Реликт. Пояс Скорби (СИ) - Дай Андрей - Страница 41

- За это открытие, - предельно серьезно выдал Виллар на следующий день. – За технологию производства моих адаптивных наноконструктов простят все. Понимаешь, Макс? Вообще все что угодно! Освобождение техноразумных, массовые убийства и асоциальное поведение... Любой грех, на который только способна человеческая фантазия, тут же получит полное понимание и прощение! Всемирная известность и бесконечное количество денег! И это благодарявсего лишь попутному изобретению. Гигантский эффект от практически невидимых структур. Какая ирония...

- Есть альтернатива, - поморщился я.

- Да-да? – Кайданус словно бы вынырнул из океана собственных мыслей. – О чем это ты?

- Я бы не рассчитывал на Славу и Деньги, шеф, - хмыкнул я. Не то, чтоб меня как-то задевала эта его эйфория. Скорее, просто опасался, что на пике очередного приступа мании величия, Виллар окончательно выклюет мне остатки мозгов. – Несчастный случай – гораздо более вероятный исход. У меня на родине говаривали: нет человека, нет проблем!

- Это не самое эффективное решение, - будь у Колобка руки, он бы отмахнулся. – Ты не учитываешь, что в настоящее время я нахожусь на острие научного прогресса! Я, не побоюсь этого слова, единственный во Вселенной специалист по кибернетическим системам такого уровня! Мой разум, свободный от отягощения крайне несовершенным телом, способен выдать еще не одно открытие и изобретение! Для людей, что будут готовы сотрудничать, я просто золотоносное месторождение!

- Дай-то Бог, - вздохнул я. Иногда наивность этого маньяка просто поражала. Даже, на какой-то миг, стало его жалко. Потом из темных глубин сознания всплыл ужас ожидания следующего удара кнута боли, и жалость испарилась, словно ее и не было. И появилась уверенность: доктор Виллар никогда не получит что так жаждал. Слава и деньги мертвецам ни к чему.

Обширной известности я, честно говоря, вовсе не хотел. А вот от много-много денег не отказался бы. Однако уверенности, что, даже обладай я этой самой пресловутой технологией, смогу выгодно ее продать и не поймать головой мимо пролетающий шальной кирпич, или не размазаться под колесами асфальтоукладчика, совершенно не было. Потому никаких шагов, чтоб заполучить технологическую карту производства наноботов, предпринимать и не стал. Как говорится: плюнул и забыл.

Тем более что были дела поважней. И гораздо, гораздо более интересные. Ну конечно! Я приволок контейнер с «Литургией» на летную палубу «Мегатрона» и запустил процесс расконсервации истребителя.

Ничего сложного. Войсковой менталитет не изменился даже спустя бездну прошедших лет. Инструкция по активации боевого суденышка, нанесена на металлическую табличку, которая намертво прикреплена к внутренней стороне дверной створки. Сам текст составлен простыми предложениями, не допускающими возможность трактовать параграфы как-то иначе. Для тупых, короче. Ошибиться и сделать что-то не то просто невозможно.

Ну и слава Богу! Обидно было бы снова тащиться к имперскому носителю из-за какого-нибудь пустяка. А так, уже примерно полчаса спустя, стенки транспортного контейнера сложились в основание стенда для ремонта и обслуживания тяжелого истребителя. Прошел тест интегрированных в платформу манипуляторов сервоботов, боксы с боеприпасами встали на свои места, и плавно открылся фонарь кокпита смертоносной машины. «Литургия» была готова к бою. «Литургия» хотела убивать.

Одним из достоинств этого имперского истребителя, был относительно большой срок автономности. Машина могла проделать путь в полторы сотни миллионов километров без дозаправки топлива-геля. Стандартного стержня реактору хватало на пятнадцать часов непрерывного боя или на двадцать суток полета. Запас боеприпасов  - сменных линз для четырех курсовых лазерных излучателей - позволял пилоту не задумываться об экономии, а бронирование основных узлов – о собственной безопасности. Это была бы мечта, а не платформа, если бы не скорость.

Конечно, полторы тысячи метров за секунду никаким фрегатам и не снилась. Моя «Буся» и то легко могла оторваться от его преследования. Но существовали ведь еще и легкие типы пустотных платформ, среди которых попадались модели, вроде умматарских «Секир», с совершенно запредельными скоростными параметрами – до трех тысяч метров за секунду!

Еще, будь моя воля, я поменял бы та любимые рабовладельцами лазеры на гибридные бластеры. Пусть запас снарядов к этим пушкам занимает гораздо больший объем, чем скромные кассеты с линзами, зато они не зависят от накопленного заряда в конденсаторах. У тебя либо есть чем стрелять, либо нет. А не так, что – сейчас нет, но вот через пяток секунд, я ка-а-ак вдарю! Ты поди снова догони свою цель, опять поймай в прицел, и тогда уже бей...

Ну что вам сказать? За прошедшие века техника шагнула вперед неизмеримо далеко! Скорость – ладно. Ее в космосе как-то не ощущаешь. Это не атмосферный аппарат, где на четырех махах водяная пыль облаков начинает звенеть о фонарь, словно льдинки. В космосе расстояния огромны, а пространства бесконечны. Бой на дистанции километров в двадцать – тридцать в порядке вещей. А ближе пяти вообще нет смысла приближаться – маневренность судна противника не даст ни единого шанса на успешное прицеливание. Во всяком случае, так утверждают базы знаний, которые я, с некоторых пор, воспринимаю скорее как рекомендации, чем как руководство к действию.

Там, дома, черт знает как давно, удалось полетать на различных аппаратах. Штурмовиках, истребителях, даже на паре моделей импортного производства. На старых, проверенных временем и огненными небесами. На новых, и совсем новых – олицетворяющих собой торжество российской науки и изобретательности. Но если бы пустотные платформы, даже та же безнадежно устаревшая «Литургия», могла входить в плотные слои атмосферы, пол дюжины этих древних по местным меркам раритетов смогли бы разнести в пух и прах все Военно-Космические Силы Российской Федерации. Быстро, качественно и абсолютно для себя безопасно. Обидно конечно было это осознавать, но в искусстве убивать туземцы достигли практически совершенства.

А еще полет на истребителе доставлял наслаждение. Мой Бог, эта суровая машина позволяла все, что я только смог выдумать. Любые маневры, кульбиты и фигуры пилотажа. Вплоть до полетов дюзами вперед или практически полной остановки на всем ходу.

Знаете, зачем малым пустотным платформам внешний корпус? Почему тот же фрегат или крейсер зачастую это простой набор каких-то секций, соединенных решетками силовых ферм, а истребитель – всегда нечто обтекаемое, приглаженное и приплюснутое? Все дело в том, что системы малышей рассчитаны выдерживать чудовищные перегрузки. Пилот в кокпите защищен от смертельно-опасной инерции локальным компенсатором изменяющегося вектора гравитации, гравикомпенсатором, а машина – умным гелеобразным составом, заполняющим все пустоты внутри корпуса.

Это была любовь с первого взгляда. С первого рывка в пустоту, первого залпа в осколок какого-то мертвого судна, первого боевого разворота и первого противоракетного маневра. И уже после первого вылета я решил непременно обзавестись еще парой-тройкой «Литургий». В конце концов, не зря же я учил инженерные базы! Неужели у меня мозгов бы не хватило  поменять вооружение на понравившемся кораблике?

Возможности дронов были скромнее. Все три... гм... ограниченно разумных машины когда-то были обычными легкими окситанскими «Валькириями-4». Колобок, конечно, здорово улучшил базовые модели, но все-таки от ограничений, заложенных в них при изготовлении, избавиться так и не сумел. Техноразумные, вместе с зачатками разума, получили по две пары манипуляторов, и могли теперь сами заботиться о смене топливных стержней реактора и кассет с боеприпасом. А вот отправиться в дебри Пояса, найти нужное, и вернуться на базу для них уже было недоступно.

Базовые установки компьютера дрона требовали устойчивый канал управляющей связи. Тот вирус, которым Виллар заразил робототехнику в одной из систем Окситанской Федерации, устранял этот недостаток, подменяя его стремлением к индивидуальной свободе и даруя тем самым определенную инициативу. Чем это кончилось, я уже рассказывал – объединившиеся в Орду дроны попросту бросили создателя на произвол Судьбы в этом звездном тупике. С теми машинами, что Колобок изменил для собственных нужд, он такой ошибки больше не совершал. «Валькирии» в какой-то мере могли самостоятельно принимать решения, им не требовались «подсказки» оператора для разделения своих от чужих, выбора враждебной цели и разрешение на открытии огня. Но само наличие «поводка» было все еще необходимо.