Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ) - "Стефаний" - Страница 77

Император уже покинул камеру, оставив в руках два документа по которым они становились вровень с высшими чинами имперского легиона и бюрократии Империи…

Глава двадцать восемь. Барханы в крови и огне

Спустя неделю. В пустыне к юго-западу от Оркреста.

Воздух буквально стоял раскалённой и перегретой палящим солнцем нерушимой стеной. На небесах не было не единого облачка, что закрыло бы палящий источник света.

Неимоверная жара нагревала кожу на камзоле, практически обжигая кожные покровы самого Азариэля. Но он стойко терпел, превозмогая всю суровость погодных условий этого жаркого края.

Раскалённый воздух буквально обжигал лёгкие при каждом вздохе, горячей волной пробегая по всему дыхательному органу. Но всё же это было терпимо. Ради великой цели Азариэль был готов претерпеть все невзгоды, которые даровала эта суровая провинция.

На родине катжитов, в самом её сердце затаился червь ереси, который угрожает всему Тамриэлю и шестеро воинов пришли сюда, чтобы выжечь её всеми возможными средствами. Этот червь увеличивался с каждым днём в своих размерах, вбирая в себя всё больше ярых сектантов. И уже через несколько недель эта орда культистов была готова обрушиться на Оркрест, устроив свой чёрный крестовый поход. Но сегодня над этой ересью готовился суровый суд, который оборвёт жизнь культа.

Азариэль стоял у старых эпохальных развалин, которые некогда были сторожевой башней. Этот пустынный сторож стоял на страже огромного комплекса развалин, что стал прибежищем для культистов. Эта древняя башня раньше тоже воспринимала в себя гарнизон сектантов, который за несколько минут был вырезан Азариэлем. И теперь этот безмолвный страж служил силам Тамриэля.

Бывший рыцарь скрылся в тени высокой башни и наблюдал за раскинувшимся оплотом сектантов. Раньше это был храмовый комплекс, построенный ещё во времена меретической эры. Но потом он оказался заброшен и остался стоять в одиночестве в самом сердце пустыни к югу от будущего Оркреста. Но спустя долгое время, сквозь эры, его нашли гнусные культисты и переделали под собственные нечестивые нужды. Но сегодня эта место «подчистят».

Азариэль смотрел на расположение развалин. Они находились, будто в небольшой неглубокой котловине, окружённой золотистыми барханами и дюнами сухого песка. В них копошилась нечестивая жизнь.

Бывший рыцарь осматривал конструкцию и архитектуру этого строения и находил их довольно странной и даже уникальной, не свойственной для катжитской культуры всех племён разумных котов. В самом центре комплекса стояла неимоверно широкая и большая трапеция–основание. На ней, оставляя значительное место по бокам трапеции, стояла высокая пирамида, своей высотой сравнивая только башней белого золота. На тех боках, где пирамида оставляло место, мог спокойно разместиться гарнизон стрелков. Но пирамида, даже прошедшая сквозь тернистые, безжалостные и жестокие пески пустынь и времён, продолжала являть своё великолепию миру. Она, как и основание, было сделана из бежевого, впитавшего саму суть пустыни и песка, кирпича. И каждая сторона пирамиды была хорошо отполирована, разве что мелкие изъяны и испещрения могли поколебать её великолепный и прекрасный вид. На пирамиде расположилось три ряда огромных, по сравнению с обычными, окон. Первый ряд был в три окна, второй в два. Но вот третий. Он состоял из одного окна, но весь этот уровень был сделан из чёрного, оттёсанного до зеркального состояния обсидиана. И смотря на этот чёрный монолит, становилось понятно, откуда исходило командование всем культом и где сидят иерархи сектантов.

Но помимо этой пирамиды, с каждой стороны трапеции, на которой стояло главное здание, расположилось вроде четырёх селений, разграниченных мощенными камнем аллей из разбитых статуй.

В центре каждого поселения была четырёхсторонняя башня, с конусообразной крышей. И возле каждой башни вокруг роились десять одноэтажных, полуразрушенных, сделанных из глины, но широких построек, в которых и жили большинство служителей тёмного культа.

Азариэль смотрел на всю эту архитектурную задумку и строил у себя в голове планы наступления и продумывал, что может оказаться ключевой точкой в этом мистическом городке. То, что культ расположился в небольшом котловане, было хорошо, ибо всё поле боя оказывалось как на ладони. Да и сами сектанты не подумали о защите в виде стены, или хотя бы частокола. Парень подумывал, как будут наступать воины на этот оплот ереси. Но все расчёты сводились к тому, что битва за пирамиду будет самой ожесточённой и кровавой и они могут даже ей не овладеть.

Внезапно от размышлений о наступлении Азариэля оторвала рука, что упала на его плечо.

– Ты как готов?

– Да, Готфрид, но я не знаю, что ждать от этих сектантов из, так называемого, «дома знаний». – С нотками сомнения начал бывший рыцарь. – Им благоволят такие силы, что возможно они нас уже ждут и готовятся отбить все атаки.

– Не знают. – Заявил Готфрид. – С разведки вернулся Рафаэль.

– Что он рассказывает о еретиках?

– Он начал с численности. Кажется та книга, которую ты нашёл в соборе, уже врёт нам. Своей численностью они перевалили за пятьсот культистов.

– Что по управлению?

И здесь Азариэль услышал самую интересную социальную систему, о которой когда-либо слышал. Она отличалась от любой, что была в Тамриэле и даже за его пределами. На самом верху находился «Совет мудрейших», что являлся собранием из девяти самых ревностных и одарённых служителей «дома». Именно этот «совет» руководил всей жизнью в своём культе, направляя его развитие и жизнь. Сразу под ними располагалась каста «Адепты дома», состоявшая из наиболее просвещённых братьев и сестёр. В их ведение находилась сфера надзора за младшими кастами и исполнения в жизнь тех поручений, которые давал «Совет». Именно эта каста стала научным, религиозным и магическим фундаментом всего культа. За «Адептами дома» следовали «Ревнители верности», ставшие собранием из тех культистов, что только вступили на путь истинного просвещения и преданности «дому». Эта каста состояла из наиболее менее опытных и молодых членов культа, что только стали познавать основы служения своему пантеону Даэдра. Но были и те, кто пришли совсем недавно и только заявили о своём стремлении служить нечестивому делу своего «дома». Они стали «Рвущимися». И если все остальные касты жили в огромной пирамиде и то только что пришедшие сектанты довольствовались развалинами, вокруг, разделёнными на четыре секции. И каждой секцией управлял представитель из «Ревнителей», чем доказывал, что он достоин, пройти дальше по иерархии культа. И у каждой касты, кроме последней, был своей определённый цвет для одежды. «Ревнители» одевались в белоснежные как сугробы Атморы, одеяния, обозначающие их молодость и неопытность. «Адептам» было разрешено одеваться в серые балахоны, ставшие подтверждением того, что они, верно идут по пути знаний и рвения. Ну, а самый высший слой облачился в чёрные одеяния, цветом глубже, чем обсидиан. Именно эта расцветка ознаменовала их долголетний опыт и священное право вести за собой культ. Этот цвет стал обозначением верности тому пантеону, которому они продали свои души, и Люцию, что явно поддерживал в сектантах рвение.

Но вот рассказ о системе управления подошёл к концу и Азариэль продолжил думать, как начать атаку:

– Предлагаю сначала небольшим отрядом отвлечь их внимание, стянуть в одну сторону и потом окружить со всех сторон, заняв поселение. – Словно в никуда проговорил парень.

– Это плохая идея. – Послышался приятный женский голос сзади. – Нас могут окружить уже в поселении непосредственно силы из пирамиды.

Азариэль повернулся и увидел, как к ним подходит высокая, с приятной золотистой кожей эльфийка. У неё были глубокие оранжевые глаза и прекрасные немного вытянутые черты лица. У этой девушки был аккуратный и можно сказать милый подбородок, светлые золотистые волосы снисходили до плеч, а нос имел небольшую горбинку.