Скины (ЛП) - Уайт Рэт Джеймс - Страница 3

Мак не мог вспомнить, когда последний раз он плакал. Теперь, когда он был влюблен в Миранду, в его сознании не было никаких сомнений. Он лишь надеялся, что она выживет.

Глава 1

Южная улица, 12:07, две недели спустя

На Южной улице была полночь. Местные жители, туристы, жители пригорода, головорезы всех рас, горе-мафиози, хиппи, готы, панки и бритоголовые заполонили заснеженные улицы. Витрины магазинов с кожаными манекенами в поводках и наручниках, плащами и мини-юбками, спортивными бензопилами и мачете были смешаны с обычным мороженым и итальянскими магазинами воды и ресторанами, в которых подают стейки из лосося. Тротуары были заполнены людьми, покупками, едой, вечеринками, попытками подключиться или просто болтаться. Это больше походило на переполненный ночной клуб, чем на городскую улицу.

Полиция начала закрывать улицы для автомобилей после десяти вечера в выходные дни. Было так много людей, что машины не смогли бы проехать, даже если бы улицы были открыты. Полиция патрулировала толпы, хотя они, казалось, проводили больше времени, бездельничая во многих пиццериях и барах, которые выстроились на улицах, чем гуляя по тротуарам. Когда они патрулировали, они выглядели испуганными. На Южной улице беспорядки, как известно, вспыхивают от небольшиx провокаций. И полиция несла частые потери.

Южная улица, идущая от Восьмой улицы до Фронт-стрит, была ближайшим к набережной коммерческим районом. В семидесятых годах в городе произошел большой толчок для обновления городов, это был сомнительный, антикультурный, эклектичный микс из художников, музыкантов, преступников, изгоев, проституток, трюкачей и матросов (которые были часто одним и тем же), и туристов, которые пришли на набережную, чтобы послушать живую музыку, сделать покупки в магазинчиках, которых было множество на улице, напиться в многочисленных барах и поглазеть на чудаков и шушеру. Эта часть не сильно изменилась. Магазины на Южной улице были в основном индивидуальными предпринимателями, причудливыми магазинами безделушек, антикварными магазинами, множество баров, странными магазинами одежды и взрослыми бутиками, которые обслуживали в основном стриптизерш, мятежных подростков и домохозяек, желающих вернуть немного острых ощущений в спальню. В 1980-х годах такие панк-рок магазины, как Skinz и Zipperheads, открылись, чтобы заменить многие из вычурных бутиков, хотя большинство баров остались, и несколько новых магазинов, такие как Unique Clothing, Black и Trash&Vaudeville, открылись, чтобы заменить те, что остались. Но постепенно магазины розничной сети, такие как Tower Records и Foot Locker, обслуживавшие в первую очередь туристов, которые стекались на Южную улицу для пресловутой ночной жизни, начали перемещаться, и “соседский” аспект сообщества Южной улицы начал распадаться.

Чем моднее становилась улица, тем злее росли Мак и Джейсон. Южная улица была их домом. Это была не просто часть хардкорной сцены в Филадельфии. Это была хардкорная сцена. И теперь она медленно захватывается спортсменами, туристами, позерами и гребаными скинхедами.

- Ты большой, черный педик! – cказал парень с бритой головой, указывая на большие серебряные серьги-обручи в левом ухе Мака. Он был выше Мака, но худощавый, как наркоман, со слабым подбородком, сутулыми плечами и склоненной грудью. Его глаза были мутные, он не мог зафиксировать взгляд. Он был явно пьян до чертиков.

- О, черт, – сказал Джейсон, прижимая руку ко рту. Он выглядел так же удивленно, как и Мак. Он смотрел на пацана, как на сумасшедшего. Когда он посмотрел на Мака, рот которого широко раскрылся от удивления, прежде чем медленно изогнуться в рычание, Джейсон почти испугался. Мак знал, что Джейсон любил видеть, как он стирает в порошок мудаков, чем более жестоко, тем лучше. Он был больше, чем помощник. Джейсон обычно был зачинщиком. Он относился к Маку, как к атакующей собаке, которую он натравливал на всех, кто угрожал или оскорблял его. Мак не возражал. Борьба была одним из его немногих талантов, и, как и все таланты, если не использовать - быстро потеряешь его.

- Что ты сказал?

Кто-то собирался поймать негодяя.

Мак посмотрел на парня. Он не был похож на скинхеда. Он носил кожаную мотоциклетную куртку и мотоциклетные ботинки вместо бомбера с “мартинсами”. Он больше походил на панк-рокера с бритой головой, чем на белого сторонника превосходства, определенно не член “Беспределa”, но это было не важно. Если он не был нацистским скинхедом, он точно говорил, как один из них.

- Я сказал, ты большой, черный педик!

Они стояли возле “Гастронома Южной Филадельфии”. Это была достопримечательность Филадельфии. Большое окно с изображением Колокола Свободы, завернутого в американский флаг, было на Южной улице более двадцати лет. Это был один из ресторанов, которые следует посетить, когда бываете на Южной улице, вместе со “Стейками Пэта” и “Пиццей Дженарро”. Ресторан был заполнен туристами, набивающими рты итальянскими сэндвичами, сэндвичами с ростбифом и индейкой. Все они закричали и вскочили со своих мест, когда лицо бритоголового разбилось об окно, разбив его на тысячу зазубренных осколков, многие из которых застряли у парня в лице. Он рухнул на тротуар, крича и вытаскивая стекло из его окровавленных лба, щек и губ. Его лицо было похоже на мясорубку. Большие порезы хлынули кровью, и крошечные полоски плоти были содраны, показывая розовую плоть внизу.

Мак нырнул в толпу, вытирая окровавленные кулаки о джинсы, когда он мчался по улице с Джейсоном, воющим и смеющимся.

- О боже мой! Это было круто! Ты сильно облажался, чувак!

Мак молчал, его голова вращалась взад и вперед, плечи сгорбились, глаза обыскивали улицу, надеясь, что он сможет уйти с Южной улицы, прежде чем приедут полицейские. Полиция в Южной Филадельфии не была очень настойчивой. Среди итальянской мафии, ирландской мафии и молодой черной мафии большинство из них должны были быть задержаны на Южной улице, что делало арест опаснее. Копы пытались избежать этого любой ценой. Если только это не было что-то вроде убийства, если они не поймали тебя с поличным или в первые два-три часа после преступления, ты был свободен. Но если они тебя поймают - хуже не бывает. Им наплевать, что он сделал с бритоголовым, но вандализм в окне “Гастронома Южной Филадельфии” вполне может сделать ему клизму полицейской дубинкой.

Они свернули за угол, на Третью улицу. Когда он оглянулся назад, Мак не удивился, увидев, что за ними никто не гонится. Как только вы сходили с главной улицы, район выглядел так, как это было тридцать лет назад – темно и опасно. После захода солнца большинство людей избегали переулков.

- Давай пойдем дальше по Южной улице, где не так людно. Мы можем потусоваться в магазине комиксов. Крис работает до полуночи.

- Сейчас полночь.

Джейсон пожал плечами.

- Вероятно, он все еще там. Чувак любит комиксы. Если бы он там не работал, он бы торчал там весь день. – Мак кивнул.

- Да, хорошо, но потом нам нужно вернуться на Третью и Южную. Эти цыпочки из Джерси все еще там, а Бризи и Алексис скоро заканчивают работу.

- У тебя есть что-то для Алексис, не так ли? – Спросил Джейсон.

- Она хороша, приятель. Но она никогда не посмотрит на меня дважды. Пошла она на хрен.

- Да, нахуй эту сучку! – Он улыбнулся. – Самый первый шанс, который ты получил. Трахни ее очень жестко.

Мак засмеялся.

- Дурак ты, мужик.

Между ними воцарилась тишина.

- Ты виделся с Мирандой в последнее время?

Мак торжественно кивнул.

- Да. Она все еще в коме, но говорят, что томография выглядит нормально. Не похоже, что у нее повреждение мозга. Она может выйти из комы в любой день.

- Это хорошо. Это действительно замечательно.

Джейсон смотрел на Мака, когда они шли по темной улице по пути в магазин комиксов. Пар поднимался из канализации, придавая улицам эффект лондонского тумана, который заставил Мака думать о вампирах и Джеке Потрошителе.