Лорд Теней - Клэр Кассандра - Страница 20

Кристина оказалась именно там, где и подумала Эмма: она сидела, скрестив ноги, со своей обычной аккуратностью расстелив на черепице куртку от доспехов.

– Он за мной не пошел, – сказала она, когда Эмма подошла ближе. Черные волосы Кристины плясали на ветру, в ушах поблескивали жемчужины. Медальон на шее тоже блестел, и яркое солнце ярко подсвечивало выбитые на нем слова: «Благословен Ангел, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты мои брани».

Эмма рухнула на крышу рядом с подругой – так близко, как только могла. Она потянулась к Кристине, взяла за руку и крепко стиснула.

– Ты про Диего?

Кристина кивнула. У нее на лице не было и следа слез. Учитывая обстоятельства, она казалась удивительно собранной.

– Подошла та девушка и заявила, что она его невеста, – произнесла Кристина. – И я подумала, что это, должно быть, какая-то ошибка. Даже когда я выбежала из комнаты, я все еще думала, что это ошибка, и он догонит меня и все объяснит. Но он не догнал. Следовательно, он остался из-за нее. Потому что она действительно его невеста, и значит для него больше, чем я.

– Не знаю, как он мог так поступить, – сказала Эмма. – Дикость какая-то. Он так тебя любит… Он ради тебя сюда приехал.

Кристина издала придушенный звук.

– Он же тебе даже не нравится!

– Иногда нравится… то есть, нравился, – сказала Эмма. – Его безупречность слегка бесила. Но как он на тебя смотрел… такое не сыграть.

– Эмма, у него есть невеста. Не просто девушка. Невеста. Кто знает, как давно он помолвлен? Помолвлен. Он собирается жениться!

– Испорчу им свадьбу, – предложила Эмма. – Выскочу из торта, но не сексуально, а, типа, с гранатой.

Кристина фыркнула, но затем отвернулась.

– Я чувствую себя такой дурой, – проговорила она. – Он мне солгал, и я его простила, и потом он снова солгал… Да что я за идиотка? С какой стати я вообще решила, что могу ему доверять?

– Потому что ты этого хотела, – сказала Эмма. – Тина, ты давно его знаешь, а это все-таки имеет значение. Когда кто-то так долго был частью твоей жизни, выкинуть его – все равно что отрубить дереву корни.

Последовало долгое молчание.

– Я знаю, – наконец сказала Кристина. – Я знаю, что ты понимаешь.

Эмма почувствовала во рту горечь. Сейчас она должна поддержать Кристину, а не распространяться о собственных проблемах.

– Когда я была маленькой, – сказала она, – мы с Джулсом почти каждый вечер приходили сюда на закате и дожидались зеленой вспышки.

– Зеленой… чего?

– Зеленой вспышки. Когда солнце садится, прямо перед тем, как оно исчезнет, ты видишь вспышку зеленого света. – Они обе уставились на воду. Солнце уходило за горизонт, по небу протянулись алые и черные полосы. – Если загадаешь желание, оно сбудется.

– Правда? – тихо проговорила Кристина, как и Эмма, не отрывавшая глаз от горизонта.

– Не знаю, – призналась Эмма. – Я много желаний успела загадать.

Солнце погрузилось под воду еще на несколько миллиметров. Эмма пыталась придумать, что бы загадать. Даже когда она была младше, она понимала, что есть вещи, которых желать бессмысленно: мир во всем мире, или чтобы родители воскресли… Вселенная не вывернется наизнанку ради тебя одного. Загадывать можно приятные мелочи: выспаться без кошмаров, чтобы с лучшим другом еще целый день ничего не случилось, чтобы на день рождения было солнечно.

– Помнишь, – спросила Эмма, – перед тем, как ты снова встретилась с Диего, ты говорила, что нам стоит вместе поехать в Мексику? Провести там год в путешествии?

Кристина кивнула.

– Я нескоро смогу поехать, – продолжила Эмма. – Мне только зимой исполнится восемнадцать. Но когда исполнится…

Покинуть Лос-Анджелес. Провести год с Кристиной, учась, тренируясь и путешествуя.

Без Джулиана. Эмма вздрогнула, сдерживая боль, пронзившую ее от этой мысли. Это была боль, с которой придется научиться жить.

– Мне нравится эта идея, – сказала Кристина. От солнца уже оставался только золотой краешек. – Вот это я и загадаю. И, может, еще забыть Диего.

– Но тогда вместе со всем плохим тебе придется забыть и все хорошее. Я ведь знаю, что было и хорошее. – Эмма переплела пальцы с пальцами Кристины. – Он не твой человек. Он недостаточно сильный. Постоянно тебя подводит и разочаровывает. Я знаю, он тебя любит, но этого недостаточно.

– Очевидно, любит он не только меня.

– Может, он начал встречаться с ней, чтобы попытаться тебя забыть, – сказала Эмма. – А потом ты к нему вернулась, а он этого не ожидал и не знал, как ее бросить.

– Что за идиот! – сказала Кристина. – Я имею в виду, если бы это было правдой, которой оно не является.

Эмма рассмеялась.

– Ну ладно, хорошо, я сама в это не верю. – Она подалась вперед. – Слушай, просто разреши мне его за тебя отметелить. Тебе станет легче…

– Эмма, нет. Даже пальцем его не трогай. Я серьезно.

– Я могла бы избить его ногами, – предложила Эмма. – Они на учете как боевое оружие. – И она поболтала ногами.

– Пообещай, что не тронешь его. – Кристина так грозно посмотрела на Эмму, что та подняла свободную руку.

– Ладно, ладно, обещаю, – сказала она. – Не трону Безупречного Диего.

– И орать на Зару тоже нельзя, – сказала Кристина. – Это не ее вина. Я уверена, что она понятия не имеет о моем существовании.

– Тогда мне ее жаль, – сказала Эмма. – Потому что ты одна из самых классных людей, что я знаю.

Кристина слегка улыбнулась. Солнце уже почти зашло. Год вместе с Кристиной, подумала Эмма. Вдали от всего и всех, кто напоминал ей о Джулиане. Год на то, чтобы забыть. Если она сумеет это выдержать.

Кристина тихонько ахнула.

– Смотри, вот оно!

Небо полыхнуло зеленым. Эмма закрыла глаза и загадала желание.

Когда Эмма вернулась в свою спальню, она с удивлением обнаружила, что Марк и Джулиан уже там и стоят по разные стороны ее кровати, оба – скрестив руки на груди.

– Как она? – спросил Марк, не успела за Эммой закрыться дверь. – В смысле, Кристина.

В его глазах читалось беспокойство. Взгляд Джулиана был более суровым. Он казался бесстрастным и властным, что, как знала Эмма, означало, что он разозлен.

– Она расстроена?

– Конечно, расстроена, – сказала Эмма. – Думаю, не столько потому, что он успел несколько недель опять побыть ее парнем, сколько потому, что они так долго друг друга знают. Их жизни переплетены.

– Где он сейчас? – спросил Марк.

– Помогает Диане и остальным привести комнаты для Центурионов в порядок, – сказала Эмма. – Не подумаешь, что таскание простыней и полотенец по дому способно хоть кого-то приободрить, но Диана обещает, что способно.

– В стране фэйри я бы вызвал Розалеса на дуэль, – произнес Марк. – Он нарушил клятву, более того – любовную клятву. Если бы Кристина позволила мне защищать ее, Розалесу пришлось бы сойтись со мною в бою.

– Что ж, не выйдет, – сказала Эмма. – Кристина заставила меня пообещать, что я и пальцем его не трону. И держу пари, что и на вас обоих это тоже распространяется.

– Ты хочешь сказать, что мы ничего не можем сделать? – нахмурился Марк. Хмурился он так же, как Джулиан. Что-то в них такое есть, подумала Эмма, хоть один и был темноволосый, а другой – белокурый; в этот миг они походили на братьев намного больше, чем за все немалое прошедшее время.

– Мы можем пойти помочь приготовить спальни, чтобы Кристина могла пойти спать, – предложила Эмма. – Диего с Зарой закрылись в одном из кабинетов, так что вряд ли она с ним столкнется, но отдохнуть ей не помешает.

– Мы отомстим Диего, складывая его полотенца? – уточнил Джулиан.

– Технически, это не его полотенца, – указала Эмма. – Это полотенца его друзей.

Она направилась к двери, а парни с неохотой пошли за ней. Было ясно, что, чем заправлять Центурионам кровати, они предпочли бы смертельную схватку на ристалище. Эмма сама не слишком радовалась такой перспективе. Джулиан куда лучше стирал и застилал постели, чем она.