История разведывательных служб Израиля - Мелман Йосси - Страница 47

Лотц также принимал участие в печально известной кампании Харела против немецких ученых в Египте. Именно он сообщил их адреса в тель-авивскую штаб-квартиру «Моссада» и направил немцам несколько анонимных писем с угрозами и требованием прекратить работу по ракетной программе. Лотц также хранил у себя взрывчатые вещества, которые, судя по всему, предназначались для использования против немецких ракетчиков.

Каждые несколько месяцев он выезжал в Европу для встреч со своим куратором из «Амана». В Париже, например, он должен был позвонить с телефона-автомата по известному номеру. «После того как я называл пароль, мне предлагали встречу в кафе «Икс» в три часа дня, что на самом деле означало встречу в кафе «Игрек» в два часа».

В июне 1961 года в ночном экспрессе, шедшем из Парижа, Лотц встретил «восхитительную голубоглазую блондинку с фигурой, какие всегда ему нравились». Через две недели Вольфганг и Вальтрауд поженились. Представляется просто невероятным, чтобы хорошо подготовленный и в целом надежный агент мог действовать так безрассудно, но Лотц говорит, что он не информировал разведку о знакомстве с Вальтрауд. Он просто взял ее с собой в Каир.

По некоторым неподтвержденным сообщениям, фрау Лотц была частью легенды Лотца, и шеф западногерманской БНД генерал Рейнгард Гелен просто поручил ей работать с Лотцем в рамках сотрудничества с израильской разведкой. В пользу этой теории свидетельствует то, что Лотц был дважды разведен и на момент встречи с Вальтрауд состоял в третьем браке с израильтянкой.

Лотц говорит, что, когда он раскрылся перед своей новой женой как израильский шпион, ей это понравилось и она согласилась ему помогать. Они даже выработали между собой специальный код: «Мы всегда называли Израиль Швейцарией, а израильскую разведку — “дядей Отто”». На своем ранчо, расположенном неподалеку от египетской ракетной базы, они вели наблюдение за бывшими нацистами и немецкими учеными, помогавшими Египту в создании современного оружия.

Однажды они были задержаны за то, что якобы сбились с пути и случайно заехали на военную базу. Лотц добился, чтобы командование базы связалось с его друзьями в египетской полиции и военной разведке. Это произвело очень сильное впечатление на командира, который устроил Лотцу экскурсию по ракетной базе. «Когда-нибудь у нас тоже будет арабский рейх, — высокопарно заявил египетский офицер. — У израильтян отличная разведка. И они ничего нс должны знать до момента окончательного удара. Пойдемте — я покажу вам базу».

Лотц также заметил, что в некоторых случаях израильская разведка действовала недостаточно профессионально. На одной из вечеринок в Каире он познакомился с Каролайн Болтер, особой голландско-венгерского происхождения, женой немецкого археолога. Она любила говорить с немецкими учеными и осторожно расспрашивала их о египетской ракетной программе. Лотц замечал, что после крепкой выпивки она переходила с немецкого на идиш. Потом кто-то застал ее, когда она фотографировала карты в доме немецкого ученого. Лотц направил в Тель-Авив телеграмму, в которой сообщил, что израильский агент Каролайн Болтер находится на грани провала и ее нужно отозвать. Болтер немедленно исчезла.

В 1963 году ответственность за работу с Лотцем перешла от «Амана» к «Моссаду». Кураторы в штаб-квартире «Моссада» не сразу разобрались, как им быть с многоженством своего самого ценного агента, и долго колебались, прежде чем сообщить его израильской жене, что ее муж в очередной раз женился. Им также не нравились чрезмерное увлечение Лотца алкоголем и слишком вольная трата денег на подарки египтянам. Разведка должна была оплачивать его счета, и финансовый департамент «Моссада» дал ему кличку «шпиона в шампанском».

Однако поступавшая от Лотца информация была ценной и незаменимой. «Моссад» получил сокрушительный удар, когда 22 февраля 1965 г. ворвавшиеся в квартиру Лотцев агенты «Мухабарата» арестовали эту пару.

Похоже, что радиопередатчик Лотца, замаскированный в весах для ванной комнаты, был запеленгован точно так же, как у Эли Коэна в Дамаске. Советская военная разведка — ГРУ — помогала египтянам перекрывать каналы утечки секретной информации своих основных союзников — Египта и Сирии.

Однако между делом Коэна и делом Лотца была большая разница. Коэн признал, что он был израильским шпионом, но Лотц упрямо твердил, что он был немцем, который помогал Израилю ради денег. «Моссаду» удалось направить в Египет немецкого адвоката для защиты Лотца и его жены. Адвокат публично заявил, что видел Лотца в компании немецких офицеров. «Поскольку я никогда не служил в немецкой армии, — вспоминал позже Лотц, — я сразу понял, кто послал этого адвоката».

Лотц и его жена были приговорены к пожизненному заключению, но через три года их обменяли на военнопленных, взятых в ходе Шестидневной войны. Меир Амит тяжело переживал, что ему не удалось спасти Эли Коэна, и требовал от Леви Эшкола, чтобы Лотц был включен в число военнопленных, предназначенных к обмену, однако политические лидеры Израиля не хотели публично признавать, что Лотц был израильским шпионом, и Амит пригрозил уйти в отставку.

Лотц в отличие от Коэна остался жив. Но Коэн стал мучеником и героем, а пресыщенный жизнью «на гражданке» в еврейском государстве Лотц уехал сначала в Западную Германию, а затем в Калифорнию, занимался бизнесом, но не сумел достичь ничего значительного в этой сфере.

В то время «Моссад» имел еще одного крупного агента в арабской стране. Барух Мизрахи работал в Сирии в качестве директора школы иностранных языков, но после ареста Коэна Тель-Авив немедленно отозвал его. «Моссад», однако, не сумел оградить Мизрахи от провала во второй раз.

Семь лет спустя Мизрахи был направлен в Йемен для ведения разведки по египетской армии, которая все еще была втянута в гражданский конфликт, в этой стране. Он также должен был собирать информацию по морским перевозкам в Красном море. В мае 1972 года Мизрахи был арестован йеменскими властями, которые выдали его Каиру, где он был предан суду по обвинению в шпионаже в пользу Израиля. Однако ему повезло: в марте 1974 года его обменяли на двух арестованных израильских арабов, которые работали на разведку Египта.

«Моссад» давно интересовался Йеменом, поскольку поблизости проходили морские коммуникации с Египтом. В 1963–1965 годах Израиль вместе с Великобританией и Саудовской Аравией — довольно странный тройственный союз — снабжали деньгами и оружием королевское правительство Йемена, которое вело боевые действия против республиканской оппозиции, поддержанной частями египетской армии. Израильтяне хотели продолжения гражданской войны в Йемене, потому что это отвлекало египтян от Израиля. Но израильтяне ошибались. Конфликт в далеком Йемене не смог предотвратить войну, которой израильская разведка хотела избежать, но к которой постоянно готовилась.

Несмотря на то что египетская армия вела бои в Йемене, президент Египта Насер избрал политический курс, который в конечном счете привел весь арабский мир в пропасть крупномасштабной войны. Увлеченный своей собственной панарабской риторикой, Насер тем не менее понимал, что Египту в одиночку не одолеть Израиль. В январе 1964 года он созвал в Каире совещание, на которое съехались президенты и короли всех арабских государств. Это совещание в верхах провозгласило создание Организации освобождения Палестины (ООП), которая поставила своей целью построение на месте Израиля еще одного арабского государства.

Насер также понимал, что одной новой организации недостаточно для достижения поставленной цели, и на совещании в верхах было решено перекрыть притоки реки Иордан, жизненно важные для развития сельского хозяйства Израиля. Работы по отводу вод реки Иордан спровоцировали Израиль на нанесение бомбовых ударов по прилегающим территориям Сирии, Иордании и Ливана.

Арабские лидеры поняли, что только превосходящая военная мощь может сокрушить еврейское государство, и приняли решение о создании объединенного военного командования, что было явным признаком подготовки войны. Но были и скрытые признаки.