Последний из Драконьих Владык (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 22

Патрик Телфрин встал у него на пути. Шпага и дага, которые наследник Ворфалеров держал на вытянутых перед собой руках, смотрели незнакомцу прямо в лицо. Делвин не мог толком рассмотреть лица Патрика, стоявшего к нему вполоборота, зато прекрасно заметил странное выражение, проступившее на лице враждебного колдуна. Тот выглядел удовлетворенным, будто нашел нечто, что очень давно искал.

– Хорошо выглядишь, волчонок, – голос у чародея оказался глухой, низкий. Он говорил с явным трудом – язык едва ворочался во рту. Голос долетал как сквозь огромную толщу воды. – Повзрослел, возмужал, раздался в плечах. Больше не похож на тощего мальчишку с вороватым взглядом, о диких выходках которого судачил весь Тельгард. Смотрю, ты проделал долгий путь, Рикки.

Приветливые слова, произнесенные столь замогильным голосом, прозвучали до крайности странно. «Будто он не сам говорит. Будто просто повторяет, медленно, с большим усилием, слова, которые кто-то нашептывает ему на ухо». Гвенхейдцы остановились, замерли, подпав под странное магнетическое влияние этих потусторонних интонаций. Даже драка в углу прекратилась. Все молча стояли, напряженно наблюдая за происходящим.

– Рикки? Немногие люди называли меня так, – откликнулся Телфрин. – Мать, например, звала, пока мне не исполнилось тринадцать лет и я не начал брить бороду и усы. Отец порой, когда оказывался порядочно пьян. И некоторые другие родственники. Чем обязан подобной фамильярностью, сударь? Мы, кажется, встречаемся впервые, а разговариваете, словно давний знакомец. Волчонком меня так и вовсе звал всего один человек.

Граф Телфрин держался совершенно невозмутимо. Не похоже, чтобы происходящее напугало его или заставило растеряться. Его поза выглядела совершенно раслабленной – но как опытный фехтовальщик, Делвин оценил, насколько легко из нее при желании можно атаковать. Патрика и странного колдуна разделяло всего пять шагов. При желании их получится преодолеть всего за две секунды. Хватило бы их только, этих двух секунд.

– Разве ты не узнал собственной семьи, волчонок? – спросил колдун. – От тебя я ожидал большей смекалки. Лицо и личина бывают любыми, а вот магический отпечаток не изменить. Или не я учил тебя его различать? А помнишь жеребца, которого я подарил тебе на пятнадцатилетие? Риданских кровей, серый в яблоках, лихой словно ветер. Ты брал с ним призы на скачках. Жаль, не выиграл Серебряный Круг – а ведь я поставил на тебя целое поместье.

– Дядя Кледвин. Какая неожиданная встреча, – на мгновение голос Патрика все же дрогнул.

– Мои люди прибыли в Димбольд вчера. Сразу доложили о случившемся. – Кто-то из солдат дернулся, поднимая палаш. Колдун слегка повернул в его сторону голову, сжал пальцы в кулак. Короткий булькающий вскрик, а затем оружие с глухим стуком упало на пол. Не меняя интонаций, незнакомец – или тот, кто овладел его телом – продолжил. – В городе только и болтали, что о твоем отбытии. Гора трупов, море крови. Это не аристократично, Рикки – уходить от погони вот так. Я бы справился лучше, без погрома и без лишних жертв.

– Не сомневаюсь, дядя. О твоих успехах в Гвенхейде судачит весь мир. Чистый и бескровный переворот. Почти никаких жертв. Ну, может быть, несколько тысяч человек, включая почти всю нашу семью, но их ведь совершенно не жалко. Очень аристократично проделано, я бы сказал, – голос Патрика сочился ядом. – А теперь, значит, нашел ближайшего в округе колдуна и влез ему в голову? Столько усилий, и все ради одного меня.

Одержимость, вот что это такое, осенило Делвина. Тайная магия, и совершенно запретная. Могущественный волшебник способен порой овладеть чужим разумом, даже на расстоянии в тысячу миль, если проявит достаточные усилия и сноровку. Значит, это узурпатор. Залившая весь Гвенхейд кровью тварь все же выследила их. Теперь капитан Дирхейл узнал эти бархатистые, иронические обороты, дружелюбный любезный тон – пусть даже несчастный одержимец продолжал разговаривать так, будто рот ему набили соломой. Ненависть наполнила Делвина пряной волной. Он сделал усилие, попытавшись встать. Не получилось.

«Да и что я могу сделать? Его отсюда не убить. Можно убить тело, которым он овладел, но не его самого. Кледвин в Тельгарде, за семью замками и под надежной защитой».

– Я не буду врать, – признался Кледвин Ворфалер, – мы теперь не друзья. Сложно оставаться друзьями, когда столь многое брошено на весы. У тебя в Гвенхейде остались сторонники, волчонок. Дураки и безумцы, которые, вижу, и в Димбольде тебя нашли. Они сделали тебя претендентом, подняли как знамя заместо покойного Эйрона. Обстреливают от твоего имени мои отряды, нападают на чиновников и офицеров, чинят беззаконие и раздор. Желают посадить тебя на мой трон.

– Мне даром не сдался этот трон, дядя. Ты же знаешь, я никогда не хотел власти. Пустая ответственность и пустые заботы. И Эйрона я тоже не поддерживал. Сложно поддерживать человека, который обошелся со мной вот так. Хочешь править в Тельгарде? На здоровье, выпью бутылку вина за твой успех. Могу прямо здесь принести клятву, что отрекаюсь от любых притязаний на корону. Разрешишь мне тогда уйти? Обещаю не возвращаться в Гвенхейд.

Одержимый ответил не сразу. Могло показаться, что он находится во власти раздумий. А ведь это крайне сложно, на таком расстоянии управлять чужим телом, да еще и колдовать попутно. Конечно, сам этот парень, в чью голову Кледвин залез, тоже несомненно обладал магическим даром – иначе бы узурпатор вовсе не смог творить тут заклятья. Но и собственной энергии он тоже тратит наверняка немало. Может быть, если Патрик заболтает его, Кледвин устанет и контакт оборвется?

– Прости, – произнес одержимый. Слово упало тяжело, подобное огромному камню, сорвавшемуся с горы. В комнате потемнело. – Я никогда не относился к тебе плохо. Даже просил Эйрона тебя помиловать, хотя тупой болван и не согласился. Но даже отрекись ты от притязаний на корону, рано или поздно у тебя появятся дети. Может, уже появились, при твоей-то любвеобильности. Не хочу, Рикки, чтобы однажды твои дети явились в Гвенхейд и чинили препоны моим наследникам. Амбиции могут вскружить им голову. Такое случается. Я не хочу новых войн. Я намерен оставить сыну королевство, пребывающее в мире.

– Какая достойная забота о собственном потомстве, – сказал Патрик с насмешкой.

И бросился на врага.

Пять шагов – расстояние, в сущности, небольшое. При желании их можно преодолеть за две секунды. Патрик Телфрин перемахнул за одну. Замахнулся дагой, метя колдуну в лицо. Рубанул лезвием шпаги. Его противник проявил поистине нечеловеческую скорость. Превратился в смазанное пятно, одним-единственным летящим движением уклонился от обоих ударов. Тело, до того производившее впечатление пребывающей в руках у неловкого кукловода марионетки, стало вдруг опасным и ловким.

Одержимый оказался совсем рядом с Патриком. Перехватил его правую руку, отводя в сторону занесенную шпагу. Граф Телфрин с коротким замахом вонзил дагу колдуну прямо в живот. На губах у одержимого выступила кровь, но тот даже не пошатнулся. Вывернул все же Патрику руку, выцарапывая шпагу из разжавшихся пальцев. Перехватил ее, сделав ловкий замах. Патрик ушел перекатом, за секунду до того, как острый клинок рассек бы ему голову.

Незримая плита, до того давившая на Делвина Дирхейла, внезапно исчезла. Капитан вскочил, занося над головой палаш. Одержимого нужно убить, немедленно, пока он всех здесь не порешил. Кледвину это, правда, не повредит – но зато их собственные жизни спасет. В голову обычного человека Ворфалер не влезет. Ему нужен волшебник – и достаточно слабый при этом, чтобы держать разум открыт. Как этот, видимо. Очевидно, водившийся с гвенриорскими разбойниками колдун не обладал должными защитными навыками – вот и оказался легкой добычей для иноземного чародея.

Дворецкий по имени Луис добежал до одержимого первым. Обрушил на него саблю. Колдун выставил шпагу, защищаясь – но ее клинок преломился у самого основания, не выдержав направленного на него напора. Светловолосый дворецкий, похоже, отличался недюжинной силой. Тогда одержимый перехватил лезвие сабли левой рукой, не обращая ни малейшего внимания на то, что ее пальцы окрасились кровью. Подчиненный воле Кледвина Ворфалера колдун вскинул правую руку, готовый, видимо, сотворить очередное смертоубийственное заклинание – и тут грянул выстрел.