Молчаливый ангел (СИ) - Сергеева Ася - Страница 48

– Опять голова болит? – приблизилась, участливо глядя на меня. – Пойду, попрошу, чтоб укол сделали, – не дождавшись ответа, направилась к двери.

Постучал по стене привлечь ее внимание, настраивая себя на откровенность. И на… готовность ко всему.

– Что такое? – вернулась Диа обратно.

Показал ей сесть. Руку предусмотрительно отодвинул, дабы не искушаться.

– Сегодня стало известно, что операцию, благодаря которой я мог начать слышать в ближайшие пять лет мне сделать не смогут из-за травмы головы. А потом тоже шансов немного, все зависит от того как пройдет восстановительный этап. Диа, ты знаешь, как я люблю тебя, и потому прошу хорошо подумать, прежде чем связываться…

– Ник, о чем ты меня вообще просишь? – перебила, не дав договорить с обиженным видом. – Я что плохо разговариваю на жестовом языке? В чем дело?

Ну и как мне объяснить ей о ставшей навсегда неприступной пропасти? Плевать мне уже на удобства и прочее, справлялся и так. Больше всего я мечтал в последнее время измениться ради нее. Ради нашего будущего! А в итоге полный облом, если не сказать хуже. Мечта рухнула с большой высоты и похоже на то, что разбилась вдребезги…

– Когда мы стали встречаться, – начал объяснять, старательно подбирая нужные слова. – Успокаивал себя мыслью, что тебе не придется долго ждать. Вот-вот наступит зима, и я с тройным усердием после операции начну учиться говорить, ходить к логопеду. Сделаю все возможное, чтобы стать для тебя таким, каким должен быть… Но мечте исполниться не суждено. Прости.

В этот раз Диа не прерывала меня. Просто сидела, безотрывно глядя в глаза немного растерянным и в то же время задумчивым взглядом. И, как обычно, пытаясь успокоиться начала расправлять складочки на одежде, поправлять воротничок свитера, приглаживать волосы. Раньше такой своеобразный ритуал мог меня позабавить, но сейчас наблюдая плавные движения, понял, что огорчил малышку и сделал свой вывод в сторону ее отказа от меня.

– Мне жаль, Ник, – окончательно успокоившись, Диа продолжила разговор, – Но после того, как я чуть не потеряла тебя, ты даже не представляешь, насколько мало значит все то, что ты сказал. А, впрочем, не стоит загадывать на будущее. У нас вся жизнь впереди и мечты имеют приятную особенность сбываться.

– А если нет? Тогда как? – не веря в призрачные надежды, попытался еще раз достучаться до нее.

– Тогда, попрошу врачей проверить твои мозги, чтоб не задавал глупых вопросов. И кстати, даже не надейся от меня избавиться. Ты упустил свой шанс, украв чужую невесту, – заметил озорные искорки в любимых изумрудных глазах и понял, не будь моя голова перебинтованной, в нее сейчас полетела бы подушка.

– Вот значит как? Ладно, уж потерплю, так и быть.

Хотел еще добавить о том, что деваться некуда, но не смог. Малышка залезла ко мне на колени и, обхватив нежными ладошками шею начала самозабвенно целовать, напрочь вытеснив все омрачающие мысли из моей теперь уже перевозбужденной головы. И все чего мне хотелось – поскорее оказаться дома…

Нехотя оторвавшись, Диа резво вскочила и подбежала к сумке. Вначале заглянула внутрь, затем порылась двумя руками, насколько догадываюсь в поисках телефона, который удалось обнаружить, только вытрусив все содержимое на стол. Казалось бы телефон не булавка. Но учитывая, сколько всякой всячины девушки постоянно носят с собой, скорей всего на все случаи жизни, удивляться не приходится. Как мы мужчины обходимся без такого добра? Ладно, там прокладки и косметика, а для чего нужны: расческа, три заколки, две резинки, кучка конфет, шоколадные батончики, пачка орехов, карандаши, игрушка Зевса, набор ниток и это только то, что я увидел на расстоянии. У нас так, дома расчесался, если купил шоколадку, то сразу съел, остальное вообще лишний вес на плече. Магазины на каждом шагу, в стратегических запасах нет никакой необходимости. Видать у женщин другое мнение на сей счет.

Ответила на вызов, и я заметил улыбку, потому не стал допытываться, кто звонит. Диа молча, выслушала собеседника и, развернувшись ко мне спиной, продолжила разговор. На удивление в конце не положила спокойно обратно трубку, а скорее зашвырнула. Потерла виски и повернулась ко мне.

– Звонил Женя, – поменявшись в лице, она взволнованно пояснила, – Папу вызвали на допрос.

***

Диана

Метания между больницей и следственным отделом меня скоро доконают. Радует, что на следующей неделе Ника выпишут и жизнь наладится. Осталось еще закончить эпопею с расследованием, брат настроен серьезно и насколько поняла, будет рыть, во что бы то ни стало.

Вчера вечером звонил папа, и опять пришлось выслушать, какая дочь неблагодарная им досталась. От своего участия он сразу отрекся. Но больше всего переживал о сорванной командировке в Индию, так как получил подписку о невыезде. В конце разговора мимоходом предложил помощь на лечение. Спасибо конечно, но поздновато, справились и сами.

Сегодня Женя попросил встретиться с ним возле отделения в небольшом сквере. Замешан отец или нет, сам факт подозрения давит на психику. А предшествующие нападению угрозы, все больше убеждают меня в его виновности. Неужели выражением: «Ты еще пожалеешь», отец хотел отомстить ангелу? Люди склонны иногда в запале произносить резкие фразы, угрожать, обвинять или говорить гадости. Но дальше слов редко заходит. Получается, что зашло. Странно лишь то, что отец в таком случае не нанял профессионалов, а обратился к мелким сошкам бандитского мира. Любой из его телохранителей, знаком с несколькими единоборствами и одним только ударом способен убить.

– Семок хочешь? – протянул мне пакетик Женька, когда я подошла к нему.

– Нет, спасибо. Выкладывай лучше, а то я извелась вся, пока доехала, – огляделась по сторонам, лавочки мокрые после дождя, присесть не на что.

– Тупик. Во всем тупик, – уныло пробормотал майор, – Да ну их, – выбросил в ближайшую урну почти полную пачку семечек.

– Просто обрадуй меня, что отец ни при чем, – протянула с надеждой, переминаясь с ноги на ногу.

– Так чтоб прямо полностью снять подозрения не могу, – не стал радовать, но и смягчил немного, – Заказчик-то не найден и Бурый на своем стоит, гад. А в то, что Глеб замешан, верю все меньше и меньше. Уже спать не могу, все думаю: кто же Глеб или твой папаша. Или еще кто-то о ком мы не знаем. Остальных я проверил, все чисто.

– А пыток для заключенных больше нет? – вспомнился фильм «Крепость».

– Ага, и гильотина в придачу, ха-ха. Хоть насмешила. Проверяющие каждый день шныряют, так что у нас гуманное общество, где подследственные – уважаемые люди. Но это в следственных изоляторах порядок, на зоне свои устои.

– Все понятно, кроме одного. Зачем ты меня вызвал?

– Новый план придумал! – опять начинается, подумала про себя и облокотилась об рядом стоявший турник. – Спокойно выслушай, потом вопросы задавать будешь, – предупредительно заявил брат, – Тебе нужно будет с ним встретиться.

– С кем? – не поняла о ком речь, столько всего, запутаться запросто можно.

– С Бурым, – заметно удивился моему вопросу, вроде и так понятно, что к Бурому одна дорога, – Да погоди ты не тушуйся, – заметил мою шоковую реакцию, – Я все рассчитал. Ты придешь перекупить его, пообещаешь освободить из тюрьмы. Находиться будете в зеркальной комнате с наружным наблюдением. Переживать не о чем. Все нормально.

Да, в самом деле, любой здравомыслящий человек только и ждет встречи с подобными Бурого. А я еще волнуюсь тут, видите ли…

– Отличный план! – иронично поздравила брата, подмигнув, – Он наверняка скажет спасибо и кинется в ноги от радости? Так Бурый мне и поверит, – высказала свое мнение насчет безумной встречи.

– Блин. И так голова кругом, еще ты усложняешь. Просто попробуем и все. На войне все методы хороши. Завтра подходи с утра, и проведем эксперимент. А пока запоминай легенду…

И что мне оставалось? План пахнет абсурдностью от начала и до конца. Совсем они там, в участке одурели от переработок и ночных смен? Раз брат попросил, придется прийти, но Нику, конечно, говорить не стану. Уверена, что он разделит мое мнение и не пустит. Ну, надо же как-то майора успокоить, глядишь, полегчает человеку. Одно только беспокоит – видеть и знать, что передо мной бандит, по вине которого пострадал ангел. И пытаться его расположить к себе, вместо того чтобы ударить по голове чем-то тяжелым.