Последний из Драконьих Владык (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 68

Патрик кинулся за Винсенте, сделав попытку уколоть того в ногу. Шпион сбил дагу хлестким ударом шпаги, размахнулся, нанося рубящий удар. Патрик отступил, перехватил занесенную руку, потянул Винсенте за собой, стаскивая его с кровати. Глава секретной службы сделал попытку лягнуть коленом в живот, но Патрик извернулся, уходя от толчка, и вырубил Винсенте, ударив рукоятью даги в затылок. Шпион растянулся на соурейнском ковре, потеряв сознание и выронив шпагу.

В наступившей тишине звонко прозвучали аплодисменты.

– Браво, граф Телфрин, – Аматрис был доволен. – С годами вы не утратили сноровки.

– Рад, если вам понравилось, – Патрик с трудом сдерживал злость.

Он поднял шпагу, оброненную Винсенте Казони. Хороший боевой клинок – не слишком тяжелый и не слишком легкий; можно и рубить, и колоть; достаточно длинный, отменно сбалансированный. Вполне пойдет как замена утраченной сабле. «Будем считать его боевым трофеем». Патрик засунул шпагу за пояс, стараясь совладать с досадой. Если Аматрис продолжит себя так вести, о доверительном сотрудничестве можно забыть.

Донна Сильвия Ландони, жена известного виноторговца Касимиро Ландони, сидела в постели обнаженная, с заспанным видом, и даже не пыталась прикрыть тяжелую грудь. Когда поединок закончился, донна Сильвия зевнула, пряча чувственные губы за изящно очерченной ладонью.

– Я могу идти, ваше величество? – спросила она. – Даже если Винсенте спутался с вашими врагами, мне, могу поклясться, он ни слова о том не говорил. На допросе я повторю то же самое, как бы ни старались ваши палачи.

Аматрис, видимо, решил сыграть в джентльмена:

– Идите, милая донна. Я верю вам на слово, и никаких допросов не будет.

Сильвия Ландони неторопливо оделась, натянув персикового цвета платье, закрепила заколкой черные волосы, после чего направилась к выходу. Когда женщина проходила мимо Боба Кренхилла, тот выразительно сглотнул и с внезапным смущением отвел взгляд. Сильвия, заметив овладевшую солдатом неловкость, словно бы невзначай толкнула Боба грудью в плечо, но тот успешно делал вид, что превратился в дерево или фонарный столб.

– Здесь мы закончили, – удовлетворенно сказал Аматрис.

– Воистину так, ваше величество, – Делвин Дирхейл говорил бесстрастно, но с таким выражением лица, что сам Патрик, находись он на месте Аматриса, непременно бы насторожился. – Однако остался ряд вопросов, которые я и капитан Телфрин с удовольствием бы с вами обсудили. Уделите нам полчаса вашего драгоценного времени?

Рука Дирхейла лежала на рукояти клинка. Аматрис, конечно, это заметил.

– Уделю, разумеется. Пройдемте в мой кабинет.

Луис, Марта и Кренхилл остались ждать в герцогской приемной, а вот Кельвин ужом просочился в кабинет вслед за Патриком и Делвином. Патрик заметил это, но решил не возражать. Кельвин доказал свои многочисленные таланты в недавней стычке с имперцами. Хорошо разговаривать с Принцем Пламени, имея под рукой подобного союзника, поднаторевшего в некромантии. В том случае, конечно, если он и правда союзник. Патрик до сих пор не начал доверять беглому чародею. «Как и все в нашей компании, он больно хитер».

В окна начал проглядывать серый рассвет, но в углах комнаты все еще пряталась темнота. Взмахом руки Аматарис зажег огонь в потухшем камине. Пламя с шипением вспыхнуло, рождаясь из потухшей золы – даже не потребовалось подбрасывать к ней свежих поленьев. Древний маг, овладевший телом Альфонсо Мервани, с наслаждением потянулся, хрустя шеей, и опустился в кресло.

– Желаете вина? Может быть, лучше подать гвенхейдского виски? Капитан Дирхейл, успел я заметить, является настоящим поклонником этого благородного напитка. А как насчет керанийского бренди, лучших сортов? Сиятельный грандерцог держит коллекцию на любой вкус. Уверен, граф Телфрин оценит. Или стоит распорядиться насчет завтрака? Еще только светает, но уверен, вы проголодались. Паста? Лазанья? Яичница с беконом, на северный манер? Вы пока решайте, но я вот не откажусь промочить горло.

Аматрис выпростал руку, и стоявшая на одном из столов тяжелая бутыль перелетела через комнату, опустившись ему прямо в подставленную ладонь. Древний маг с предвкушением ухмыльнулся. Пробка вылетела сама собой, Патрик успел лишь ощутить толчок магии. Среди чародеев считалось дурным тоном помогать себе колдовством в таких мелочах, впустуя расходуя драгоценную силу. Аматрис всем видом показывал, что он выше никчемных условностей.

Принц Пламени принялся пить из горла, проливая вино на ночную сорочку, которую он до сих пор так и не удосужился переодеть. Он насмешливо глядел на Патрика, Делвина и Кельвина, молча вставших перед ним полукругом.

«Это не мой герцог и даже близко на него не похоже. Я никогда не видел Альфонсо таким напыщенным и самодовольным. Противно и больно наблюдать, как этот подонок распоряжается его телом». Захотелось вмешаться, но что можно сделать? Впустую сотрясать воздух, читая нотации? Просто так Аматрис не уйдет, а как изгнать его, предстояло придумать отдельно. Стоит хорошенко расспросить наедине Кельвина, для начала. Тот должен знать.

Бутылка внезапно треснула. Осколки полетели во все стороны, вино рекой полилось Аматрису за шиворот, окончательно испачкав одежду. Принц Пламени выругался, стряхивая на пол стеклянное крошево. Лицо, украденное им у Альфонсо, разительно переменилось. Его черты утратили напускное благодушие, моментально сменившееся гневом.

– А вам в детстве не рассказывали, что над старшими не стоит шутить?

Кельвин, на вид сама воплощенная невинность, носком сапога отшвырнул прочь особенно крупный осколок. Телекинетическое заклинание сотворил, конечно же, он.

– Я рос очень покладистым и послушным ребенком, – сообщил некромант. – Прилежно слушал мать и отца, и всех нанятых ими гувернеров, конечно. Разумеется, мне никогда и в голову не приходило над ними подшучить. Вместе с тем я хорошо запомнил их наставления. Знаю, к примеру, что столь ранним утром не полагается пьянствовать.

– Возможно, у меня поздний вечер, мастер Эдвин.

– Возможно, вы слишком дерзко распоряжаетесь телом, которое вам не принадлежит.

Прежде, чем началась бы перепалка, вмешался Делвин:

– Давайте поговорим о деле, господин Тревор.

– Запомнили насчет «господина Тревора»? Замечательно, только это больше не актуально. «Ваше величество» подойдет в данных обстоятельствах куда лучше, пожалуй.

– Я хочу, и уверен, граф Телфрин меня в этом поддержит, услышать мнение настоящего грандгерцога на этот счет. Позвольте, пожалуйста, поговорить с сеньором Мервани. Услышать, какого он мнения касательно ваших планов.

Аматрис небрежно махнул рукой:

– Пустая трата времени. Вы прекрасно видели, сколько сил отнимает нейронная трансформация. Требуется перестроить все связи, имеющиеся в мозгу. По сути, вывернуть сознание наизнанку. Я не намерен лишний раз тратить силы, особенно в преддверии испытаний, что нам всем предстоят. Альфонсо жив, как прекрасно видите вы сами, и вполне здоров, в том числе и душевно. Когда мы закончим с битвой, сможете с ним поболтать.

Делвин вытащил палаш и направил его острием Аматрису в лицо.

– Мне кажется, вы изрядно увиливаете, блистательный принц.

– В самом деле, – сказал Патрик. – Изначально мы не договаривались о таком повороте.

– А чего вы хотели? Чтобы треклятый алгернец смешал вас всех с прахом? Или чтобы я и дальше оставался в сознании милой госпожи Доннер, утомляя ее своим назойливым присутствием? Не забывайте, кто вас спас. Могли бы и расщедриться на хоть малую благодарность. Синьор Мервани вновь получит свое тело – но не раньше, чем мы отстоим этот город. И уберите, пожалуйста, свой клинок. В прошлый раз он не смог причинить мне никакого вреда.

– Значит, теперь я приложу больше усилий, – сказал Делвин.

Воздух задрожал, наполнившись холодом. Патрик чувствовал, что Принц Пламени использует магию, чтобы остановить продвижение клинка. Несмотря на это, меч, который Делвин Дирхейл держал в вытянутой руке, дюйм за дюймом, медленно приближался к лицу Альфонсо. Сам Дирхейл тяжело дышал. Не оставалось сомнений, он прикладывает огромные усилия, чтобы противодействовать чарам, налагаемым Аматрисом. Колдовские руны, потухшие было, разгорались вновь. Острие клинка проталкивалось сквозь сделавшийся слишком плотным воздух, пока не остановилось в каких-то нескольких дюймах от глаз Альфонсо, сейчас настороженно прищуренных.