Лорд Теней - Клэр Кассандра - Страница 5

Колесо обозрения качнулось. Кальмар крепко вцепился щупальцами в железный винт и крутил его из стороны в сторону. Эмма поползла вдвое быстрее, но она всё еще была слишком высоко. Джулиан был ближе к чудовищу, но она знала, что у него было только два ножа, которые он уже метнул, и клинки серафимов, длины которых ему не хватит, чтобы достать демона.

Джулиан посмотрел на нее и вытянулся вдоль железного штыря; обвил его левой рукой, чтобы не упасть, и вытянул правую с раскрытой ладонью.

Эмма тут же поняла, что он задумал. Она набрала побольше воздуху в грудь – и отпустила штырь.

Она рухнула вниз, к Джулиану, и, падая, тянулась к его руке. Их пальцы соприкоснулись, и сцепились, и Эмма услышала, как охнул Джулиан, приняв на себя ее вес. Эмма качнулась вперед и вниз, уцепившись за руку Джулиана, а свободной рукой выхватила Кортану из ножен. Инерция падения пронесла ее вперед и швырнула к центру колеса.

Кальмар поднял голову, и Эмма, которая летела прямо в нее, впервые увидела его глаза – овальные, затянутые зеркальной защитной пленкой. Казалось, они слегка расширились, как человеческие, когда Эмма взмахнула Кортаной. Пробив череп, она вонзила клинок прямо в мозг демона.

Соскальзывая с клинка, тварь в агонии молотила щупальцами и наконец рухнула вниз.

Эмме показалось, что где-то далеко внизу раздался всплеск. Но раздумывать об этом времени не было. Джулиан крепче стиснул ее руку и тянул наверх. Она сунула Кортану обратно в ножны, а он тащил ее все выше и выше – на штырь, на котором лежал сам, так что половиной тела Эмма неуклюже растянулась прямо на Джулиане.

Джулиан все еще не отпускал ее руку и тяжело дышал. Их взгляды встретились – всего на секунду. Колесо обозрения медленно кружилось, опуская их на землю. Эмма видела толпу на пляже, блеск воды у берега, и даже темную и светлую макушки, которые вполне могли принадлежать Марку и Кристине…

– Неплохо работаем в команде, – наконец изрек Джулиан.

– Знаю, – сказала Эмма, и она действительно знала. И это было хуже всего – Джулиан прав, они даже сейчас безупречны как парабатаи. Как боевые товарищи. Как идеально подобранная пара солдат, которым никогда, никогда в жизни не суждено разлучиться.

Марк и Кристина ждали их, стоя под пирсом. Марк снял обувь и по щиколотку вошел в океан. Кристина складывала нож-бабочку. Песок у ее ног был весь в постепенно подсыхающей слизи.

– Видели, как этот недокальмар свалился с колеса обозрения? – спросила Эмма, когда они с Джулианом подошли ближе.

Кристина кивнула.

– Рухнул на мелководье, но еще не сдох. Так что Марк оттащил его на берег, и мы его прикончили. – Она пнула песок. – Такая мерзость, и Марк весь в слизи перемазался.

– А я в ихоре, – сказала Эмма, оглядывая свои испачканные доспехи. – Грязная была работа.

– Но даже так ты очень красива, – с учтивой улыбкой заметил Марк.

Эмма улыбнулась в ответ – как смогла. Она была очень благодарна Марку, который подыгрывал ей, ни на что не жалуясь, хотя наверняка находил все это странным. По мнению Кристины, Марк тоже извлекал выгоду из их притворства, хотя Эмма не могла даже предположить, какую. Не похоже было, чтобы Марку нравилось врать – он провел так много времени среди фэйри, неспособных лгать, что теперь любая ложь казалась ему противоестественной.

Джулиан отошел от них на шаг и теперь снова негромко говорил по телефону. Марк с плеском выбрался из воды и сунул мокрые ноги в ботинки. Ни на нем, ни на Кристине сейчас не было полного гламора, и Эмма заметила пристальные взгляды прохожих: Марк был высоким и очень красивым, и его глаза сияли ярче огней на колесе обозрения. Один его глаз был голубой, а другой – золотой.

А еще потому что в нем было нечто неуловимо странное: шлейф дикости, свойственной стране фэйри, который неизменно напоминал Эмме о не знавших плуга бескрайних просторах, о свободе и беззаконии. Я потерянное дитя, словно говорили его глаза. Отыщи меня.

Он потянулся к Эмме и заправил ей за ухо выбившуюся прядь. Эмму захлестнула волна чувств: грусть и восторг, и тоска по чему-то – хотя по чему именно, она и сама не знала.

– Звонила Диана, – сказал Джулиан. Даже не глядя на него, Эмма представила себе его лицо, когда он это говорил – серьезность, вдумчивость, тщательный анализ ситуации, какой бы та ни была. – Прибыли Джейс и Клэри с посланием от Консула. Они созвали в Институте собрание, и хотят видеть нас там. Прямо сейчас.

Все четверо прошли прямо в библиотеку, не задержавшись даже, чтобы снять доспехи. Только когда они ворвались в комнату, и Эмма поняла, что они с Марком, Кристиной и Джулианом с ног до головы покрыты липким ихором, она задумалась, не лучше ли было все-таки принять душ.

Пробитую две недели назад крышу библиотеки наскоро подлатали: витражный люк заменили простым, со стеклом, защищенным чарами. Искусно украшенный потолок теперь был спрятан за рябиновыми досками, покрытыми резными рунами.

Рябина не позволяла темной магии проникнуть внутрь. Еще она действовала на фэйри – Эмма заметила, как Марк, когда они вошли, нахмурился и покосился наверх. Он говорил ей как-то, что когда рядом с ним слишком много рябины, кажется, что на него сыплются крошечные искры. Интересно, подумала Эмма, а как бы рябина подействовала на чистокровного фэйри?

– Рада, что вы добрались, – сказала Диана. Она сидела во главе одного из длинных библиотечных столов. Волосы Дианы были зачесаны в гладкий пучок, на темной коже блестело ожерелье – толстая золотая цепь. Ее черно-белое платье было, как всегда, девственно чисто и идеально выглажено.

Рядом с ней сидел Диего Росио Розалес, известный Конклаву тем, что являлся Центурионом высочайшего класса, а Блэкторнам – тем, что заработал себе прозвище «Безупречный Диего». Он действительно был настолько безупречен, что всех раздражал – противоестественно красивый, великолепный в бою, умный и неизменно учтивый. А еще он успел разбить сердце Кристине еще в Мехико – из чего следовало, что в обычных обстоятельствах Эмма уже замышляла бы его убийство; но теперь это был не вариант – две недели назад они с Кристиной помирились.

Сейчас же Диего улыбнулся Кристине, сверкнув ровными белыми зубами. На плече у него поблескивала булавка Центуриона – на серебре читались слова Primi Ordines[3]. Он был не просто Центурионом; он был членом Первой Когорты, лучших из лучших выпускников Схоломанта. Потому что, само собой, он был безупречен.

Напротив Дианы и Диего сидели две весьма знакомые Эмме фигуры: Джейс Эрондейл и Клэри Фэйрчайлд, возглавлявшие Институт Нью-Йорка; хотя, когда Эмма с ними познакомилась, они были подростками – ровесниками ее самой сейчас. Джейс был сплошная растрепанная золотая прелесть – похоже, с годами он сделался только изящнее. Клэри словно состояла из рыжих волос, упрямых зеленых глаз и обманчиво нежного личика. Воля у нее была железная – как Эмма прекрасно знала по собственному опыту.

Сейчас Клэри, просияв, вскочила с места – а Джейс лишь с улыбкой откинулся на спинку стула.

– Вы вернулись! – воскликнула она, бросившись к Эмме. На Клэри были джинсы и потрепанная футболка с надписью «СДЕЛАНО В БРУКЛИНЕ», которая, должно быть, в свое время принадлежала ее лучшему другу Саймону. Выношенная и мягкая, эта футболка была точно такой же, как те, что Эмма частенько как бы невзначай отбирала у Джулиана и отказывалась возвращать. – Как все прошло с кальмародемоном?

Ответить Эмме не дали крепкие объятия, в которые ее заключила Клэри.

– Прекрасно, – сказал Марк, – просто прекрасно. У них, у кальмаров, столько жидкости внутри.

Судя по всему, это и вправду его радовало.

Клэри выпустила Эмму и, нахмурившись, оглядела ихор, морскую воду и неведомую слизь, которые теперь оказались у нее на футболке.

– Понимаю, о чем вы.