История разведывательных служб Израиля - Мелман Йосси - Страница 37
- Предыдущая
- 37/133
- Следующая
Он не знал, что доктор Руди состоял в штате разведки и был известен своей способностью задавать кандидатам на работу в разведку довольно оригинальные вопросы. Сжимая зубами трубку, он мог спросить: «Сколько раз в месяц вы занимаетесь сексом?». Или: «Как часто вы занимались онанизмом, прежде чем потеряли девственность?». Он фиксировал реакцию потенциального агента на этот шокирующий вопрос и уже потом спрашивал: «Почему вы хотите отправиться туда, откуда вы можете не вернуться?».
Руди очень быстро пришел к выводу, что Кедар может стать вполне нормальным членом общества, и представил его генералу Исхошафату Харкаби, который завербовал его для «подразделения 131». Для своей семьи и друзей Кедар исчез после Суэцкой кампании 1956 года. Его жена и маленький сын, которых он просто бросил, периодически получали от него открытки из разных концов света.
В ноябре 1957 года Кедара вызвали в Израиль. Он прилетел первым классом из Парижа и тут же в аэропорту Лод его отвели в небольшую комнату и предложили написать подробный доклад о своей работе. Вскоре, однако, в эту же комнату вошли трое вооруженных полицейских и арестовали его.
Полтора года, вплоть до мая 1959 года, почти никто, в том числе в разведсообществе, не знал, что стало с Мотке Кедаром. Он снова исчез, на этот раз без почтовых открыток, его будто поглотила земля.
Даже охранники в тюрьме Рамле не знали, кем был этот новый заключенный и почему он содержался в полной изоляции. Только после 6 месяцев содержания в одиночке ему разрешили получасовые прогулки во дворе, и тоже в одиночестве. Позже его перевели в большую камеру, но по- прежнему он никого не мог видеть. В тюрьме и за ее пределами поползли слухи о каком-то загадочном узнике «Икс».
Аври Эль-Ад, бывший офицер «подразделения 131» в Египте, который содержался в этой же тюрьме, рассказывает, что сам он был известен там как «Х-4». В соседней с ним камере в кандалах находился Мотке Кедар. Они перестукивались и с помощью азбуки Морзе играли в шахматы. «Отказывайся от лекарств, — однажды отстучал Кедар. — Если они деморализуют тебя — ты сломан».
После того как в израильской печати стали проскальзывать отрывочные намеки об этом таинственном узнике, который, по данным печати, был связан с разведкой, правительственные источники, не называя имени арестованного, подтвердили, что это опасный преступник, приговоренный в секретном порядке к 20 годам тюрьмы.
Кедар отказывался признавать себя виновным. И он не сломался. В тюрьме ему удавалось поддерживать себя в хорошей форме. Он стал также приверженцем Аюн Ранд и ее философии. После 17 лет заключения, 7 из которых он провел в одиночной камере, в 1974 году Кедар вышел на свободу и потребовал пересмотра своего дела. Полиция, прокуратура и спецслужбы наотрез отказались. Израильское правительство продолжало хранить молчание. Дело Кедара стало одним из самых больших секретов. В реальности израильское правительство пыталось скрыть тот факт, что Кедар был осужден не за простое уголовное преступление, а за убийство, совершенное им за рубежом в то время, когда он был агентом израильской разведки.
В ноябре 1957 года в Аргентине он убил еврейского коммерсанта и присвоил его деньги. Жертве было нанесено 80 ножевых ран, Это был контакт Кедара, который должен был помочь ему в закреплении легенды-биографии для предстоящей работы в Египте. Часть денег убитого была обнаружена у Кедара, когда он прилетел в Тель-Авив.
Из-за окружающей это дело секретности мотив убийства или повод для ссоры до сих пор не установлены. Вербовка Кедара была явной ошибкой военной разведки, но тот, кто подобрал его, профессор Харкаби, в настоящее время — активный борец за мир, говорит, что «агенты разведки — всегда нестандартные люди, за каждым стоит какая-то история».
Иссер Харел, принявший решение об отзыве Кедара и предании его суду, признался, что некоторое время обсуждался вопрос о ликвидации Кедара с целью сокрытия его преступления. Считалось, что это позволит замести следы и избежать осложнений с Аргентиной. «Я с самого начала стоял на том, что мы не можем брать правосудие в свои руки, — писал Харел. — Для этого есть суды и судьи. Англичане могут убирать людей, но мы — нет». Харел с гордостью заключает: «В период, когда израильскими спецслужбами руководил я, мы не уничтожили ни одного предателя».
С точки зрения Харела, дело Кедара явилось еще одним подтверждением того, что разведка — слишком серьезное дело, чтобы ее можно было доверить «Аману». Он хотел, чтобы все было сосредоточено в «Моссаде». В конечном счете был достигнут компромисс. Ответственность за операции в арабских странах осталась в руках военной разведки, но Харел получил возможность расширить небольшой оперативный департамент «Шин Бет» и ориентировать его на проведение разведопераций в остальной части мира.
Харел со свойственной ему энергией принялся комплектовать департамент лучшими кадрами разведки. Поскольку Харел фактически возглавлял «Шин Бет» и «Моссад», он постарался сделать так, чтобы расширенный оперативный департамент решал задачи по линии того и другого агентства и вобрал в себя лучших представителей обеих служб. Во главе департамента были поставлены Рафи Эйтан и Аврахам Шалом, раньше носивший имя Вендор. Оба эти руководителя впоследствии станут известны как своими блестящими операциями, так и скандалами.
В последующие годы Харел просто наслаждался своей новой «игрушкой». Он принимал непосредственное участие в планировании и осуществлении операций: выезжал на место, изучал карты и планы, в последнюю минуту вносил какие-то изменения и получал от этого явное удовольствие. Его агенты действовали но всему миру: Лондон, Париж, Женева, Рим, Антверпен, Йоханнесбург, Нью-Йорк.
Теперь, когда в распоряжении Харела были Эйтан, Шалом и другие опытные разведчики, он мог поставить себе цель, которая раньше была для него недосягаемой. Как педант, всегда стремившийся к совершенству, Харел не мог примириться с тем, что самые заклятые враги евреев все еще были на свободе. Главные немецкие военные преступники предстали в 1946 году перед международным трибуналом в Нюрнберге, но тысячи избежали правосудия. Некоторые из них оказывали западным разведкам, помощь в борьбе с коммунизмом, но Харел считал, что возмездие Израиля должно их настигнуть.
Было известно, что двум наиболее известным преступникам удалось скрыться: Адольфу Эйхману, нацистскому администратору, осуществлявшему «окончательное решение» еврейского вопроса, который позаботился о том, чтобы 6 млн. евреев были уничтожены наиболее эффективным способом, и доктору Джозеф Менгеле, который проводил жестокие медицинские эксперименты на узниках Освенцима. Харел дал понять своим партнерам в немецких спецслужбах, что будет признателен за любую информацию о местонахождении Эйхмана и Менгеле. В конце 1957 года генеральный прокурор земли Гессен еврей Фриц Бауэр предоставил достаточно убедительную информацию о том, что Эйхман живет в Аргентине.
Харел направил своих агентов в Аргентину, и они начали скрупулезный поиск организатора массовых убийств. Это была самая «отдаленная» и довольно дорогостоящая операция израильской разведки, но Харел не жалел денег.
В начале 1960 года полученная от Бауэра дополнительная информация позволила установить местонахождение Эйхмана. Бывший нацист жил в Буэнос-Айресе под именем Рикардо Клемента со своей женой и четырьмя сыновьями. Харел информировал Бен-Гуриона, вновь ставшего премьером, и немедленно получил санкцию на похищение Эйхмана и его вывоз в Израиль для предания суду.
Для похищения Эйхмана была сформирована оперативная группа, в которую вошли два десятка работников «Моссада» и «Шин Бет», в том числе одна женщина. Все они были добровольцами, почти все потеряли родственников в Холокосте и ненавидели Эйхмана. Харел специально предупредил их о необходимости сдерживать эмоции. Учитывая исключительную оперативную и политическую остроту операции, «мемунех» сам вылетел в Париж, где был организован передовой командный пост, а затем и в Аргентину, где он лично руководил операцией и нес за нее персональную ответственность.
- Предыдущая
- 37/133
- Следующая