Леший. Четвертые врата (СИ) - Геярова Ная - Страница 10

       Дрожь непроизвольно опустилась от затылка к рукам, и ноги стали тяжелыми. Кондрат судорожно закрыл за собой дверь и защелкнул древний английский замок, мельком подумав: «Пожелай, кто войти, хлипкая дверь и старый замок не станут препятствием».

       Шаги затихли напротив двери, за которой стоял, боясь дышать Леший. Тот, кто остановился за ней, слушал, находясь совсем близко. Скорее всего, прислонившись ухом к двери. Слушал его, Кондрата Лешего. А последний не мог пошевелиться, словно завороженный стоял, держа в руках ключ. И слушал тяжелое дыхание и бешеный стук сердца.

       Тук, тук.

       Тук-тук.

       Синий свет. Вот сейчас ударит и не будет больше Кондрата с удивительной фамилией. И никто не узнает, что с ним случилось на самом деле. Сердечный приступ, вот как напишут в сводке. У Коди от последней мысли судорожно свело в невеселой усмешке рот. Послышалось шарканье. За дверью вытирали о старый придверный коврик ноги.

       «Вежливый. Культурный. С грязными ногами в чужой дом не входит», – с тоской подумал Кодя и снова посмотрел на древний замок. Смешно. Давно дверь в квартиру поменять хотел. Не поменял. Времени все не было. А теперь, видать поздно уже, может, так и должно было произойти...

       Что произойти? Чего именно он ожидал? 

       Ничего еще не случилось. Шарканье прекратилось. И дыхание затихло. Но Леший кожей чувствовал и громким стуком сердца: «Он там. Почему он? Может она? – Вспомнилась рыжеволосая на БМВ. Машина же стоит. Стоит там, внизу у больнички. – А что если и, правда, она? Или не она. И не он. Нелюди!»

       Голос Стаса пробился сквозь страх почти явственно: «НЕЛЮДИ!» 

       У Кондрата свело дыхание. И снова вернулись мысли об инсульте или инфаркте. Какой черт разница! Вот только будет он лежать вот здесь, среди коридора... тётушку жалко...

        За спиной что-то звякнуло. И тут же раздался поворот ключей. Со скрипом открылась дверь. Не в квартиру Лешего, в соседнюю, и со стуком закрылась.

       – Ты почему не спишь?

       Кондрат чуть не вскрикнул, резко обернувшись, испугал своим видом тётушку. Та, попятилась, побледнев.

       – Кондрат, что с тобой?

       – Что со мной? – стараясь придать голосу спокойствие.

       – Ты бледен, очень бледен.

       Кондрат пожал плечами. Что ей ответить? Рассказать об увиденном в участке? Посвятить в безумие, благодаря которому он теперь почти безработный. Отпуск. Смех, это даже не решение, а закрытие глаз на ситуацию. Ему никто не поверил. Нет, он ничего не расскажет тетушке. Такой рассказ только еще больше её напугает. Подумает, что Кондрат свихнулся… ну да, и до больнички совсем рядом… рукой подать… Будет потом на окна своей квартиры только через решетку соседнего здания смотреть.

       Тётушка стояла, выжидающе смотря на Кондрата.

       – Всё нормально, иди, ложись. Душно, не спится.

       Она нахмурилась. Именно так как делала всегда, когда не верила, но спорить не решалась. Поджав нижнюю губу, кивнула и ушла в свою комнату. Кондрат еще продолжал стоять у двери и прислушиваться.

       Тишина. И за стеной тишина. Сосед, наверное, пришел или может, пришла, и сразу спать легли. Поздно. И ему пора. Покурить бы еще. Надо же, аж руки трясутся! Сосед. А кто он? Отчего Кондрат, как ни силился, не мог вспомнить. Два года назад, там жила бабуся. Померла. Сын не стал продавать квартиру, но и сам жить не захотел. С тех пор она постоянно сдавалась. То мужику некоему, странному, нелюдимому. Он все ходил, втянув голову в плечи, и косился на всех мутными глазами, на одном из которых испуганно отражалось бельмо. Позже мужик исчез, на его смену пришла молодая парочка, вечно смеющаяся, собирающая возле подъезда, и в подъезде, и в квартире толпы праздного народа. Те кричали, вопили, пели матерные песни и бегали по подъезду в трусах в нетрезвом состоянии, соседи из подъезда постоянно выносили кучу бутылок и выметали сигаретные пачки. Это надоело, и на парочку написали заявление. Сам Кондрат лично участковому, хорошо ему известному, относил. Просил поговорить с ребятами, ибо негоже себя так вести, люди кругом. Участковый сочувственно головой кивал. А после парочка пропала. Месяц квартира не простояла пустой, пришла девушка с подругой. Эти были спокойными, толп не приводили и не шумели. Вели себя тихо. Месяц назад Леший заметил, что свет в квартире не зажигается, голоса, и звуки не доносятся, так и решил, что девчонки съехали. А кто живет в ней теперь? Кондрат почесал затылок и, только сейчас обратил внимание, что ключи остались зажаты в ладони. Снова раздался щелчок, Кондрат еще сильней сжал ключи. Соседская дверь с легким скрипом открылась и захлопнулась, после чего послышался щелчок запираемого замка, быстрые шаги и снова тишина, от которой пошел озноб и начало колоть в кончиках сведенных пальцах. 

       Мужчина бросил ключи на тумбу, размял ладонь. Нет. Нужно все прекращать, так самого себя можно с ума свести. Минуту он слушал подъезд, больше никаких звуков не было. Тогда развернулся, и пошел к себе в комнату. Зайдя, подошел к окну и взглянул вниз. БМВ не было. Фонарь освещал пустую аллею и оранжевые скамейки. 

       Утро началось с дождя. Унылого, отчетливо пахнущего осенью. Тучи затянули небо. Капли стучали по окну и скатывались толстыми полосами, вырисовывая мокрые, постоянно меняющиеся узоры.

       Кондрат вышел выгуливать Тайру, зябко поежился, кутаясь в плащ.

       Кто-то вчера желал прохлады? Вот она. Ешьте. Пока собака довольная бегала по прилегающей к дому территории, Кондрат курил, стоя у входа в подъезд и думал о том, что видел ночью. Днем, увиденное не казалось страшным или пугающим. Мало ли, что там, в больнице, психушка же. А девица на БМВ? Рыжая? Репортер какой-нибудь чахлой газетенки, решившая сделать из пустого сенсацию. Надо будет прикупить свежей прессы. Кондрат откинул сигаретный бычок в сторону. Свистнул Тайру, зацепил поводок к ошейнику и направился по аллее 

       Дождь стал мелким, колючим. Газетный ларек, находящийся за углом у входа в парк не работал. Кондрат посмотрел по сторонам, прохожих раз-два и обчелся. Да и те, торопливые, съёжившиеся. Правильно, кому хочется попасть под дождь.

       А следующий киоск в парке. Может и хорошо, и Леший и собака прогуляются. Вот только гулять под дождем, мало приятного. А ведь когда-то было время и прогулка под дождем казалась лёгкой, романтичной и было в ней нечто неземное, как будто свыше тебя орошают не грязной водицей, а благостью. М-да, было время… Прошло. Как и многое в его жизни. Даже любовь, была и прошла. Может, кто и мучается, попрощавшись с мыслью о счастливой и долгой совместной жизни, но не Кондрат. Нет, он любил Лику, когда-то. А потом… все ушло, надоела красавица-жена. Может, была слишком красива для него, невзрачного майоришки? А может и она, и он ожидали друга от друга того, чего в них не было. Кондрат ожидал, что красавица Лика станет уютной и домашней. Лике грезились представительские лавры и комиссарские корпоративы. Можно ли обвинять их обоих в корысти? Нет. Кондрат так не думал, просто после розовых соплей и первых свиданий пришло время, когда их встретила бытовуха с немытыми сковородками и женой, возвращающейся в три ночи с очередного открытия очередного представительства очередной фирмы, и Кондрата вернувшего на пару минут раньше с очередного дела. И обоим им стало просто некогда друг друга любить. Хотелось, очень хотелось и посиделок вдвоем и ночных прогулок и… да много чего, но… Не вышло. Лика начала раздражаться, Кондрат не любил разборок в доме и стал попросту не возвращаться в него. А однажды, когда вернулся с работы суток через двое, не застал ни Лику, ни её вещей. Даже записки не оставила. Кондрат полночи искал жену, а под утро она позвонила. Развелись быстро, без шума, крика и истерик. И до последнего, Леший считал, что к тому оно и шло, так и должно было быть. Вот только, если раньше он задерживался на работе по делам, то теперь он старался, чтобы тех дел было больше, домой не хотелось из-за образовавшейся с уходом Лики пустоты. И тетушку, он, вероятно, забрал не из жалости и внимания к родственнице, а просто в попытке забить хоть чем-то брешь тишины квартиры. И брешь была заполнена, и Кондрат был благодарен тётушке. Хотя и Лику, если считать по большому счету, он до сих пор считал близкой и родной. Не любил, но считал. И считал, что должен ей помогать. Кем остался Кондрат для Лики, понять было трудно, да собственно, Леший никогда не задавался таким вопросом, но замуж повторно девушка не спешила, и он так же постоянных пассий не заводил. А может у них все так же не хватало на личную жизнь времени? Может быть. А вот сейчас времени у Лешего по самое нехочу, и он вдруг понял, что и заняться-то ему нечем. Друзья – если таковые и имелись, на работе. Жены нет. Тетушка… Мдааа, дожился, проводить свободное время с тетушкой! Кондрат шел через парк, медленно обходя пузырящиеся лужи.