выгоревшем остове я не надеялся, но все-таки полез туда в поисках погибших. Ну и чего уж там – на интерьеры хотел взглянуть. Подумалось вдруг, что дизайн внутренней отделки звездолета скажет о характере народа куда больше, чем заведомо предвзятые рассказы Шарика.

Помпезно. Как в сталинских домах было у нас дома. Вроде ни позолоты или статуй на каждом углу, а общее впечатление только  именно таким словом и определить – помпезно. С первого взгляда ясно – старая могучая, как дуб, империя, с тысячелетними традициями и пристрастиями. Шел по отрезку чудом сохранившегося осевого коридора, и ловил себя на мысли, что нахожусь в каком-нибудь Наркомате Тяжелой промышленности эпохи победившего военного коммунизма. И что вот-вот из дверей начнут выходить занятые люди в смешных мешковатых брюках и  с папочками скоросшивателей в пуках.

В каждой каюте – на главной, красной, стене – портрет. Седой благообразный бодрящийся старик в пурпурной тоге и с красивым, витым и богато украшенным посохом в руке. Картинки были разными по размеру. Разнились позы императора – а кем еще мог быть этот дед с властными глазами? Едиными были только возраст и посох. Решил,  что таково видимо требование какой-нибудь Имперской канцелярии пропаганды.

Одну, самую маленькую, захотелось оставить себе. Честное слово, будто пальцем кто ткнул: бери эту. Поддел пальцем магнитную рамку, и из-под нее тут же выплыл  скромный бумажный сверток. Маленький и в дешевой, вроде оберточной, серой бумаге. Хмыкнул, и прилепил и портретик, и пакетик к «карманам» скафандра.

Начал с кормы. Во-первых, именно там были максимальные разрушения, то есть и минимум сохранившихся в пределах мертвого левиафана тел. Во-вторых, спасательная капсула корабля в первой трети расположена. В том месте, где у «пальца» «коготь» начинался. На сгибе, короче. И соваться туда без поддержки роботов не было ни единого смысла. Акбаррцы – вояки знатные, и сто процентов, при сигнале о гибели судна, капсулу герметизировали. Метр стали и высокопрочной керамики, между прочим! Вопрос только: почему не отстрелили? Не покинули терзаемый плазменным штормом корабль?

Три палубы. Раньше их связывала система лифтов и транспортеров, а теперь – сквозные дыры. Такие, что я, при удаче, мог на «Бусе» в них влететь. Что, кстати, я и сделал, придя к выводу, что на полный осмотр гиганта понадобится по меньшей мере несколько дней, и нечего светить работающим реактором в открытый всем патрулям космос.

На условно нижней, если считать бронированный горб – верхом, палубе не сохранилось даже переборок, не то, что отделки или тел. Огромные, пустые пространства с оплавившимися от адского жара деталями силового набора корпуса. Мой челнок смотрелся там, как золотая песчинка в потухшем очаге. Инородно и бесценно.

Вторая, ранее отведенная под склады и технические помещения, пострадала меньше. Там тоже хватало мест, где бушевала стихия огня, а перепады давления размазывали немногочисленных найденных мной членов экипажа по стенам. Но попадались и сравнительно целые участки. В одном из таких закутков, укрытом между рядом здоровенных башен конденсаторов сверхбольшого класса и частью лопнувшей при взрыве реактора защитной капсулы, нашлись целых шесть дроидов, вроде моих шестилапых. И три трупа в комбинезонах техников.

Взял пробы. Оценил свои силы и решил покойников никуда не перемещать. Да и роботов мне столько было не нужно, достаточно было и трех. Решил, что пусть ребята так и плывут в веках сквозь Вселенную, в компании со своими верными помощниками.

Связал разряженных паучков, и так, на буксире, отволок в челнок. Еще с час выдумывал тройник, и как адаптировать акбаррский разъем под окситанскую розетку. А там и время обеда подкралось.

Переоделся в комбез, заодно поснимал со скафа нечаянные трофеи. Картинку сразу прилепил к пищевому синтезатору – император у них вроде живого воплощения бога, как фараон у египтян. Вот и пусть мне пищу благословляет...

Задал автомату меню и вспомнил о небрежно брошенном на столик свертке. Развернул, ожидая увидеть какую-нибудь безделицу, вроде пары обручальных колец или лотерейного билета. А там база! «Навигация»! Я с минуту глазам своим не хотел верить. Вот просто так, походя, ткнуть пальцем в небо и достучаться до небес! Шанс – один на миллиард!

А нейросетка – подлиза, уже поторопилась уточнить, что «Навигация», изученная до четвертого уровня, вкупе с третьим уровнем «Астрометрии», дают доступ к изучению пилотирования всех и любых пустотных платформ, оснащенных гиперприводом. От фрегата до циклопического размера летающих авианосцев этого века – карриеров. И если бы к этому всему добавить бы еще отсутствующую у меня базу «Инженерное оснащение пустотных платформ», так я бы мог сам изменять свой корабль. Улучшать, рассчитывать нагрузки на силовой набор, настраивать энергетический баланс и выравнивать потоки энергии конденсаторов. В общем – я, конечно, был рад, но снова остался хотеть большего. «Систем жизнеобеспечения» в частности. Вот уж на что не популярная в нашей деревне база!