Серп (ЛП) - Шустерман Нил - Страница 20

— Мы будем совсем как Ромео и Джульетта, — уламывал он подружку. — Только не умрем до смерти.

Не стоит и упоминать — родители подружки были вне себя и после оживления запретили ей встречаться с этим негодным.

Тайгер только плечами пожал:

— А что тут скажешь? Ее жизнь — это повесть, раскатанная дураком.

Роуэн считал, что перевирать Шекспира до такой степени не стоило[5].

При мысли о Цитре, попавшейся на удочку Тайгера, — пусть даже только в переносном смысле — Роуэну слегка поплохело.

— И вот это оно? — сказал Тайгер, оглянувшись вокруг. — Дом как дом…

— А ты чего ожидал? Что тут тайное подземное логово?

— Вообще-то да. Или что-то в этом роде. Нет, ты только глянь на эту мебель! Не могу поверить, что он заставляет тебя жить в такой халупе.

— Да не так уж здесь и плохо. Пойдем, покажу самую круть.

Он повел Тайгера в оружейную. Комната произвела на друга ожидаемое впечатление.

— Жесть! В жизни не видал столько ножиков! А это что — пушки? Да я такое только на картинках видел! — Тайгер снял со стены пистолет и заглянул в ствол.

— Эй, ты что делаешь!

— Да успокойся — я же кляксоман, а не самострел.

Роуэн все равно забрал у приятеля пистолет; а пока он вешал его на стенку, дружок успел схватить мачете и со свистом рассек им воздух.

— Слушай, а можно, я его возьму?

— Нельзя!

— Да ладно тебе! У вас всего так много, твой старикан и не хватится!

Тайгер был ходячей катастрофой. Именно по этой причине с ним было так прикольно дружить. Но сейчас Роуэну хотелось бы обойтись без катастроф.

Единым стремительным движением, выработанным на тренировках по бокатору, Роуэн перехватил руку приятеля, пнул его под коленку и уложил на пол. Он удерживал руку Тайгера под неестественным углом, с достаточным нажимом, чтобы этот балбес ощутил боль.

— Очумел?! — прохрипел Тайгер сквозь стиснутые зубы.

— Брось мачете! Сейчас же!

Тайгер подчинился. И тут они услышали, как открылась входная дверь. Роуэн отпустил друга.

— Тихо! — шикнул он и выглянул из оружейной, но не увидел, кто пришел.

— Сиди здесь, — велел он Тайгеру, выскользнул из помещения и обнаружил Цитру, закрывающую входную дверь. Наверно, вернулась с пробежки — на ней был тренировочный костюм, открывающий взору гораздо больше, чем Роуэну в настоящий момент требовалось, поскольку при этом зрелище от его мозга отхлынуло слишком много крови. Он сосредоточил все свое внимание на ее браслете, напоминая себе, что гормональные реакции строго запрещены. Цитра взглянула на него и сказала:

— Привет, Роуэн.

— Привет.

— Что-то случилось?

— Ничего.

— А чего ты тогда торчишь здесь?

— А где еще мне торчать?

Она закатила глаза и ушла в ванную, закрыв за собой дверь. Роуэн шмыгнул обратно в оружейную.

— Кто там? — поинтересовался Тайгер. — Та девчонка, как ее, да? Знаешь, а я не прочь познакомиться с твоей соперницей. Может, она даст мне иммунитет. Или еще чего-нибудь даст…

— Нет, — соврал Роуэн. — Это серп Фарадей, и он выполет тебя на месте, если застанет здесь.

С Тайгера мгновенно слетела вся бравада.

— Блин! Что будем делать?

— Расслабься. Он принимает душ. Молчи как рыба. Я выведу тебя отсюда.

Они вышли в коридор. За закрытой дверью ванной шипел душ и плескалась вода.

— Кровь смывает?!

— Да. Он был весь мокрый.

Роуэн проводил друга до входной двери и чуть ли не вытолкал его наружу.

От начала обучения прошло три месяца, и сейчас Цитра не могла отрицать, что ей хочется стать избранницей, получить кольцо серпа. Сколько бы она ни сопротивлялась, сколько бы ни говорила себе, что эта роль не для нее, она в конце концов прониклась ее важностью и осознала, каким хорошим серпом могла бы стать. Ей всегда хотелось жить наполненной жизнью, оставить по себе след в мире. Если она станет серпом, то так и случится. Да, она запятнает руки кровью, но кровь может стать и средством очищения.

Во всяком случае, в бокаторе кровь рассматривали именно с такой точки зрения.

Бокатор «Черная вдова» требовал колоссальных физических усилий, ничего тяжелее Цитра раньше не делала. Тренер, серп Инсин, для своих прополок не пользовался никаким оружием, кроме собственных рук и ног. Этот человек дал обет молчания. Очевидно, каждый серп чем-то поступался, — не потому, что от него этого требовали, а по собственному желанию, как бы расплачиваясь за жизни, которые забирал.

— А ты что принесла бы в жертву? — однажды спросил ее Роуэн. Вопрос привел девушку в замешательство.

— Если я стану серпом, то принесу в жертву свою жизнь. Разве этого не достаточно?

— А еще ты не сможешь завести семью, — напомнил Роуэн.

Она кивнула, не желая разговаривать об этом. Мысль о собственной семье была от нее очень далека, равно как и мысль об ее отсутствии. Трудно испытывать какие-либо чувства по отношении к тому, о чем пока даже не задумываешься, до чего еще жить и жить. К тому же на тренировке по бокатору лучше не размышлять о посторонних вещах. Ум должен оставаться ясным.

Цитра никогда раньше не занималась никакими боевыми искусствами. Она предпочитала неконтактные виды спорта: бег, плавание, теннис — все те, в которых между ней и соперником была проведена четкая линия или натянута сетка. Бокатор был полной противоположностью. Бой рука к руке, тело к телу. Даже обычное общение на тренировках сводилось к чисто физическому контакту: безмолвный инструктор поправлял им руки-ноги, как будто они были манекенами. Только тело и разум, без навязчивого вмешательства слов.

Группа насчитывала восемь человек, из которых только Цитра и Роуэн были учениками. Остальную часть составляли юниоры — молодые серпы на первом году деятельности. Среди них была одна девушка, даже не попытавшаяся завести с Цитрой дружбу. Никаких поблажек девушкам не давали; предполагалось, что они должны работать наравне с парнями.

Спарринг — истинное наказание в бокаторе. Каждый поединок начинается установленным ритуалом: оба бойца кружат в центре зала, исполняя нечто вроде агрессивного танца. А потом дело принимает весьма серьезный и жестокий оборот. Допустимо всё: пинки, удары, столкновения…

Сегодня Цитра проводила спарринг с Роуэном. Он искуснее в приемах, зато она превосходит его в скорости. Он сильнее, зато и выше ростом, что отнюдь не является преимуществом. Более низкий центр тяжести Цитры придает ее телу бóльшую стабильность. Таким образом, как соперники они равны.

Цитра мощно ударила ногой с разворота прямо в грудь Роуэна. Тот едва удержался на ногах.

— Здóрово! — сказал он. Серп Инсин провел щепотью по губам, как бы закрывая молнию. Во время поединка разговаривать нельзя.

Цитра атаковала слева. Роуэн контратаковал, да так быстро, что она даже не успела сообразить, откуда вдруг вынырнула его рука. Такое впечатление, что у него их три. Девушка потеряла равновесие, но лишь на мгновение. То место, где его ладонь соприкоснулась с ее боком, загорелось болью. «Синяк будет, — подумала она и ухмыльнулась. — Ну, Роуэн, ты за это поплатишься!»

Цитра сделала ложный выпад — опять слева, а затем со всей силой, на какую была способна, налетела на соперника справа. Она свалила его и прижала к полу, но тут сила тяжести как будто изменила направление. Оказалось, что они с Роуэном поменялись местами: теперь он был сверху и прижимал ее к полу. Девушка запросто могла бы сбросить его с себя — ведь у нее была точка опоры — но она этого не сделала. Цитра ощущала удары его сердца, как будто оно билось в ее груди… и вдруг поняла, что хочет продлить это ощущение. Ей хотелось этого больше, чем выиграть поединок.

Цитра разозлилась. Разозлилась настолько, что сумела вывернуться из хватки Роуэна, тем самым прервав физический контакт. Между ними не было ни линии, ни сетки; ничто не отделяло их друг от друга, кроме стены ее воли. Но из этой стены уже начали вываливаться кирпичи.