Исповедь проститутки (СИ) - Николаева Татьяна Михайловна - Страница 93

– Да, но мы с вами увидели бы его реакцию, его поведение и убедились бы окончательно, правы мы в своих предположениях или нет, – сказал Скворцов. Он пытался схватиться за малейшую возможность, чтобы прижать Игоря.

Помимо остальных мотивов, у него была на это главная причина, личная: Жене Скворцову уже давно нравилась Натали. С самой первой их встречи образ этой гордой красавицы засел у него в голове и не давал покоя. Он постоянно думал о ней, вспоминал её тонкие, красивые черты, нежный голос и тонкий аромат её духов. Всё это при каждой новой встрече будоражило его кровь. Он был сражён наповал и покорён её красотой. Он очень хотел заслужить восхищение этой невероятно красивой и такой неприступной девушки, заслужить её похвалу и благодарность, поэтому раскрытие убийства её подруги стало для Жени делом чести.

– И что дальше? – возразил Исаенко. – На наших с тобой предположениях и одной только уверенности дело не построишь. Его адвокат разнесёт нас с тобой в пух и прах. Нет, Женя, нам нужны железные улики, свидетели. А для начала нужно собрать хорошее досье на этого типа. Тогда, может быть, что-нибудь само собой всплывёт. Жаль только, времени уже прошло прилично. Четыре месяца – не четыре дня. Всё уже давно быльём поросло. Ладно, – он поднял ладонь, когда Скворцов опять хотел горячо запротестовать, – будем пробовать. Но и другие версии не сто́ит сразу отметать. Опроси соседей в доме, где проживала Бондарь. Может, они что-то вспомнят.

– Я опрашивал их ещё тогда, когда девушки побывали у нас впервые, – сказал Женя. – Никто из них не слышал и не видел, чтобы той ночью Ксения Бондарь заходила в парадную или подъезжала бы на машине.

– Ну, опроси ещё раз, – сказал Исаенко. – Может, кто-то ещё что-нибудь вспомнит.

План действий был намечен. И постепенно закипела работа. Скворцов с Исаенко развели бурную деятельность и подняли немало шума вокруг этого дела; опрашивали соседей и бывших сотрудниц Ксюши. Бедный Алекс уже несколько раз порывался закрыть клуб – сдавали нервы, – но девочки снова и снова упрашивали его не делать этого. Тогда он брал себя в руки и продолжал принимать посетителей, устраивая шумные и дорогие программы, и так ровно до следующего посещения его клуба следователем Исаенко или его помощником.

Информацию собирали по крупицам и старательно заносили в папку с надписью: «Плетнёв И.», подобно Остапу Бендеру, собиравшему железный компромат на подпольного миллионера, счетовода Корейко. Но, если в случае с Бендером ему удавалось всё же оставаться в тени, то сейчас была затронута частная жизнь достаточно серьёзного человека, в отличие от Корейко. Очень скоро до Игоря Плетнёва дошла информация, что под него кто-то копает. Сначала он, было, подумал, что это конкуренты и «недоброжелатели». Но очень скоро сообразил, что здесь действует не организация или сговор, а всего лишь двое ищеек, решившие во что бы то ни стало «пришить» ему дело об убийстве стриптизёрши. Тогда он успокоился и даже думать забыл об этом.

Но однажды его новая подруга пожаловалась ему, что её зачем-то вызывали в отделение милиции, задавали какие-то дурацкие вопросы о нём самом и о его бывшей девушке, которую она и знать-то не знала.

– Игорь, что всё это значит?! – возмущалась она, размахивая руками. – Почему этот мент себя так вольно ведёт? Взять и вызвать меня в их гадюшник, как какую-то девку! Я им что, преступница какая, допрашивать меня?! И вообще, какого чёрта я должна терпеть такие унижения из-за твоего бурного прошлого?!

В общем, и так далее, в том же духе. Ему с трудом удалось угомонить свою разбушевавшуюся подругу. И уже на следующий день Игорь сам был у следователя Исаенко.

– Слушайте, вы! – говорил он, едва сдерживая гнев. – Мало того, что вы везде суёте свой нос, выспрашиваете, вынюхиваете, как паршивые ищейки, так вы ещё и в мою личную жизнь решили вмешаться! – он гневно сверкал глазами. – И вообще, чего вам от меня надо? Вы меня в чём-то подозреваете? Так предъявляйте обвинение!

– Господин Плетнёв, вы, пожалуйста, успокойтесь, и не кипятитесь так, – спокойно сказал Исаенко. – Мы не собираемся вам выдвигать никаких обвинений, во всяком случае, пока. Мы ведём следствие, отрабатываем версии, проверяем информацию. Это очень кропотливая работа и, поверьте, нам она не менее неприятна, чем вам. Так что, пожалуйста, не надо нервничать. И успокойте свою подругу. Мы делаем своё дело и, будьте добры, не мешайте нашей работе. Вы же хотите, чтобы мы нашли убийцу вашей бывшей девушки, Ксении Бондарь?

– Мне абсолютно всё равно, – ответил Игорь. – Делайте, что считаете нужным. Меня это не интересует.

– Вот и славно, – улыбнулся Исаенко. – И ещё просьба, господин Плетнёв, по первому нашему зову являться в отделение для дачи показаний. Иначе это может выглядеть как ваше нежелание помогать следствию.

– Я постараюсь, – сухо ответил Игорь. – Я могу идти?

– Не смею вас больше задерживать, – сказал Исаенко с прежней учтивой улыбкой, провожая Игоря взглядом.

Во всё время их беседы Скворцов сидел за своим столом, затаившись и внимательно слушая всё, что здесь говорилось, не пропуская ни единого слова.

– Ну у вас и выдержка, Борис Витальевич, – сказал он, когда за Игорем закрылась дверь.

– Здесь по-другому нельзя, Женя, – ответил Исаенко. – Он чувствует, что мы подбираемся к нему всё ближе, и начинает нервничать. Видел, как он дёргался и бесился сегодня? Конечно! Он же не знает, что нам известно, и какие у нас есть улики и есть ли вообще. Да, Женя, скорее всего, убийца Ксении Бондарь именно он, в этом практически нет сомнений. Вот только доказательств у нас с тобой по-прежнему нет. Нам бы свидетелей найти, которые видели, как Плетнёв в ту ночь от трупа избавлялся.

– Ничего, Борис Витальевич, найдём, – сказал Скворцов, – а пока…

– А пока потише нам надо действовать, – докончил за него Исаенко. – Видел, какой он хитрый и осторожный, как лис. «Обвинения, говорит, выдвигайте». Знает, что без доказательств и свидетелей у нас ничего не выйдет. Вот и хочет, чтобы мы его сейчас обвинили, а его адвокаты нас уничтожили бы. Нет, Женя, мы пока никаких обвинений выдвигать не можем. Даже подозрения нельзя открыто высказывать. Пусть думает, что мы ещё ни в чём не уверены и не знаем, где искать. Понятно тебе?

– Понятно, Борис Витальевич, – ответил Скворцов.

– Да-а, мы его зацепили, – протянул Исаенко, задумавшись на минуту. – Ну что ж, пора заняться домом по проспекту Победы. Там нас господин Плетнёв уж точно не ожидает.

Скворцов непонимающе посмотрел на Исаенко.

– Новый дом по проспекту Победы, где расположена квартира, принадлежащая Игорю Плетнёву и Виктору Громову, – начал пояснять Исаенко, – в которой вышеозначенные проводили время с девицами, в том числе с покойной Ксенией Бондарь.

– А-а, – протянул Скворцов, – теперь понятно.

– Женя, тебе всё это уже давно должно быть понятно, – сказал Исаенко. – Все фамилии, адреса, имена соседей и главных свидетелей, в общем, всех, проходящих по делу, ты должен помнить наизусть.

Он покачал головой.

– Я всё понял, – ответил Скворцов, опустив голову. – Я исправлюсь.

Он глубоко уважал своего начальника и был твёрдо убеждён, что Борис Витальевич является прототипом всех честных ментов и следователей с экранов кино, и олицетворяет собой положительную, пусть и немногочисленную, часть отечественной милиции. Для него была очень важна похвала Бориса Витальевича, наставника и старшего товарища. И он огорчался, если не дотягивал до высокого уровня в его глазах.

– Конечно, исправишься, – сказал Исаенко. – Иначе и быть не может, иначе нельзя. Пойми, Скворцов, ты ведь не экзамен зубришь, а… Как бы тебе объяснить? Понимаешь, просто, когда ты общаешься с людьми, допрашиваешь свидетелей или подозреваемых, ты должен чётко понимать, о чём ты их спрашиваешь, что ты хочешь узнать, задавая тот или иной вопрос. Ты должен вникать в мельчайшие подробности, изучать нюансы, смотреть на ситуацию с разных точек обзора, чтобы видеть больше других. Ты должен быть подготовлен к любому разговору с любым предполагаемым свидетелем, даже самым, на первый взгляд, незначительным. Ведь самый обычный свидетель может оказаться главным, самая малозначительная мелочь может стать основной уликой. Идя на разговор с кем бы то ни было, ты должен быть уверен в своих словах. Вот что тебе надо уяснить.