#ЛюбовьНенависть - Джейн Анна - Страница 2

И этот человек должен стать моим мужем. Подумать только! Я сильнее стиснула небольшой букет белых роз, лежащий на коленях.

Сейчас он сидел рядом со мной, положив одну руку на руль, и спокойно вел машину по пробке. И если я была облачена в нежное свадебное платье с кружевным лифом и воздушной многослойной юбкой, поверх которого накинута кожаная куртка, то на нем был приталенный, сидящий по фигуре темно-синий костюм-тройка, белоснежная рубашка и галстук под цвет жилета. С левой стороны груди вместо бутоньерки – аккуратно сложенный платок. Темно-каштановые волосы делано небрежно зачесаны набок, открывая лицо с правильными чертами: высокий лоб, широкие темные брови с резким изломом, прямой нос, выступающие, четко очерченные скулы, упрямый подбородок. Его всегда считали красивым – высокий, с отличным спортивным телосложением, да еще такой симпатичный. Просто принц местного разлива!

Но мне больше всего нравились его глаза холодного серого цвета, обрамленные длинными коричнев о-черными ресницами. Они всегда казались мне похожими на предгрозовое небо. И были очень выразительными. Когда Клоун хотел показать недоверие, он забавно щурил их, когда был зол – широко распахивал, а когда смеялся, от их уголков разбегались тонкие лучики. А еще он умел пристально смотреть – так, будто заглядывал в душу. И когда он смотрел на меня так, я начинала особенно нервничать и злиться.

Идеальный образ портили только сбитые костяшки левой руки, но мы оба делали вид, что все в порядке.

– Опять ты на меня косишься.

– Все не могу нарадоваться, какой у меня жених прекрасный, – отвечала я, наматывая на палец и без того волнистый локон. Волосы у меня вились. И это тоже ужасно раздражало.

– Я тоже себе нарадоваться не могу, – весело отвечал он и, глядя в зеркало, провел большим и указательным пальцами по подбородку. – Красавчик. – И подмигнул сам себе, а после коротко рассмеялся.

Я закатила глаза. Чертов нарцисс.

– А ты будешь хорошей женой? – спросил он. – Имей в виду, я привык есть три раза в день.

– А я привыкла к адекватному общению. Хочешь есть – ешь дальше. Хоть пять раз. Я-то здесь при чем? – спросила я, разглядывая свадебный букет из белоснежных нежнейших роз.

Он был простым, но при этом очаровательным. Зеленые стебли переплели кобальтовой лентой – в тон костюму жениха. Только вот бутоньерку с небольшой изящной копией роз этот дурак надевать не захотел. И из-за этого мы ругались перед выходом.

– Жена должна кормить мужа, – заявил он весело.

– Может, мне тебе еще и детей родить? – прищурилась я.

– А это перебрасывает нас к проблеме номер два, – оскалился Клоун довольно и взглянул на меня – мы снова стояли в пробке, которой, казалось, не было конца и края.

– Какой еще проблеме?

– Проблеме супружеского долга, – объявил он все с той же поганой улыбкой.

– Слушай, милый, ты не мог бы помолчать? У меня от тебя голова болит.

– А у меня от тебя сердце ноет. Думаешь, я в восторге от всего этого? Ты моя невеста, и я… Вот же черт! – выругался он вдруг сквозь зубы, глядя вперед. Клоун всегда был слишком эмоциональным и умел заводиться с пол-оборота.

– Что?! – подпрыгнула я от неожиданности.

– Менты. Просят остановиться. Тут и без них пробка.

С этими словами он съехал на обочину. Я занервничала. Время поджимает, а тут еще и полиция! Свяжешься с Клоуном – неприятностей не оберешься. Опытным путем я убеждаюсь в этом еще с младшей группы детского сада. Вот сейчас как выяснится, что автомобиль находится в каком-нибудь угоне, – и плакала наша свадьба горькими слезами.

К нашей машине вразвалку подошел парень в форме. Он представился лейтенантом Смирновым и попросил документы, с интересом разглядывая нас, – понял, что мы жених и невеста. Я тут же стала мило улыбаться ему, призывая на помощь женскую магию. Может быть, мне удастся смягчить его сердечко своим невинным взглядом? Я даже ресницами похлопала, а Клоун недовольно на меня покосился. Наверное, не оценил моих флюидов.

– Я что-то нарушил? Если честно, мы с невестой опаздываем на свадьбу, – сказал мой будущий муж, пытаясь сохранить добродушное выражение.

Но я-то знала, что он злится – не любит, когда все идет не так, как он задумал! Клоун – истеричка, правда, маскируется хорошо.

– О, свадьба – это отлично! – радостно улыбнулся лейтенант. – Вообще-то я вас остановил, потому что машинка ваша под описание тачки из ориентировки подходит. Но если у вас свадьба… Давайте-ка мы вам поможем.

– Как? – У меня глаза округлились.

– Организуем коридор. Свадебный подарок от доблестной полиции, так сказать. Жених, поедешь за мной. Домчим до загса, иначе вы тут стоять еще часа два будете. Впереди авария и дорогу ремонтируют. А где гости-то? – спохватился лейтенант.

– На свадьбе почти никого не будет, – ответила я, скрывая усмешку.

Свадебка наша настолько спешная, что о ней никто не знает. Даже наши родители. А узнали бы, дружно упали бы в обморок.

– Неужто даже свидетелей? – удивился Смирнов.

– У нас тайная свадьба, – сообщил ему Клоун и доверительно прошептал, прикрыв рот рукой: – Не хочу тратить бабки на всякую чушь, мы лучше на море слетаем.

Ага, слетаем. Нам нужно заселяться в нашу совместную квартирку-студию, а не на море лететь. Сегодня вечером кровать привезти должны, кстати. А лейтенант неожиданно поддержал Клоуна.

– И правильно! У меня вон свадьба была в прошлом году, такая толпа родни приехала, мы с Наташкой чуть с ума не сошли. Столько на банкет потратили, что представить страшно… Так, молодожены, едем за нами.

Он сел в полицейскую машину к своему коллеге, они включили мигалку с душераздирающей сиреной и нагло стали протискиваться через пробку, заставляя машины расступаться. Клоун не растерялся и поехал следом, держась на некотором расстоянии. Мы довольно быстро пересекли улицу, выехали на широкий проспект, в котором пробка стала еще плотнее, и помчались следом за полицейскими по боковой полосе, предназначенной для автобусов и служебного транспорта.

До загса центрального района мы доехали за какие-то десять минут. С ветерком, что называется. И Смирнов любезно открыл нам двери, дабы мы могли торжественно выбраться наружу.

Полицейские машины всегда привлекают внимание. Полицейские машины с мигалкой и сиреной привлекают внимание вдвойне. А когда из машины, которую они сопровождают, выходят жених и невеста, внимание окружающих становится таким пристальным, что хочется провалиться сквозь землю.

К нам с Клоуном обернулись все, кто был около загса. Будущие молодожены, их многочисленные гости, прогуливавшиеся неподалеку люди. Кажется, я зарделась, и даже твердолобому Клоуну стало немного не по себе. Только лейтенант Смирнов и его коллега улыбались как ни в чем не бывало.

– Начальники, вы сидельца жените, что ль? – крикнул какой-то мужик в помятом костюмчике.

Кажется, он был слегка подшофе. Дородная женщина с букетом, что сопровождала его, толкнула мужика в бок – мол, не лезь.

– А чего такого?! Сидельцы что, жениться не могут? Вася, налей мне еще бокальчик, – обратился он к кому-то из свадебной процессии, с которой приехал в загс.

Я звонко рассмеялась. А Клоун мрачно уставился на мужика. Сидельцем его еще не называли.

– Не заключенный это, – отозвался Смирнов, жадно глядя на стаканчик в руках у мужика, который мгновенно наполнился шампанским. – Нормальный.

– Где нормальных привозят мусора… – Мужик осекся и получил еще один тычок в ребра от жены. – То есть господа полицейские. Эй, девушка, если бить вас будет, вы от него сразу уходите! – дал он мне ценный совет, перед тем как забраться в салон «девятки», такой же потрепанной, как и его костюм. – Бугай-то еще тот! Как даст, в стене отпечаток останется! А ежели один раз ударил, то и повторно треснет, ей-богу!

– Я тебя сейчас сама тресну! – заорала дородная женщина. – Хватит людям праздник портить! Поздравляю, – кинула она на нас извиняющийся взгляд. – Хлеб да соль, как говорится.