Время проснуться дракону - Ганькова Анна - Страница 225

« – Как неоднозначно чувствуешь себя от того, что все настолько жизненно важное для тебя зависит от какой-то очарованной черным магом девчонки! А если она не очнется?! А если очнется, но в себя не придет?! А вдруг придет в себя, но ничего не вспомнит?! И если вспомнит, захочет ли говорить?»

Вопросы… вопросы… и не одного ответа!

Сзади, как всегда бесшумно, подошел Тай. Вик только-то и понял, что он рядом, когда почувствовал его тяжелую руку у себя на плече и услышал спокойный голос друга:

– Все будет хорошо. Эль ее выходит, и девочка придет в себя. Мы все узнаем про того неведомого врага и уничтожим его, как уничтожили Фартиуса. Все будет хорошо!

Эпилог.

Тьма вокруг нее не была полной. Снизу струился свет и если опустить голову, то с высоты своего полета Арр-э-Ррмина могла наблюдать прекрасную долину.

Были видны и лощины, которые извиваясь, проскальзывали между горными вершинами, и водопад, дающий начало хрустально-звонкой речке, и исходящие паром озерца термальных источников. Все, что она считала родным, что называла своим домом, сейчас стелилось под ней и манило к себе.

Арр-э-Ррмина оторвала взгляд от долины и огляделась вокруг – да-а, тьма не была полной…

И вообще, это не бездонная пустота, как ей показалось в начале, а просто ночное небо. Звезды сияли вокруг, и как только она не заметила их раньше?

Она оказалась очень высоко над Миром, но ее это, как ни странно, не пугало. Потянувшись всей своей сущностью к дому, она стала плавно спускаться. Что-то неестественное было в этом полете, но что именно, она не могла понять.

Когда она опустилась настолько, что уже стало возможным разглядеть и отдельные кустики цветущей скумпии, яркими пятнами раскиданные по склону горы, и блестящие от перекатывающейся воды валуны в реке – ее продвижение вниз прекратилось. И чтобы она не делала, как ни старалась опуститься ниже, у нее ничего не получалось.

Она подумала, что должна бы волноваться, раз тело так плохо ее слушается, но никакого волнения при этой мысли не испытала. Ее сознание упорно сопротивлялось каким бы то ни было сильным эмоциям, благостно ощущая себя в тягучем обволакивающем тумане сонливости.

Тут она увидела внизу пару. Это же ее родители! Самая красивая Пара в их Общине. Горячая волна сильного чувства всколыхнула туман ее мыслей, выпуская наружу немного воспоминаний:

« – Как же я их люблю! Как мечтаю осчастливить и подарить им долгожданного внука! Это так важно было для них, да и для меня… кажется…»

Арр-э-Ррмина хмыкнула про себя:

« – М-да, старшему братцу никогда не удавалось оправдать надежды родителей. Легкомысленный симпатяшка никак не желал остепениться, меняя подружек каждый десяток зим. Кто ж захочет создавать семью и заводить малыша с таким ветреником?»

Тут всплыл образ ее Пары. Арр-э-Роррж. Степенный, задумчивый красавец.

Да, временами он был слегка занудлив, но этот свой недостаток он полностью искупал потрясающей нежностью и заботливостью по отношению к ней.

Хорошая Пара, достойный выбор, несмотря на то, что его сделали родители, а сама Арр-э-Ррмина долго не принимала его. Но ведь тогда она была такая молоденькая!

Вдруг она поняла, что ничего уже не видит вокруг себя, а ее сознание выбралось из липкого тумана и теперь она мыслит довольно трезво. И она давно не во сне, а уже полностью в воспоминаниях. И что эти приятные и благостные воспоминания тянут за собой черные и горестные, которые наваливаются на нее тяжелым грузом, подминая ее под себя и давя.

Беда… горе от осознания произошедшего… ужас от невозможности повернуть события вспять! Тоска по тем, кого потеряла! Захотелось завыть от всего, что накатило! Завыть, чтоб выразить свои чувства, выплеснуть их наружу, чтоб они не разорвали ее изнутри! Но пересохшая глотка не издала, ни звука. Арр-э-Ррмина попыталась сглотнуть, но лучше от этого не стало, только появилось ощущение, что в горло насыпаны острые камни и они там ворочаются.

И тут ее замедленное, но уже вполне проснувшееся сознание, отметило какой-то посторонний звук.

Да, теперь понятно, что ее разбудило – где-то совсем рядом раздалось блеяние козы. А потом, чуть в отдалении, еще одно. Казалось, животные перекликаются.

Арр-э-Ррмина прислушалась. То мемеканье, что было близким, отдавало испугом и паникой, давая понять, что с животным что-то случилось.

В тот момент, как мозг осознал, что добыча рядом и беззащитна, в живот ввинтились голодные спазмы, заворачивая внутренности в тугой узел. Дернувшись, Арр-э-Ррмина попыталась встать. Какое там! Только тихий шелест ее подстилки дал понять, что все-таки у нее что-то получилось. Ее тело совершенно потеряло чувствительность!

Она, конечно, совершенное существо, но магия магией, а это самое тело, пролежавшее без движения… неизвестно сколько зим, диктовало свои – более простые законы: мышцы были сухи и неэластичны, тверды и натянуты, как железные канаты.

Из-за всех сил напрягаясь, Арр-э-Ррмина старалась почувствовать хоть какую-то часть своего тела. Результатом этих неимоверных усилий стала ужасная боль во всех членах – железные канаты, которыми были ее мышцы, накалились, выкручиваясь в разные стороны.

И опять тьма без звезд приняла ее в себя, спасая от ужасной боли.

Когда она пришла в себя, тело ломило, но боль была терпимой.

Снова где-то недалеко раздалось блеяние козы, теперь оно было жалобным и уставшим. Вторая, в отдалении, ответила нехотя.

Арр-э-Ррмина снова попыталась пошевелиться, но опять безрезультатно. Ну и ладно!

И только она решила отдаться во власть безысходности и тихо умереть, как в это же самое мгновение какая-то подспудная тревога зародилась внутри. Она молниеносно разрасталась, вытесняя и мысли о милосердной смерти, и радостную надежду на воссоединении с ушедшими в лучший Мир близкими.

И в тот момент, когда в голове ничего не осталось, кроме этой тревоги, ее накрыл страх. Нет, ужас! Она вспомнила свое предназначение! Малыши… они погибнут без нее, если она продолжит здесь валяться в своем пассивном нежелание шевелиться. И этот страх, не за себя, а за маленьких, заставил ее напрячься и сделать еще одну попытку сдвинуться с места. Она сосредоточилась и оттолкнулась.

Хотя своего тела она по-прежнему почти не ощущала, ей, видимо, это все-таки удалось. Золотые монетки с сухим шелестом потекли струйками, увлекая тело вниз с насыпи, которая служила ей ложем. Съехав под весом собственной тяжести вниз, Арр-э-Ррмина поняла, что уткнулась носом в шершавый каменный пол пещеры.

« – Уже лучше, – отметила она про себя, – теперь следующий шаг».

Напрягаясь и подрагивая всем телом, она выпростала лапу и выпустила когти. Зацепившись за неровности в камне, подтянула себя. Хребет, казалось, был жидким и совсем не держал ее. Крылья, безвольно распластавшись по бокам, с сухим треском тащились за ней

Сколько она добиралась до выхода, Арр-э-Ррмина не знала. Наверное, не один час, потому что свет, струящийся с улицы, постепенно меркнул, погружая полость пещеры во мрак. Как она прошла весь этот путь, вернее проползла, дракайна помнила смутно. Знала только, что почти после каждого напряженного усилия проваливалась в небытие и приходила в себя от страха, что не успеет и ее коза достанется другому хищнику. А потом, услышав жалобное блеянье, находила в себе силы еще на один рывок.

У самого выхода из пещеры она почувствовала скользящий живой воздух простора, который нес с собой целый букет запахов. И среди пыльно-пряного запаха нагретых за день камней и трав она почувствовала аппетитный аромат козы.

Она пахла просто потрясающе! Сладостью парного молока, солоноватым теплом крови и терпкостью перепревающей травы навоза. От этого запаха пересохший рот, наконец-таки, увлажнился слюной, и распухший шершавый язык пошевелился, размазывая ее по небу и зубам.

Ведомая этим аппетитным ароматом Арр-э-Ррмина смогла полностью выползти из пещеры, не впадая в забытье.