Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ) - "Стефаний" - Страница 48

– Что вы тут делаете? – Вопросил паладин, не скрывая при этом своего возмущения. – Почему вы раньше не отступили?

– Мы прорываемся ко второму рубежу, чтобы там занять оборону, так как были отрезаны противником. – Спокойно ответил рыцарь.

– Что ж, вы не в курсе, но больше половины укреплений второго рубежа либо заняты противником, либо разрушены. Мы собирались объявлять всеобщее отступление, как услышали ваш рог. Ваше везение, что Регент позволил мне взять отряд ординаторов и прорваться к вам. А теперь же мы отступаем.

– Господин паладин. – Позвал Азариэль воителя Ордена. – Я хотел спросить.

– Что спросить?

– А что случилось с южной частью острова?

– Что ж, раз ты хочешь знать. Благодаря их подвигу вы можете отступить. Никто из них не выжил. – Бесстрастносказал паладин и развернулся, уводя за собой живых защитников.

Сердце Азариэля наполнилось горем и печалью, которые притупили усталость. От такого известия он чуть не рухнул на землю, но Ремиил поддержал его.

– Мне жаль. – Со скорбью сказал старый рыцарь и повёл в цитадель Азариэля, который практически онемел от переполнявшей его ярости, смешавшейся с болью утраты.

Глава восемнадцатая. Ради Тамриэля или последний подвиг крестьянина. Адский центурион

Двадцатью минутами ранее. Южный берег.

На юге острова всё было спокойно. Лишь ветер доносил еле ощутимые запахи гари и едкого смога. А бой напоминал о себе лишь отголосками и еле слышимым воем, перемешанными с криками агонии. Всё что творилось на севере, западе и востоке острова по необъяснимым причинам не касается юга.

Все воины, которых кинули на юг оставались в полной сохранности и ждали приказов из центра.

В этой части острова было не достроено множество укреплений, которые должны были сдерживать противника. Практически отсутствовал первый круг бороны. Второй рубеж изобилировал пробелами в виде отсутствия баррикад, частей бастионной стены и некоторых оборонительных укреплений. Но здесь и не ожидали нападения врага и держали здешний гарнизон как резерв.

На укреплениях в основном стояли бывшие крестьяне и прислуга, которых переодели в броню и дали оружие. Эти бывшие крестьяне и рабочие были наспех обучены азам военного дела, но не знали его премудростей, а поэтому становились лёгкой добычей для тяжеловооружённых частей противника. Но они были не одни, ибо им выслали для поддержки небольшой отряд стражников цитадели.

И командовать небольшим отрядом крестьян-пикенеров дали Саво. Именно этому крестьянину дали под личное командование пятьдесят бойцов. Он стоял по правый фланг и обязан был удерживать эту позицию ценой собственной жизни.

Саво стоял на той части стены, которую всё же достроили и приготовили к обороне. Он гордо взирал далеко в море и выискивал приметы приближающегося врага Тамриэля, который мог атаковать из мрака. Но никого в сумерках не было, лишь освещённая часть острова играла тенями.

Крестьянин повернул голову и увидел свих бойцов, которые готовы были по одному приказу сняться с места. Кто-то читал книгу, кто-нибудь полировал оружие, а кто-то тоже вглядывался в сумрак и готовился к неминуемому нападению.

– Командир, почему мы не атакуем? Почему мы не придём на помощь? – Неожиданно вопросил один из подчинённых Саво.

– Потому что нам велено быть здесь, а посему мы исполним этот приказ. – Строго пояснил командир.

Он и сам не мог понять, почему они отсиживаются здесь, а не воюют на передовой. Но ему хватало ума понять, что есть те, кто лучше него разбирается в стратегии, особенно того, что касается расположению войск и лучше следовать их мыслям и планам.

Саво задумался о Люсии. И как только его о той девушке заполнили мысли крестьянина, то по душе пробежала тёплая волна спокойствия. Он с ней был знаком уже более двух месяцев и каждый день, проведённый с ней, был для него больше чем золото. Этот крестьянин фанатично любил ту девушку и не собирался её никуда отпускать. И сама Люсия отвечала крестьянину взаимностью. И со временем их отношения наполнились более чем привязанностью. Они безнадёжно влюбились в друг друга и уже не могли прожить без друг друга и дня.

Но внезапно, разорвав столь тёплые мысли, внимание Саво привлекли пляшущие силуэты, замелькавшие среди деревьев и гул говора, доносившийся с тех мест, где начиналась сгущаться тьма. Он быстро приказал своим воинам готовиться к обороне и пикенеры стали готовить своё вооружение, начиная строить боевой порядок.

Неожиданно на открытую местность, прямо выходя из сумрака, повалили толпы последователей Даэдра. Они были одеты во всякое тряпьё и полурваные доспехи, при этом вооружённые всяким мусором, в виде ржавых старых клинков или отживших своей век топоров из железа. Но их было неисчислимое множество, ибо они из леса выползали, будто крысы из канализации. И вся эта толпа была ведома своими могучими чемпионами, которые были одарены намного более могущественным благословением своих принцев, нежели чем орды фанатиков.

Но всю эту фантасмагорию еретиков и последователей нечестивых культов ели за собой трое дремор-кинмашер из Хладной Гавани, посланные лично Молагом Балом. В их глазах горел обжигающий холод, замораживающий дух. В своих руках они несли достаточно массивные и широкие боевые мечи, а на теле несли могучую броню.

Выйдя они сразу стали строиться и готовиться к массивной атаке, объедения свои силы в один большой кулак, который должен был сокрушить оборону. Дреморы стали жестикулируя, раздавать команды и пытаться образовать из сброда, который за их спинами, хоть какое-то подобие войска.

Саво сразу понял, что их задачей был быстрый прорыв на этой местности. И командир послал своего воина на другой фланг, чтобы постараться согласовать окружение атакующих еретиков губительных сил. Командир пикинеров не знал, насколько эффективным будет подобный удар, сейчас ему это казалось истинно верным решением, да и просто возможностью что-то сделать ради победы.

Пока что он отдал приказ своим бойцам строиться и готовиться к атаке во фланг противника.

Бойцы Саво стали ставить свои пики в боевое положение, щетинясь сталью в сторону врага, и создавать боевой строй, присущий только для фаланги.

И тут бой начался. Вся толпа противников, под собственные дикие вопли и чёрные молитвы, огромной массой, словно волна из плоти, нахлынула на центральные укрепления, одолевая желанием просто опрокинуть их. Стражники Ордена стали отстреливаться из луков и арбалетов, а маги выпускать огненные шары и метать молнии, но этого было недостаточно. Враг просто напирал своей массой и старался банально продавить укрепления и уничтожить рассеявшиеся силы.

Командир крестьян смотрел на завязавшийся бой и понимал, что совсем скоро противник сломит стену, прорвётся за неё и практически все они окажутся в окружении. Ни такой маленький гарнизон стражи, ни маги не смогут удержать такой напор. Он взял свой меч в руку и встал во главе фаланги.

– Ну что братцы, постоим за наши дома! – Воззвал Саво и повёл свой отряд прямо во фланг еретикам и тут же, желая укрепить храбрость своих солдат, прокачал ещё одно воззвание. – За Тамриэль! В Бой!

И пикенеры пошли. Невидимые ранее для противника, они вышли словно из ниоткуда и ударили стеной стали в наступающие фаланги поклонников Даэдра. Пикенеры просто проминая ряды наступающих противников своими пиками, опрокидывая наступление. Пики крестьян просто прорезали себе дорогу, безжалостно прокалывая, наматывая их внутренности на оружия и потроша всё больше отступников, что попадались на их пути.

Внезапно командир фаланги осмотрелся и увидел, что они слишком далеко зашли, попав в окружение. Их медленно обступил враг. И только в этот момент Саво понял, что это была ловушка, умный и продуманный ход, хитро продуманный противником.

И сквозь крики агонии врага и лязг стали, знаменовавшей начало безжалостного боя, он вовсю закричал, стараясь спасти положение солдат: