История разведывательных служб Израиля - Мелман Йосси - Страница 63

Потеря поста на горе Хермон, даже на фоне других неприятностей на более широком фронте, была крупной неудачей израильтян. Гора Хермон была самой высокой точкой Голанских высот, утыканной антеннами, телескопами, биноклями и приборами ночного видения. Это были совершенно секретные «глаза» и «уши» еврейского государства на севере страны и один из многих постов «Амана», который вел радиоперехват сирийских линий связи. К тому же с вершины горы в ясный день можно было наблюдать все передвижения сирийских войск вплоть до Дамаска, расположенного в 25 милях. Это было самое последнее слово Израиля в области радио- и радиотехнической разведки (этими профессиональными терминами обозначают способность перехватывать и анализировать все радиоизлучения, от радиопередач до телефонных разговоров).

Этот пост должен был видеть и слышать все, что происходило у противника, но система дала сбой. Более того, в руки сирийцев попало то, что можно было назвать разведывательным сокровищем. На посту имелся полный комплект израильских кодов, с помощью которых противник смог расшифровывать переговоры израильских летчиков. «Аман» признал, что это была колоссальная ошибка. Рассказ военнопленного Амоса Левинберга — благодушие, потеря бдительности и шок плена — иллюстрирует унижение, которому подверглась вся страна.

Вооруженные силы Египта и Сирии внезапным и совершенно неожиданным нападением застали израильские войска врасплох на тех самых территориях, которые они захватили у Египта и Сирии в ходе Шестидневной войны. Впервые израильская разведка не выполнила свою основную миссию, она не сумела уловить приближение войны. В первую очередь это было задачей «Амана», но вина возлагалась на все специальные службы Израиля.

Члены комитета «Вараш» должны были знать о приближении войны и за пять месяцев до Йом киппур зафиксировать агрессивные приготовления противной стороны.

Однако они просто не могли поверить тому, что видели рядовые оперативные работники и аналитики израильских спецслужб. Мышление руководителей было накрепко приковано к тому, что израильские стратеги называли «Концепцией». Это была неформальная, но пользовавшаяся большим влиянием доктрина, возникшая в обстановке эйфории после ошеломляющей победы Израиля в Шестидневной войне 1967 года. Доктрина утверждала, что арабы никогда не начнут большой войны, поскольку понимают, что они не смогут ее выиграть. В случае, если такая война все-таки начнется, израильтяне были уверены в том, что разгромят войска противника и войдут в столицы Египта и Сирии — Каир и Дамаск.

Разведывательные службы, как всегда, получали подробную информацию о передвижениях войск в Египте и Сирии, но «Концепция» расценивала все эти передвижения как военные маневры и даже дезинформационные акции, направленные на то, чтобы побуждать Израиль постоянно проводить дорогостоящие мобилизационные мероприятия. «Концепция» успокаивала, вселяла уверенность и охватывала все более широкие круги политического, военного и разведывательного аппарата страны.

«Аман» как часть генерального штаба подчинялся начальнику генштаба и министру обороны. И хотя временами в газетных заголовках «Аман» затмевали более падкие на рекламу «Моссад» и «Шин Бет», он оставался самым большим и самым важным разведывательным агентством с точки зрения обороны еврейского государства. В этом плане «Аман» напоминал — и не только в силу того, что он отвечал за организацию радиотехнической разведки, — американское Агентство национальной безопасности (АНБ). Названное американским автором Джеймсом Бамфордом «Дворцом загадок» в книге с одноименным заголовком, огромное АНБ живет в тени ЦРУ, но в то же время создает основу, на которой базируются все успехи американской разведки.

«Аман» очень хорошо организован, как того и следует ожидать от военной системы. Он состоит из шести департаментов, наиболее важные из которых — департамент «добычи» и «производственный» департамент.

Департамент добычи организует зарубежную агентурную работу, ведет перехват как систем радиосвязи, так и наземных телефонных линий. Успех в Шестидневной войне 1967 года в немалой степени объяснялся оперативным перехватом арабских линий связи, в том числе телефонных переговоров между президентом Египта Насером и иорданским королем Хусейном, и быстрым доведением этой информации до израильских генералов.

«Аман» также очень тесно взаимодействует с ВВС, в первую очередь в вопросах радиотехнической разведки. Причем речь тут идет не только о пассивном перехвате сигналов, но и об активном воздействии на технические системы противника, например радары, с целью их дезинформации.

Производственный департамент является самым большим. В нем работают 3 тыс. из 7 тыс. сотрудников «Амана». Их главная задача — анализ добываемой информации. Департамент состоит из отделов, которые, как и в «Моссаде», имеют географическую или функциональную структуру: западный отдел обслуживает Египет, Судан и Ливию; восточный — Ирак, Сирию и Ливан; есть специальные отделы для Иордании и стран Аравийского полуострова; палестинский отдел, ведущий наблюдение за палестинскими партизанами; отдел анализа межарабских отношений и отдел ближневосточной экономики. Продукция «производственного» департамента имеет вид аналитических документов или советов политическим деятелям.

«Аман» также отвечает за работу военных атташе в посольствах Израиля за рубежом, за военную цензуру прессы и за обеспечение режима секретности в частях израильской армии. В «Амане» есть также небольшой научно- исследовательский отдел, занимающийся разработкой образцов оперативной техники и программного обеспечения для разведки. Военно-морской флот и военно-воздушные силы также имеют свои собственные небольшие разведывательные подразделения.

Эта структура представляет премьер-министру ежегодную «Национальную разведывательную оценку». «Оценка» подписывается начальником «Амана» и охватывает и прогнозирует исключительно широкий круг вопросов военного, экономического и политического плана, а в конечном счете все это сводится к вопросу войны и мира. В период между войнами 1967 и 1973 годов вышло три «оценки», которые несли на себе явный отпечаток «Концепции».

Предполагаемая истинность «Концепции» была поставлена под вопрос, когда в ноябре 1969 года из Египта были получены сведения, не укладывающиеся в ее рамки. Менее чем через два с половиной года после унизительного поражения Египет восстанавливал свои вооруженные силы гораздо более быстрыми темпами, чем это представлялось Израилю. Зашоренные аналитики разведки не могли проверить эту информацию и, в конце концов, не сделали ничего.

Несмотря на ранние предупреждения, для Израиля явилось полной неожиданностью выявленное в феврале 1970 года наращивание советского военного присутствия в Египте. Впервые русские советники были прикомандированы к боевым частям, и этот факт серьезно изменил соотношение сил, из которого исходил Израиль в планировании обороны западных рубежей оккупированного Синайского полуострова.

«Аман», судя но всему, не сумел заблаговременно получить информацию об этом наиболее серьезном продвижении сверхдержавы в регионе за последние 13 лет. Ведущие политики Израиля требовали создания независимой комиссии для анализа этого просчета, но вместо этого «Аман» создал свою внутреннюю комиссию под руководством бригадного генерала Иоеля Бен-Пората, руководителя подразделения радиоперехвата.

Начальник военной разведки генерал Аарон Ярив чувствовал, что в аналитической ветви его службы творится что-то неладное. Его сослуживцы с удивлением отмечали, что их шеф каждый раз приходил в ярость, как только возникала тема аналитической работы. Обычно деликатный и сдержанный, он вдруг начинал кричать на своих подчиненных. Потрясая перед носом у аналитика досье, содержащим первичную информацию, он орал: «Ради бога! Ваши оценки не вытекают из этих данных!».

Однако эти вопли Ярива были слишком запоздалыми, чтобы что-то изменить. После восьми лет пребывания на посту начальника «Амана» генерал Ярив в ноябре 1972 года ушел в отставку и стал советником премьер-министра Голды Меир по вопросам терроризма. После ухода Ярива сотрудники его агентства стали еще более наглыми и самоуспокоенными.