История одного пета. Часть 2 (СИ) - Калинин Алексей Николаевич "lemex31" - Страница 34

И тут из шаров вылетел кнут, сплетенный из шевелящейся молнии, а следом за ним на землю рухнул Гарион, зажимающий рану на груди. Горящий шар остановился, пред нашими глазами возник стоящий на коленях Павел. Он никак не мог раздышаться и жадно хватал ртом воздух. Почерневшая левая рука безжизненно свисала, но правая все еще держала меч. Его отчетливо била крупная дрожь.

– И это всё на что ты был способен? Зачем же я бегал от тебя все это время? Нужно было сразу надавать по ушам, да домой вернуться, – прохрипел Павел срывающимся голосом.

К Гариону кинулись Зара и Кан, причем последний что-то сунул в рот и активно заработал челюстями. Гарион откинулся на подставленные руки и пытался что-то сказать, но сил на это уже не хватало. Он закрыл глаза и уронил руку, зажимавшую рану.

– Мальчишка! Щенок! Ну, сейчас ты потанцуешь!!! – прокричал Кан, выплюнув на ладонь какую-то синюю кашицу.

– Нет, Кан, это опасно!!! – пыталась оттолкнуть его руку Зара, но он уже приложил кашицу к ране Гариона.

Несколько секунд ничего не происходило, затем по телу старого мага пробежала судорога, и он распахнул глаза. Видимо в них полопались капилляры, поскольку такие красные глаза я видел лишь у соседского быка Федьки, когда мальчишки попытались сыграть с ним в корриду. Мальчишкам тогда повезло, и взрослые успели отогнать быка от двоих упавших. После этого вся ватага долго еще не выходила на улицу, и еще дольше не могла спокойно сидеть, все время ерзали и предпочитали стоять на ногах.

От Гариона отбежали в разные стороны Зара и Кан. А маг в это время вскочил и сломя голову кинулся на ближайший объект, который только увидел. Этим объектом оказалась сосна, и на нее обрушился такой град ударов, что щепки полетели в разные стороны, и вскоре она рухнула на землю, едва не придавив своей массой отпрыгнувших гномов.

– Берсерк-трава, очень редкая и крайне противная вещь, – быстро проговорил оркский шаман. – Раньше под ее воздействием наши воины одерживали сокрушительные победы. Существо, в кровь которого поступил сок этой травы, не чувствует боли и кидается на все что видит.

– Как с ним бороться? – спросил Павел, поднимаясь с колен и не отрывая взгляда от беснующегося Гариона.

– Только убивать, иначе не остановится и будет крушить все, что видит, пока сам не умрет от истощения сил, – Зимор покрепче перехватил древко секиры.

Гарион увидел валяющийся на траве кнут из молний и кинулся к нему. Подхватив кнут, он раскрутил его над головой и бросился к Павлу. Старый маг громко рычал, и ни на кого больше не обращал внимания, его целью стал мой друг.

Павел отбил первые два удара, и попытался атаковать сам, но куда там – Гарион нападал беспрерывно. Зимор тоже вмешался в битву, пытаясь нанести хотя бы пару ударов, однако Гарион лишь обрадовался возникновению нового врага, активно заработал на два фронта. Вскоре орк отлетел в сторону с рассеченным лицом, его ученик радостно взвыл из-за ствола клена. Шаман же поднялся и нетвердой походкой снова двинулся к сражающимся.

Гномы тоже подскочили и начали охаживать Гариона с двух сторон, но тот вертелся как уж на сковородке и не давал себя даже коснуться, отвечал мощными выпадами. После нескольких ударов в руках у гномов остались лишь древки топоров, перерубленные кнутом Гариона. Они бросились к валяющимся на земле мечам лежащих без сознания стражников, но не успели.

Павел отбивал удары кнута мечом, стараясь приблизиться к магу поближе, но тот не давал этого сделать, удлинял и укорачивал свое оружие. Тут мой друг упал на одно колено, ноги подвели от усталости...

Гарион занес над Пашкой свой разящий кнут, отбил в сторону еле поднятый меч. И в этот момент словно кто-то всесильный замедлил время, и я отчетливо увидел, как кнут медленно опускается… Как бегут гномы, заносят над головой мечи… Как улыбается выглядывающий из-за дерева Кан. Как начинают расплываться улыбки на лицах остальных врагов… Как хватаются за головы бывшие узники, не в силах ничем помочь... И как летит секира, вклиниваясь между Гарионом и Пашкой.

Зимор успел её подставить и блокировать удар, который должен был раскроить голову моего друга. Кнут обвился вокруг благородного металла и в мгновение ока расплавил его. Вся масса раскаленной стали обрушилась на зажмуренное Пашкино лицо, тот лишь успел взмахнуть рукой.

Мой мозг взорвался от крика боли, который он издал. Павел упал на землю и стал по ней кататься, ничего не понимая, даже не в силах кричать вслух. Но его мысли били в мою голову, разрывали ее криками. Я пытался докричаться до него, чтобы он повернул луч, но все было бесполезно. Павел бился, вертелся из стороны в сторону, руками сбрасывал с лица капли металла. Пополз отвратительный запах паленой плоти и сожженных волос.

Гномы подлетели к Павлу и принялись сбивать пламя с одежды, стараясь удержать моего друга на земле. Бросали на лицо грязь, оставшуюся ото львов, вынули свои склянки с лечебной мазью и остановились, не зная, что мазать, затем просто стали порывать ею все, на что упали капли. Получилось сорвать раскаленный металл со рта и Павел начал кричать уже в голос, его дикие крики подняли всех птиц в лесу. Он все еще метался, но гномы и подоспевшие узники держали крепко, не давая вырваться.

Гарион лежал неподалеку с пламенным мечом в груди. Он уже не дышал, только красные глаза стеклянно смотрели в голубое небо. Последний Пашкин взмах рукой сделал свое дело и могущественного мага больше не существовало. Его тело начало съеживаться и опадать, а из одежды полилась черная и тягучая вода. Вскоре на его месте остался валяться огненный меч и тлеющий желтый балахон. Рядом извивался шипящий и потрескивающий кнут.

Павел уже не метался, лишь тихо стонал. Гномы отнесли его подальше от врагов и смачивали лицо намоченными тряпками. Я подошел к нему и ткнулся головой в ладонь, он инстинктивно сжал шерсть на моем загривке. «Больно, Кешка! До чего же больно!» – прозвучали его мысли, и он провалился в беспамятство.

Краем глаза я уловил движение с противоположной стороны пляжа – к лежащим мечу и кнуту подкрадывался Кан. Отчаянным мяуканьем я заставил всех обратить внимание на данный факт и над желтым балахоном встали соратники, уставшие, избитые и раненные, но готовые биться до конца.

– А ну на колени, негодяи!!! И может быть, я вас прощу!!! – прокричал Кан, но никто не сдвинулся с места. Зимор же зарычал и двинулся к отшельнику.

– Да я вас сейчас всех… – договорить Кану не дал ловко запущенный комок грязи.

– Без Гариона вы ничто, уходите отсюда, и да смилостивятся над вами боги, если мы встретимся еще раз!! – прорычал орк.

– Отдай нам одежду брата, это единственная память, – сказала старая Зара, пока Кан отплевывался и прочищал рот.

– Это трофей Павла. И только он вправе ей распоряжаться! Проваливайте прочь, и своих прихлебателей заберите, – ответил Крохм, вставая рядом с людьми и недвусмысленно поигрывая мечом.

– Мы еще встретимся, скоты! – проговорил Стохм.

Когда же Крохм двинулся в его направлении, то он первым подал пример каким должно быть быстрое отступление. Только пятки засверкали и кусты затрещали, когда противники ломанулись сквозь них. Кан и Зара с сожалением посмотрели на оставшийся на земле балахон и отвернулись, скрываясь вслед за отступившими слугами.

Внимание!

Ваше задание выполнено.

Квест закончен!

Поздравляем! Игрок с петом может вернуться домой!

Вот и всё. Никаких фанфар и плясок. Никаких поздравлений, лишь лежащий обезображенный Пашка на земле и куча народу на поляне.

Проклятия и обоюдные упреки вскоре стихли, на земле остались лежать стражники, пребывающие в бессознательном состоянии и люди в черных латах. Когда же один из узников откинул в сторону забрало шлема одного из них, то на свет появилась заросшая грубой шерстью морда полупса-получеловека. Такие же нам попались в подземелье, когда наткнулись на орков!