Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ) - "Стефаний" - Страница 17

– Было трудно, но мы справились. – Бровадно начал Ремиил. – Этот амулет, повышающий устойчивость к физическому урону, делая кожу практически как камень, оказалось в ковене некромантов, что как ты, верно, подметил, находился на юге Чернотопья, прям посреди болота. Это были одни из самых могущественных некромантов, в своей местности естественно. Их было пятеро и они как раз решили опробовать новое заклинание подъёма мертвых массами. Зашли мы в пещеру и её виды нас не впечатлили. Покрывшиеся плесенью стены и стухшая вода под ногами испускали такое амбре, что дышать было невозможно. С потолка постоянно капала вода, что и рассекало зловещую тишину. Нам на встречу выбежали два некроманта, одетых в обычные тканевые чёрные одежды. Они решили встретить дорогих гостей, посмотреть, кто к ним без стука явился. В первого полетел болт из арбалета, уложивший его на месте, второй успел произнести заклинание и в нас полетел шар белого пламени, столкнувшийся с незримой преградой в нескольких сантиметрах от меня. Наш маг успел произнести заклинание оберега, после чего с его рук соскользнула ослепляющая молния и испепелила некроманта. Подвигаясь, дальше, вглубь пещеры, попадалось всё больше мёртвых и гниющих тел, отчего запах становился ну вообще невыносимым. Этих трупов было неисчислимое количество. Похоже, некроманты долго готовились к этому дню. В конце пещеры оказался большой жертвенник, на котором лежали два некроманта, с пробитой грудью, похоже не ожидавшие, что их товарищ принесёт в жертву, а третий читал над ними заклинание. Тот некромант был одет в обычный чёрный балахон, но на груди виднелся амулет, сделанный в двемерском стиле. Были прочтены последние слова, и губы некроманта сомкнулись. Мёртвые встали. Сафракс кинулся к убегающему некроманту и сокрылся в глубине пещеры. Встали все: пастухи, крестьяне, неудачливые наёмники, мёртвые городские стражники. И нам ничего не оставалось, оборонятся от мёртвых. Звон клинков, хруст рассекаемых костей и смрад мёртвой плоти заполнили пещеру, смешавшись в один единый водоворот боя. Мертвецы одного рыцаря повалили, сломали ему руку и пытались вскрыть доспех, чтобы полакомиться свежей плотью, но волна огня остановила их. Нас естественно теснили. Мы сужали круг всё сильнее и сильнее, заставляя за каждый шаг назад платить своей нежизнью любого упыря, что приблизится слишком близко. Мертвецы продолжали наступать, теряя своих «братьев по нежизни». Нескольким рыцарям повредили броню, а кого-то вообще повалили на землю и пытались вскрыть их броню. Но тут маг произнёс заклятье, от которого он сам жутко взмок и ослабел, а мертвецы изнутри вспыхнули лазурным, солнечным пламенем. Через секунду от мертвецов остались только горящие останки. И тут из темноты вышел Сафракс. Клинок его был сломан, а перчатки разбиты. Он рассказал, что амулет сделал кожу некроманта как камень, что клинок об него он сломал и не найдя способа лучше, попросту до смерти забил некроманта, а амулет уже снял с трупа. – Вот так вот мы и добыли этот амулет, пройдя через живое кладбище.

– Да…Интересная у вас жизнь. – Сразу констатировал Азариэль.

– Мы другой жизни и не желаем. – Твёрдо ответил ему Ремиил, продолжив наставление. – Сам посуди, для чего мы воспитаны и взращены как не для этого? Честь и доблесть у нас в крови. Если этого нет, то и мы не достойны, быть в этом Ордене.– И явно стараясь закончить разговор, спросил, намекая на то, что Азариэлю пора. – Ты кстати не опоздаешь на свой философский диспут? А то время уже.

– Ты там будешь? – С лёгкой улыбкой спросил юноша. – А то у нас не хватает достойных собеседников.

– Нет, у меня дела в трофейном зале. – Последовал ответ, после которого оба тепло попрощались и Азариэль поспешил в Академион, чего столь долго и желанно лелеял.

Глава шестая. «В чём смысл жизни, брат?»

Тот же день. Вечер.

Солнце практически село за горизонт, уступая место всё наплывающей синеве и мелькающим в высоте звёздам, что начинали усеивать вечерние небеса прекрасной серебристой россыпью.

Вечерний ветер был всегда слаб и не порывист, несмотря на близость к морю, но от него всегда защищала крепостная стена.

Поначалу в Академионе стояла непроницаемая тишина, только редкий профессор или маг перемолвится с коллегой словом. Всё помещение источало необычное спокойствие, что просто прекрасно помогало в обучении или, когда необходима была максимальная концентрация над важными опытами.

Один из залов, бывший одним из старых кабинетов, на первом этаже был переделан под обсуждения и диспуты различного рода, как и просили многие из неофитов. Кабинет был представлен небольшим прямоугольным помещением, в котором спокойно могло уместиться не много участников обсуждения или спора.

В зале спокойно и плавно горел свет, исходящий от множества свечей, магических светильников и небольшой люстры. Посреди всего зала стоял один большой круглый стол, возле которого были аккуратно расставлены стулья. В зале имелось три арочных окна, чрез которых и лился свет в дневное время суток.

В зале имелось несколько декоративных, завезённых с самых дальних уголков империи декоративных растений, расставленных по углам. Но особый аромат в этом помещении всё-таки предавали не растения, а разжигаемые благовония.

Стены, в отличие всего остального Академиона, были окрашены в белоснежный матовый цвет.

Вообще, в начале это было место, куда свозили весь хлам и барахло со всего Академиона, чтобы он здесь прозябал свои дни и ждал своей участи. И так длилось десятилетиями, это место постепенно превращалось в старую сырую кладовку, ставшую сокровищницей мусора и ненужного для Ордена пылящегося хлама. Это стало единственное место во всей цитадели, отражавшее не блеск и могущество Ордена, а то, чем оно достигается.

Но потом неофитам этого созыва захотелось чего большего, нежели изнурительные тренировки и бесконечная научная деятельность в Академионе.

Те новоизбранные Ордена, что состояли в нижнем научном совете, попросили от своих наставников и учителей в верхнем научном совете, чтобы те, ввели «необходимые для развития дискуссионных и аналитических способностей специальных обсуждений для неофитов, дабы они сумели показать и развить собственные знания».

И по специальному «Циркуляру Двуглавого Совета Ордена», что был принят после двух заседаний в Академионе, при Общем Научном Совете создавался так называемый «Стол обсуждений», где каждый мог высказаться на заранее определённую тему или даже устроить диспут с оппонентом, вынеся его на суд рыцарей, профессоров и магов.

Прошения о созыве «Стола обсуждений» подавалось напрямую в верхний научный совет, в котором и давалось одобрение на собрание. Повестка обсуждения формировалась верхним научным советом, что по своей прозорливости указывал только на темы, которые необходимо укрепить неофитам в своём обучении.

Сам же верхний научный совет предполагал собрание умнейших профессоров и магов, которые были заинтересованы в более углублённых познаниях неофитов и развитии их способностей. Нижний же совет предполагал собрание неофитов, которые осуществляли деятельность познания и помогали в организации научных мероприятий.

Профессора и маги всегда приготавливали всё, что нужно, для комфортного и приятного проведения этого мероприятия: дополнительные стулья, некоторые учебные материалы на пару листках и безалкогольные напитки с закусками для того, что бы снять напряжение и создать более тёплую обстановку. Всё это напоминало больше некий клуб по интересам, а не структуру самого сильного Ордена во всём Тамриэле.

Вот зал уже стал понемногу, медленно, но верно наполняться полноправными членами, и неофитами Ордена. Первыми зашли сюда несколько друзей Азариэля.

Готфрид, немногословный светловолосый нордлинг. С ним Азариэль больше всего общался, после тренировок и занятий в Академионе. Но лаконичный норд больше всего слушал и говорил зачастую всего короткими фразами.